Сон одного Демона (сказка)

[VegA]

Дольмены и физика поля.

На протяжении всей своей истории люди возводили обрядовые сооружения. Деревянные храмы, дольмены из камня, открытые или запечатанные в курган, земляные катакомбы, крепости, монастыри и целые города. Изначально эти постройки не употреблялись для обиходных целей, к ним приходили в нужное время, совершали действо и уходили.
В первых Египетских пирамидах не было места для усопших царей, Микены не вмещали в себя более тысячи жрецов, Старый Асгард имел площадь-стоянку за стенами, а ступенчатые пирамиды Центральной Америки вообще являлись лишь местом для проведения магических практик.
Сильные народы вели как правило полукочевой образ жизни, а лишь такие народы способны были осмыслить необходимость подобных сооружений.
Воздвигали их в местах силы, то-есть в зонах, где наблюдаются аномалии геомагнитных, и как следствие, геопатогенных процессов. Исходя из теории Вернадского о ноосфере, то-есть о планете как о едином организме, любое место силы планетарного масштаба можно рассматривать как акупунктурную точку данного организма. Естественно, как и воздействуя на акупунктуру человека по разному мы будем иметь на выходе различные результаты, так и воздействия на геомагнитные зоны различны в зависимости от поставленной цели.
Диапазон магических практик бесконечен, а цели за которыми шли народы примерно одни и те-же:
гармонизация с окружающим миром, получение изотерических знаний, достижение власти, силы, просветленности или личного бессмертия, в любых сочетаниях и вариациях.

Обрядовые и оккультные сооружения не взирая на похожесть геометрических форм, носят ярко выраженный индивидуальный характер. Обьяснить разницу можно именно разностью целей воздействия, а так-же свойствами данного места силы и индивидуальными способностями операторов. Причем конструкция могла прийти и неосознанно.
Каждая геометрическая фигура имеет торсионное поле кручения свойственное лишь ей, и каждая конфигурация данного поля воздействует на окружающий информационно энергетический континиум четко определенным образом. Именно на базе знаний об этом строятся современные психогенераторы.
Таким образом можно сделать напрашивающийся вывод:
люди обладающие эзотерическими данными или повышенными сенсорными способностями, могли везде строить подобные психогенераторы местного или общепланетарного значения, в зависимости от выбранной акупунктуры , и естественно это делали.
В частности Кавказские Дольмены, в своем оккультном понимании есть временное, постоянное, добровольное или вынужденное захоронение, предпринятое со следующими целями(в разных случаях по разному):
гармонизация окружающего пространства , передача или прием информационных потоков (неоднократный), достижение личного бессмертия (медитация в вечность), кодирование планетного меридиана (для подавления или наоборот раскрытия обитающих вдоль него живых и мертвых существ), и других, подобных им целей.
По проишествии неопределенного времени, функции Дольмена, как живого существа могут меняться, т.е. человек впечатавший свою личность в сооружение(физиологически или в виде дубля), как любое живое существо может поменять характер, желание, и отказаться от изначальных намерений. Поэтому необходимо понимать, что с одной стороны сильная личность не позволит разрушить себя просто так (как в смысле отрицательной реакции, так и в смысле допущения подобного действия если оно не желательно), а с другой стороны заложенные конструктивные особенности неоднократного использования Дольмена определяют возможную доработку, переделку и утилизацию данного сооружения, причем желательно не варварским методом, а предпологаемым строителями функциям, как усилитель и трансформатор природного торсионного поля геомагнитной зоны.
Единственным пожеланием, обращенным к появившимся в последнее время сенсорно одаренным людям является возможное воздержание от изучения свойств Дольменов и прочих подобных сооружений методом проб и ошибок, что чревато отрицательными последствиями, как для здоровья и душевного благополучия экспериментаторов, так и для сохранности ценного археологического и изотерического сооружения.

Инженер-биолокаторщик Дронов А.В.
сотрудник лаборатории А.Акимова

[VegA]

Ирина J. писала

А В.Рыбников в своей работе "Тайны дольменов" утверждает, что ведическая религиозная доктрина России считает, что дольмены - это "самадхи". И на них встречаются различные знаки-символы, которые говорят не в пользу специалистов, которые рассматривают дольмены только как гробницы... Как то: солярные знаки, чаши, круглые отверстия в передней плите символизмровали солнце, а в сочетании с фаллической пробкой создавали впечатление места, где встречались "начало" и "конец"...

