Вот для этого и существует диалектика .
Когда вопрос есть а представление о категории отсутствует
Надо смотреть и тренировать истоки.
Восприятие=подчинение
выражение=власть
супруги ,если это супруги а не поросячьи хвостики ,должны помочь друг другу в овладевании и подчинением -восприятием и выражением -властью.
Важен не смысл а вектор и цель .
- Спойлер
- в условиях Востока гарем для женщины — единственно возможный способ выжить. Судите сами: мусульмане с самого начала были народом воинов и пророков. Мужчины жили войной, гибли, и огромное количество женщин оставались вдовами или же вовсе не могли найти себе мужа. Кто бы стал кормить их и их детей? У Магомета было пятнадцать жен, но вовсе не из-за его непомерного сластолюбия, а из человечности. Он брал на себя заботу о вдовах погибших соратников, и в западном смысле эти женщины даже не могли называться его женами. Ведь что такое гарем, господа? Вы представляете себе журчание фонтана, полуголых одалисок, лениво поедающих рахат-лукум, звон монист, пряный аромат духов, и все окутано этакой развратно-пресыщенной дымкой.
— А посредине властелин всего этого курятника, в халате, с кальяном и блаженной улыбкой на красных устах, — мечтательно вставил гусар.
— Должен вас огорчить, мсье ротмистр. Гарем — это кроме жен всякие бедные родственницы, куча детей, в том числе и чужих, многочисленные служанки, доживающие свой век старые рабыни и еще бог знает кто. Всю эту орду должен кормить и содержать кормилец, мужчина. Чем он богаче и могущественней, тем больше у него иждивенцев, тем тяжелей возложенный на него груз ответственности. Система гарема не только гуманна, но и единственно возможна в условиях Востока — иначе многие женщины просто умерли бы от голода.
— Вы прямо описываете какой-то фаланстер, а турецкий муж у вас получается вроде Шарля Фурье, — не выдержала Варя. — не лучше ли дать женщине возможность самой зарабатывать на жизнь, чем держать ее на положении рабыни?
— Восточное общество медлительно и не склонно к переменам, мадемуазель Барбар(, — почтительно ответил француз, так мило произнеся ее имя, что сердиться на него стало совершенно невозможно. — в нем очень мало рабочих мест, за каждое приходится сражаться, и женщине конкуренции с мужчинами не выдержать. К тому же жена вовсе не рабыня. Если муж ей не по нраву, она всегда может вернуть себе свободу. Для этого достаточно создать своему благоверному такую невыносимую жизнь, чтобы он в сердцах воскликнул при свидетелях: «Ты мне больше не жена!» Согласитесь, что довести мужа до такого состояния совсем нетрудно. После этого можно забирать свои вещи и уходить. Развод на Востоке прост, не то что на Западе. К тому же получается, что муж одинок, а женщины представляют собой целый коллектив. Стоит ли удивляться, что истинная власть принадлежит гарему, а вовсе не его владельцу? Главные лица в Османской империи не султан и великий везир, а мать и любимая жена падишаха. Ну и, разумеется, кизляр-агази — главный евнух гарема.
— А сколько все-таки султану дозволено иметь жен? — спросил Перепелкин и виновато покосился на Соболева. — я только так, для познавательности спрашиваю.
— Как и любому правоверному, четыре. Однако кроме полноправных жен у падишаха есть еще икбал — нечто вроде фавориток — и совсем юные гедикли, «девы, приятные глазу», претендентки на роль икбал.
— Ну, так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Лукан и подкрутил ус, когда Варя смерила его презрительным взглядом.
Соболев (тоже хорош) плотоядно спросил:
— Но ведь кроме жен и наложниц есть еще рабыни?
— Все женщины султана — рабыни, но лишь до тех пор, пока не родился ребенок. Тогда мать сразу получает титул принцессы и начинает пользоваться всеми подобающими привилегиями. Например, всесильная султанша Бесма, мать покойного Абдул-Азиса, в свое время была простой банщицей, но так успешно мылила Мехмеда II, что он сначала взял ее в наложницы, а потом сделал любимой женой. У женщин в Турции возможности для карьеры поистине неограниченны.
— Однако, должно быть, чертовски утомительно, когда у тебя на шее висит такой обоз, — задумчиво произнес один из журналистов. — Пожалуй, это уж чересчур.
— Некоторые султаны тоже приходили к такому заключению, — улыбнулся д’Эвре. — Ибрагиму I, например, ужасно надоели все его жены. Ивану Грозному или Генриху VIII в такой ситуации было проще — старую жену на плаху или в монастырь, и можно брать новую. Но как быть, если у тебя целый гарем?
— Да, в самом деле, — заинтересовались слушатели.
— Турки, господа, перед трудностями не пасуют. Падишах велел запихать всех женщин в мешки и утопить в Босфоре. Наутро его величество оказался холостяком и мог обзавестись новым гаремом.
