КРИК.
«По голой земле мела первая позёмка. Голые деревья дрожали верхушками, небо было серым и только у горизонта чуть светилось. Море плевалось в берег рябью белых гребешков. Почерневшие домишки с обшарпанными палисадниками насупились плотно закрытыми окнами.
Одинокий крик стлался над берегом. «Не хочу так жить! Не хочу!..» - причитала молодая женщина в старом платье, привалившись грудью к палисаднику, увешанному линялыми стеблями кукурузы.
«Не хочу так жить!» - в крике было всё: и пьяный муж, и тоска по другой, интересной жизни, и обида за потерянные годы, и страх перед огромной холодной зимой.
Из дома вышла старуха и стала что-то тихо говорить женщине. Может быть, старуха ей сказала, что криком не поможешь, а может быть, о том, как сама когда-то горевала, а потом всё обошлось.
С моря подуло сильнее, посыпала мелкая снежная крупа, стало темнеть. Всё живое смирилось с наступающим мраком и заглохло, замерло.
И только остался звенящий протест человека, отчаянный вызов бедам и горю: «Не хо-чу так жи-ть!»