[VegA]

Дольмены

Огромное значение при изучении истории наших пращуров имеет исследование мегалитических сооружений. Огромный ареал нахождения: от южной оконечности и океанических островов Азии до крайних западных точек Европы, континентальная Америка. Самые знаменитые находятся на островах Индийского океана, острове Пасхи, Кавказе, Стоунхендж, Карнак, Баальбек, Мальта, Нил и Мачу-Пикчу. Пирамиды и кромлехи, менгиры и подземные храмы, аллеи и дольмены, галереи и дороги. Разные культуры, разные народы, разные эпохи и разные технологии... На всей этой огромной территории только дольмены носят общий признак, имея схожий вид, потому рассмотрение мегалитов в данной статье сводится к описанию культуры дольменов.

Сначала обратимся к самым правдивым источникам информации. Большой Энциклопедический Словарь: «Дольмен (от бретон. tol – стол и men – камень) мегалитич. сооружение в виде большого каменного ящика, накрытого плоской плитой. Распространены в примор. районах Европы, Азии и Сев. Африки».

«Словарь иностранных слов в русском языке» под редакцией И.В.Лехина и Ф.Н.Петрова (М. Юнвес.1996) дает свою версию: «Дольмены (англ., фр. dol-men) – погребальные сооружения эпохи бронзы и раннего железного века в виде огромного размера камней, поставленных на ребро и перекрытых сверху каменной плитой; встречаются в Европе, Индии и др. странах; в СССР – в Крыму и на Кавказе».

Путеводитель «Дольмены Геленджикского раона»: «Дольмены – гигантские каменные гробницы, рассеянные в горах Западного Кавказа, оставлены нам в наследство народами, жившими 5000 лет назад. Построенные из чудовищной тяжести многотонных блоков и плит, эти сооружения поражают воображение инженерной находчивостью строителей, потрясающей трудоемкостью работ, изощренностью грубоватой архитектуры и отсутствием очевидных для нас причин столь грандиозного строительства».

В моей библиотеке имеется, с позволения сказать, работа самого крупного советского специалиста по изучению дольменов, защитившего докторскую диссертацию на эту же тему, В.И.Марковина. Этот муж науки собрал все слухи по Кавказу и решил остановиться на самом уникальном, на его взгляд, и написал работу «Испун – дома карликов». Применив изобретательность при распространении библейской концепции мирового управления, московский профессор очень подробно изложил легенду о том, как карлики (Потомки Карлов. Прим.Е.Г.) решили себе построить дома и заставили придурковатых великанов (высокорослых людей), лишенных родовой памяти, выполнить эту работу. Материал для строительства заставили их возить из-за моря (видно, с исторической родины) на плотах, чем и занимались эти мужики всю свою жизнь на протяжении нескольких столетий. Этот сенсационный материал продолжают плодить немалое число местных экскурсоводов, сопровождающих доверчивых туристов к сакральным местам. Диссертация-пасквиль стала основой научной школы по изучению наследия предков.

Гораздо дальше в своих исследованиях пошел кубанский ученый В.Рыбников, соединив в своих работах индуистские представления о происхождении и жизни: «Праксиологическую функцию этой религиозной доктрины и возникшей на ее основе мегалитической культуры Кавказа невозможно понять без какого-либо знакомства с практической деятельностью современного Аватара Сатья Саи Бабы и его ведического Аш(ра)ма в Индии». Далее автор, ссылаясь на уже известного доктора В.И.Марковина, повторяет уже известную басню про культовые захоронения и рассуждает о способе укладки костей покойников. Кстати, сам В.И.Марковин отрицает подобную версию, сообщая, что из 1800 обследованных дольменов только два имели останки людей, попавшие сюда случайно.

Несколько лет назад на речке Жане, известной дольменной группой и огромным курганным кладбищем, встретили группу буддийских монахов. В ходе беседы выяснилось, что прибывают они сюда ежегодно в августе месяце, чтобы почтить память своих (?) предков и посещают сакральные места, в которых в давние времена жили их предки. У меня не хватило терпения слушать, и я перебил переводчика вопросом: «О каких предках идет речь? Здесь находятся памятники древнеарийской культуры – культовые сооружения». Он, на удивление, очень легко согласился со мной: «Понятие культуры у нас напрямую связаны с понятиями духовности, когда-то наши предки приняли духовный культ ваших предков. С того времени много воды утекло, мы продолжаем сохранять Традицию, а ваши предки приняли веру в чужого бога и продолжают его восхвалять».

В ходе дальнейшей беседы мы выяснили для себя много полезного. Буддизм зародился более двух с половиной тысячелетий назад, когда принц Гаутама стал вести свои проповеди. За свою деятельность получил прозвище Будтха, что означает «просветленный» или «встречающий зарю». Он построил себе в лесу маленький домик (ну, вот такой, как этот, - указал на дольмен) из собранных камней и накрыл его крышей. Здесь рассказчик вновь указал на «наш» дольмен. Далее выяснилось, что подобные домики строили задолго до Гаутамы Шакьямуни, прозванного Будой или Побудой. В традиции буддизма в Таиланде известно 3000 Будд, один из храмов так и называется Храм Тысячи Будд. Кстати, произносится правильно «Будтха» и переводится «пробудившийся дух». Живут люди с пробудившимся сознанием вот в таких домиках, которые называются по имени: «Будтха такого-то...». К ним приходят маны, чтобы узнать свою карну.

Вдруг в сознании прорезало: форма домика напоминает собачью конуру (да, простят меня предки!), которую мы чаще всего называем «будка», небольшие сооружения всегда назывались у нас так же (городового, постового, пограничная), в украинском языке «будынок» - домик. Тогда мне стало понятно значение обоих слов, которыми обозначаются эти сооружения: будка - место, где живет Побуда (Будтха), а люди (маны) приходят, чтобы у них узнать свою долю (в английской огласовке «дол мен»).

[VegA]

Дольмены – хранилище древних знаний

У них есть духовная начинка и энергетический заряд

...Над ущельем громоздились грозовые облака. Быстро смеркалось. Мы стояли возле сложенной из каменных плит хатки и прикидывали, можно ли пролезть во входное отверстие. Хорошо, сами, допустим, протиснемся, а как быть с велосипедами? Так и не решились переночевать в дольмене. Расположились поблизости в старом яблоневом саду. А утром, перед тем как продолжить путешествие по Северному Кавказу, вернулись сюда к месту слияния речек Пшады и Догуаб. Здесь, километрах в сорока от Геленджика, за Михайловским перевалом, на территории фермерского хозяйства «Дольмен», мы и наткнулись на эти удивительные мегалитические сооружения... Мегалиты — культовые сооружения из полуобработанных каменных глыб, которые сложены в особом порядке — одна из древнейших и самых волнующих загадок планеты. Их можно отыскать и в Западной Европе, и на севере Африки, и в Индии, и в Австралии. Недавно нашли мегалитические сооружения даже на дне Атлантического океана в сорока километрах от Багамских островов.

Возраст самых древних мегалитов — более десяти тысяч лет. С какой целью они создавались? По чьей воле? Уже давно человечество волнует загадка происхождения этих каменных исполинов. Однако тайна до сих пор не раскрыта. Одни относят их к культовым сооружениям, возле которых совершались жертвоприношения, другие считают своеобразными памятниками богам. Исследователи мегалитического зодчества, отмечающие типологическое сходство монументов, разделенных огромными расстояниями, обратили внимание и на гипотезу ученых, согласно которой наша планета может быть представлена как некий кристалл. Места, где проходят и пересекаются кристаллические грани, насыщены особой магнетической энергетикой. В этих силовых точках, которые есть на всех континентах, и расположены «стоячие камни». Дороги, которые проложены между мегалитами, — это не что иное, как токи земного магнетизма. Эти тропы «Духа Земли» были начертаны в древности людьми, особо чувствительными к скрытым силам природы. Они же определили (не без помощи богов) и места на обочинах этих протяжений, где были воздвигнуты каменные маячки. Со временем они стали заповедными урочищами, святыми памятниками. Есть оригинальные гипотезы, которые приписывают сооружение мегалитов пришельцам из Космоса. По мнению некоторых уфологов, это своеобразные антенны для приема телепатических сигналов из Вселенной. Как среди далеких звезд аукнется, так в земных каменьях откликнется.


Набережная Геленджика

Среди мегалитов выделяются дольмены (от бретонских слов «тол» — стол и «мен» — камень) — сооружения в виде больших ящиков, накрытых плоскими плитами. По грандиозности, символичности, мистической притягательности дольмены можно сравнить с египетскими пирамидами. Построенные две тысячи лет назад (возраст наиболее ранних четыре тысячи лет!) из чудовищной тяжести блоков и плит (крыши некоторых весят больше 20 тонн) сооружения поражают инженерной находчивостью древних строителей, потрясающей трудоемкостью работ, которые трудно выполнить даже современным механизмам, и в то же время... отсутствием очевидных для нас причин столь грандиозного строительства. Большинство исследователей считают, что дольмены — это фамильные усыпальницы. Там, где не было городов для живых, возникали дольменные некрополи — жилища для мертвых. Возле Туапсе, например, известен курган Псынако. Это не просто древний могильный холм. В недрах маленькой искусственной горы скрыто круглое каменное здание с куполообразной крышей. Под ней еще одно рукотворное каменное сооружение — дольмен. Ни человеку, ни зверю, ни злому духу не добраться до него. В легендах, правда, все обстоит наоборот. В переводе с адыгского дольмен («спыун») означает «дом карлика». Очень давно, гласит предание, карлики-»спы», что жили в горах, с помощью колдовства заставили богатырей, обитавших в степях, соорудить им каменные жилища. Старики рассказывают и о богатырях-нартах, которые построили маленьким колдунам в горах жилища в знак благодарности за помощь в борьбе с врагом. И у других народов есть легенды о карликах, причастных к возведению дольменов. В древнеисландских мифах, например, речь идет о крошечных людях, что живут под землей. Они мгновенно превращаются в камень, если на них вдруг попадает солнечный свет. В легендах Британии говорится о том, что в определенное время года открываются холмы, на склонах которых сооружены дольмены. Льющийся из земных недр странный чарующий свет манит случайных путников в страну сидов-карликов, ушедших под землю в давние времена. У африканского племени догонов, которые также строили дольмены, есть предания о карликах-иебанах — потомках первых бессмертных людей. Предполагают, что карлики, которые с помощью неких магических знаний воздвигали столь грандиозные сооружения, как дольмены, имели отношение к загадочному народу, неизвестно откуда прибывшему на Землю. Или даже сами были этим народом. Так вот дольмены — это не что иное, как своеобразные каменные сокровищницы, хранилища древних знаний, которыми обладали таинственные карлики.

Так или иначе, однако сегодня никто не сомневается, что на Кавказе существовал древний мощный очаг мегалитического строительства, сопоставимый с миром европейских мегалитов «атлантического пояса» от Испании до Швеции. Дольмены встречаются и в Крыму, и на Дальнем Востоке, и в Средней Азии. Однако больше всего их на Кавказе — около 2,5 тысячи! Здесь вдоль побережья Черного моря (мегалиты вообще тяготеют к морям) можно встретить «классические» плиточные дольмены, монолитные дольмены, целиком выдолбленные в скале, дольменные сооружения из комбинации каменных плит и блоков, положенных в два и более рядов. Дольмены неповторимы, как и народы, обитающие в Кавказских горах. У каждого дольмена — свой облик и даже свое имя. Говорят и о духовной начинке этих удивительных сооружений, их энергетических зарядах. Дольмен Хан, например, укрепляет здоровье, мобилизует защитные силы организма. Дольмен Нежность считается женским. Его дух помогает во всем, что связано с материнством, детьми. Дольмен Мая охранит от неразделенной любви, даст счастье в супружестве, поможет привлечь сердце любимого человека. Мы собирались переночевать под крышей дольмена Тор. Его энергетика ориентирует на достижение цели и своего пути. Названия дольменам дали современные археологи, историки, уфологи, которые провели не одну ночь рядом с этими загадочными сооружениями. И, как утверждают некоторые исследователи дольменной культуры, имянаречение поизошло не без подсказки из далекого прошлого...

Дольмены — это не молчаливые холодные каменные глыбы, это уже (давно!) история человечества, его память и сокровенная тайна. При въезде в хозяйство (его ежегодно посещают тысячи туристов и паломников!) висит щит, на котором отчетливо видна надпись: «Охраняется государством, честью и совестью человека». Люди когда-то создали эти удивительные сооружения, люди сегодня обязаны позаботиться об их сохранности. У души камня и совести человека вполне могут оказаться общие предки. Тем более они обязаны ужиться под одной крышей.

Прикосновение к вечному

Владимир СУПРУНЕНКО

Версия для печати
Постоянный адрес статьи: http://www.ug.ru/issue/?action=topic&toid=6882

[VegA]

от Ines-ik

Борис Рыбаков - монстр в истории советской. Очень много времени и сил посвятил именно изучению язычества, фольклора, культуры в целом Древней Руси. И относится именно к историкам, т.е. людям, которые не фантазируют, а делают выводы и предположения на основе реальных материалов. В отличие от таких "популяризаторов", как например Фоменко или того пуще - Бушков (чур меня ).

А дольмены - это штука таинственная действительно... Вот на Соловках, на маленьком острове Заяцком есть много лабиринтов из камней и дольменов. Там это все очень небольшое по размерам, но таинственное тоже, жуть. Когда рядом находишься, так и чувствуешь, как силой веет нездешней и внутрь лабиринта зайти не хочется...

Это и есть лабиринты - это такие невысокие спирали, выложенные камнями. Неолит - 5 тысяч лет назад
_________________

Когда вернулась - пыталась найти что-нить про дольмены и лабиринты. Ничего серьезного не нашла - одни предположения... Не похоже, чтобы дольмены были могильниками, скорее всего все-таки для каких-нибудь ритуальных целей предназначенные - ну пообщаться, например, с силами каким-нибудь земными и небесными в виде богов языческих...

А про лабиринт в то время мне интересный рассказ попался. Якобы один мальчик наблюдал, как пришел на берег старик- не старик, крепкий мужик, хотя и седой и начал идти по кругам лабиринта внутрь, ускоряя темп. А камни лабиринта - они не простые, а выложены в каком-то порядке определенном, в щависимости от величины. Например: один крупный, 3 маленьких, один крупный - 5 маленьких и т.п. Вот эти камни ритм ходьбе и задавали. Шаг его все убыстрялся, подчиняясь ритму этих камней. Под конец он перешел на бег... Когда добежал до центра лабиринта - исчез! То есть лабирин как бы портал в иной мир...

[VegA]

Сибирские археологи нашли двухтысячелетнее захоронение

В горах на границе республики Алтай и Монголии обнаружена могила воина, возраст которой больше двух тысяч лет, сообщает "Российская газета". Находка сделана сотрудниками Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН.
Открытие представляет значительную научную ценность. В вечной мерзлоте воин очень хорошо сохранился, видны татуировки на теле, не истлели его украшения и одежда, в частности – войлочная шуба, отделанная собольим мехом. По мнению профессора Вячеслава Молодина, двухтысячелетний блондин принадлежал к знатному роду кочевой пазырыкской культуры.

Останки находились внутри деревянного сруба. Среди предметов, обнаруженных в захоронении, – деревянный ободок с изображением мифических животных, глиняный сосуд, блюдо с бараньим курдюком, примитивные ножницы и нечто, похожее на ледоруб.

В экспедиции археологи использовали новый прибор для зондирования земной коры, предоставленный геофизиками новосибирского Академгородка.

Найденное тело отправлено для исследований в Германию, а одежду, оружие и украшения будут реставрировать в Новосибирске. Особое внимание реставраторы обращают на войлочную шубу, украшенную соболиным мехом.

Как рассказал газете доцент кафедры археологии, этнографии и источниковедения Алтайского госуниверситета Алексей Тишкин, ученым пришлось вести раскопки с монгольской стороны границы, так как "население республики Алтай негативно относится к археологическим работам".

[VegA]

ЯЗЫЧЕСТВО ДРЕВНЕЙ РУСИ

Борис Александрович Рыбаков

Предисловие

Эта книга является прямым продолжением, как бы вторым томом, моего исследования "Язычество древних славян", вышедшего в 1981 г.
В первой книге автора интересовали прежде всего глубокие корни тех народных религиозных представлений, которые охватываются неопределенным термином "язычество".
При выяснении этих корней и глубины народной памяти приходилось широко пользоваться не только отрывочными сведениями об археологических реалиях древности, но и данными народного искусства и фольклора XIX в. и средневековыми поучениями против язычества, написанными в XI-XIII вв. Эти экскурсы в более поздние эпохи служили только одной цели -- помочь выяснению первичных форм мифологии, ее истоков и, насколько это было возможно, определению времени возникновения тех или иных религиозно-мифологических представлений.
Углубление в палеолит или энеолит не являлось самоцелью и отнюдь не означало полной и всесторонней обрисовки представлений этих эпох.
Автору важно было показать, что элементы мировоззрения глубочайшей древности сохранились в крестьянской среде России вплоть до XIX, а кое в чем и до начала XX в. Это давало право широко использовать такой драгоценный материал, как этнографический, для всех промежуточных эпох.
Данный, второй, том посвящен, во-первых, анализу восточнославянского язычества на протяжении всего I тысячелетия нашей эры вплоть до встречи с христианством; во-вторых, здесь будет
рассмотрен сложный симбиоз древней народной религии с привнесенным извне христианством.
Последняя стадия развития родоплеменного строя у восточных славян дала много нового в сфере идеологических представлений.
Киевская Русь создавалась как языческое государство, в котором
религия прадедов достигла своего апогея. С принятием христианства
создается своеобразная амальгама старых и новых форм, названная "двоеверием".
Хронологически этот том охватывает время от первых упоминаний славян-венедов античными авторами в I -- II вв. н.э. до татарского
нашествия в 1237 -- 1241 гг.
Восточнославянское язычество накануне создания Киевской Руси и в его дальнейшем сосуществовании с христианством отражено в большом количестве материалов, являющихся источниками для его изучения. Это, прежде всего, подлинные и точно датируемые археологические материалы, раскрывающие самую суть языческого культа: идолы богов, святилища, кладбища без внешних наземных признаков ("поля погребений", "поля погребальных урн"), а также и с
сохранившимися насыпями древних курганов. Кроме того, это -- находимые в курганах, в кладах и просто в культурных слоях городов
многообразные изделия прикладного искусства, насыщенные архаичной языческой символикой. Из них наибольшую ценность представляют женские украшения, часто являющиеся в погребальных комплексах свадебными гарнитурами и в силу этого особенно насыщенные магическими заклинательными сюжетами и амулетами-оберегами.
Своеобразным, но очень плохо изученным остатком языческой старины являются многочисленные названия урочищ:"Святая гора", "Лысая гора" (местопребывание ведьм), "Святое зеро", "Святая роща", "Перынь", "Волосово" и т. п.
Очень важным источником являются свидетельства современников,
занесенные в летописи или в специально написанные поучения против
язычества. По поводу последних следует сказать, что они сильно отличаются от сведений современников о западных славянах. На запад, в земли балтийских славян, ехали миссионеры с заданием окрестить местное население и приобщить его к пастве римского папы. Рассказы католических епископов о славянских языческих храмах и обрядах являлись своего рода отчетностью перед римской курией об успехах их апостольской деятельности. Миссионеры писали по принципу контрастов: разгульное, неистовое язычество с многолюдными празднествами и кровавыми жертвоприношениями, с одной стороны, и благолепие и смирение после успеха проповеди христианства, с другой. Описание языческого культа было одной из задач западных епископов-миссионеров, и это делает их записи особенно ценными.
Русские авторы XI-XIII вв. не описывали язычество, а бичевали его,
не перечисляли элементы языческого культа, а огульно осуждали все
бесовские действа, не вдаваясь в подробности, которые могли бы
интересовать нас, но были слишком хорошо известны той среде, к которой обращались проповедники. Тем не менее, несмотря на указанную особенность русских антиязыческих поучений, они представляют несомненную ценность.
Что же касается этнографии как таковой, как науки XIX-XX вв., то следует сказать, что без привлечения необъятного и в высшей степени ценного этнографическо-фольклорного материала тема язычества не может быть доведена до конца.
Применительно к Киевской Руси мы должны сказать, что те темы, которые могут быть так полно представлены в предполагаемом этнографическом томе, для эпохи Киевской Руси не документированы или уцелели лишь фрагментарно. Можно во многих случаях использовать ретроспективный метод, но у этого метода есть одно слабое место -- мы далеко не всегда знаем, на какой хронологической глубине следует остановиться в ретроспекции, где кончается точный научный метод и где начинается допущение.
Поискам этих граней между достоверным и предполагаемым посвящен ряд разделов книги "Язычество древних славян", в которых
выяснялась глубина памяти русских, украинских и белорусских крестьян.
Выявление глубоких корней дает нам право на применение метода экстраполяции, т. е. распространения на Киевскую Русь тех верований
и форм культа, которые документированы как для более раннего времени, так и для более позднего.
Учитывая возможности достоверной экстраполяции, мы должны насытить наши представления о язычестве древней Руси также и представлениями о хороводах, ритуальных песнях, маскарадах, о детских играх, о волшебных сказках. Почти все богатство
восточнославянского фольклора, записанного в XIX в., мы можем
проецировать в I тысячелетие н. э. и тем самым приблизить наше
представление о той эпохе к ее реальному многообразию и красочности, которые совершенно недостаточно отражены археологией или поучениями против язычества.
Около полутора столетий Киевская Русь была государством с языческой системой, нередко противостоящей проникновению христианства. В Киевской Руси IX -- X вв. сложилось влиятельное сословие жрецов ("волхвов"), руководившее обрядами, сохранявшее
давнюю мифологию и разрабатывавшее продуманную аграрно-заклинательную символику.
В эпоху Святослава, в связи с войнами с Византией, христианство стало гонимой религией, а язычество было реформировано и противопоставлено проникавшему на Русь христианству: так называемый "Пантеон Владимира" был, с одной стороны, ответом христианству, а с другой -- утверждением княжеской власти и
господства класса воинов-феодалов.
Выполнение общеплеменных ритуальных действий ("соборы", "события"), организация ритуальных действий, святилищ и грандиозных княжеских курганов, соблюдение календарных сроков годичного обрядового цикла, хранение, исполнение и творческое пополнение фонда мифологических и эпических сказаний требовало специального жреческого сословия("волхвы", "чародеи", "облакопрогонители", "ведуны", "потворы" и др.). Через столетие после крещения Руси волхвы могли в некоторых случаях привлечь на свою сторону целый город для противодействия князю или епископу (Новгород).
Греческое христианство застало в 980-е годы на Руси не простое деревенское знахарство, а значительно развитую языческую культуру со своей мифологией, пантеоном главных божеств, жрецами и, по всей вероятности, со своим языческим летописанием 912-980 гг.
Прочность языческих представлений в русских феодальных городах средневековья явствует, во-первых, из многочисленных церковных поучений, направленных против языческих верований и проводимых в городах языческих обрядов и празднеств, а, во-вторых,
из языческой символики прикладного искусства, обслуживавшего не только простых людей городского посада, но и высшие, княжеские круги (клады 1230-х годов). Во второй половине XII в. языческий элемент сказывался еще в полной мере. Картина мира тогдашних русских горожан представляла собой сочетание схемы Козьмы Индикоплова с такими архаичными образами.
Парадный золотой убор киевских княгинь был отражением и воспроизведением макрокосма в микрокосме личной одежды и украшений.
Архитектурный декор содержит ряд композиций завуалированно-языческого содержания (Дмитровский собор Владимира).
Наличие явно языческих сцен, связанных с русалиями, на украшениях княгинь свидетельствует об участии представителей социальных верхов в языческих обрядах.
На рубеже XII и XIII вв. устанавливается "двоеверие", т. е. известное компромиссное равновесие языческих и православных элементов. В прикладном искусстве на месте языческих сюжетов появляются христианские. Новые поучения против язычества (конца XII -- начала XIII в.) свидетельствуют о том, что за два века формальной христианизации языческие теологи выработали новые представления о силах, управляющих миром, -- появилось бичуемое церковниками учение о почитании "света", как эманации высшей божественной силы. Идея света, овеществленного в солнце и в динамике его небесного хода, наполнила искусство и удержалась несколько столетий.
Язычество древней Руси IX-XIII вв. -- важный раздел русской средневековой культуры, без которого невозможно понять ни народную культуру деревни и городского посада, ни сложную и многогранную культуру феодальных верхов, ярким образцом которой является "Слово о полку Игореве", пронизанное народным языческим мировоззрением и предвосхищающее поэзию эпохи Ренессанса, так часто обращавшуюся к античному язычеству.

[VegA]

Часть первая:
Язычники "Трояновых веков"
Глава первая: Предки Руси

Поиск корней

Исследование язычества древних славян было предварено рассмотрением исторических судеб славянства с глубокой доисторической древности, так как без этого было бы невозможно понимание всей многогранности процесса формирования религиозных представлений.
Данная книга, посвященная язычеству средневекового славянства и Киевской Руси, точно так же требует обязательного углубления в сложную проблему происхождения и древнейших судеб Руси.
Ядром государства Руси (называемого кабинетным термином "Киевская Русь") была, как известно, сравнительно небольшая область Среднего Поднепровья -- от Десны до Роси, возглавившая процесс рождения феодальной государственности на огромном пространстве Восточной Европы -- от Вислы до Волги и от Балтики до Черного моря.
Самый беглый взгляд на древнейшую историю восточнославянского мира убеждает в том, что на протяжении двух тысячелетий, предшествовавших возникновению Киевской Руси, наиболее развитым и исторически активным регионом являлось Среднее Поднепровье (см. карты).
Столь давнее и длительное первенствующее положение региона, ставшего первичным историческим ядром Киевской Руси, заставляет нас углубиться в сложную и запутанную проблему происхождения Руси и рассмотреть ее не в качестве узкой терминологической задачи о значении слова "Русь", а более широко, как длительную и многообразную историю народа, его земли и его культуры.
Однако при этом перед нами неизбежно встанет целый ряд отдельных вопросов, связанных с характером источников, с хронологическим и географическим диапазоном исследования, с методикой и результатами сопоставлений данных разных наук при
комплексном, системном анализе. Свой взгляд на основные контуры этой проблемы я уже изложил в печати 1, но здесь придется коснуться и некоторых других вопросов и новых дополнительных решений, возникших на основе новых изысканий. Основной метод поиска -- ретроспекция, продвижение от известного к более отдаленному прошлому, менее известному нам.Но вместе с тем поиск должен быть как бы "встречно-ретроспективным", т. е. одновременно с обратно-хронологическим ходом необходимо укладывать все наблюденные факты и явления в прямой, последовательный хронологический ряд ради того, чтобы устанавливать причинную связь явлений и реконструировать реальное течение интересующего нас процесса.
1. Рыбаков Б. А. Новая концепция предыстории Киевской Руси. --
История СССР, 1981, № 1 и 2; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. М., 1982. (Раздел "Происхождение Руси"), с. 55-90. Карты на с. 58, 59, 71. 89.
Первый вопрос, с которого следует начать, -- это географическое определение понятия "Русская земля". В русских источниках XI-XIII вв. наблюдается непонятная на первый взгляд, но
чрезвычайно важная для нас двойственность в определении этого термина: во-первых, им обозначалось все восточное славянство в целом, но наряду с этим существовало значительно более узкое применение термина. Широкое понимание словосочетания "Русская земля" чаще всего встречается в материалах XII-XIII вв., когда единая государственность уже отошла в прошлое, когда в реальной
исторической жизни существовало полтора-два десятка совершенно самостоятельных, вполне суверенных княжеств-королевств. Именно эту обширную Русскую землю, раскинувшуюся по всей Восточной Европе, имел в виду поэт начала XIII в., когда писал:
О, светло-светлая
И украсно украшена земля Русская!
И многими красотами удивлена еси...
Всего еси исполнена земля Русская!
Однако современники этого поэта, жившие в разных городах Русской земли (в таком широком ее понимании), в своей деловой
письменности проявляли совершенно иное, значительно суженное понимание слов "Русь", "Русская земля" 2. Оно проявилось у летописцев Новгорода Великого, Владимиро-Суздальской земли, Галицкого княжества и у самих Киевских летописцев, когда речь шла о далеких землях 3. Под собственно Русью в значительно более узком смысле слова понималось историческое ядро Киевской Руси: Среднее Поднепровье и лесостепное Левобережье Днепра примерно до Курска4.
2 Тихомиров М. Я. Происхождение названий "Русь" и "Русская земля". -- Сов. этнография, М., 1947, т. VI -- VII. Насонов А. Н. Русская земля и образование территории древнерусского государства.
М., 1951.
3 Полный перечень всех летописных примеров дан в книге
"Киевская Русь и русские княжества XII -- XIII вв. М., 1982, с. 59
-- 67. Карта на с. 59.
4 "В географическое понятие Русской земли, или "всей Русской
земли", противопоставляемой Галичу, Суздалю, Смоленску и Новгороду, включались следующие города:
Киев Треполь Стародуб
Чернигов Корсунь-на-Роси Трубчевск
Переяславль-Русский Богуславль-на-Роси Глухов
В ту эпоху, к которой относятся все эти сведения, очерченная
территория никоим образом не может рассматриваться как некое политическое целое. Киевские Мономашичи враждовали здесь с черниговскими Ольговичами; северские князья стремились обособиться от Чернигова; в Переяславле-Русском появилась четвертая политическая сила -- ставленники владимиро-суздальских князей. Большинство приведенных выше сведений о Руси в узком смысле взято из описаний княжеских усобиц, происходивших на этой территории. Политического единства лесостепной Русской земли в XII -- XIII вв. не было.
Следовательно, единодушное определение Русской земли только в географических рамках Среднего Поднепровья (с левыми притоками Днепра) должно рассматриваться не как отражение реальности XII в.,
а как прочное воспоминание о каком-то минувшем историческом периоде, когда Киевская земля и левобережная Северщина составляли единое целое, и это целое не включало в себя ни Древлян, ни Радимичей, ни Вятичей, соседивших с Русью в узком смысле слова. Обращение к письменным источникам любого времени не даст нам ничего для установления хронологии этого загадочного региона. Время его существования находится за гранью наших письменных свидетельств.
Единственный намек мы найдем у Константина Багрянородного (середина X в.), упомянувшего о какой-то "Внутренней Руси" вокруг Киева, но никаких подробностей он не сообщает.
Задача решается обращением к археологическому материалу. Для той эпохи, от которой мы получили точные и подробные сведения о
географическом контуре Руси в узком смысле, мы и в археологическом
материале не получим единства: вокруг Киева прослеживаются древности Полян, а далее на восток четко обозначается область Северы (северян) XI-XII вв. 5
5 Рыбаков Б. А. Поляне и северяне. -- Сов. этнография. М.,
1947, VI -- VII. Карта на с. 100 (рис. 8 ).
Если мы в своем поиске начнем углубляться в века,
предшествующие оформлению Киевской Руси, то найдем искомое соответствие области Руси с определенным археологическим ареалом только в VI в. н. э. И это не случайно, так как именно в середине VI в. сирийский автор упоминает "народ РОС (РУС)", живший где-то северо-западнее приазовских амазонок, т. е. на Среднем Днепре 6. К этому же VI в. возводит историю Киевской Руси п летописец Нестор, рассказывая о поездке славянского князя Кия в Константинополь к византийскому императору, в котором естественнее всего видеть Юстиниана (527 -- 565 гг.) или Анастасия (498 -- 518 гг.).
6 Дьяконов А. П. Известия Псевдо-Захарии о древних славянах.
-- ВДИ, 1939, № 4, с. 84 -- 87.
Археологические материалы VI -- VII вв. дают нам очень яркую
и четко определимую культуру, ареал которой поразительно точно совпадает с очерченной выше Русской землей 7. Эта археологическая
культура (которую из-за географического совпадения с Русской землей можно назвать "древностями русов") представлена большим количеством кладов дружинного инвентаря: серебряные с позолотой украшения, "пальчатые" фибулы для плащей, привозные (трофейные?) византийские серебряные сосуды VI в., богато декорированные пояса, изредка оружие. По форме височных колец, которые давно уже расцениваются археологами как племенные признаки, вся Русская земля VI в. делится на два района: западный среднеднепровский и восточный курско-северский. Височные спиральные кольца северского района нашли продолжение в курганных спиральных кольцах северян X-XII вв.

7 Рыбаков Б.А. Древности русов. -- В кн.: Сов. археология, М., 1953, т. XVII.
См. также: Киевская Русь.... Карта на с. 71.

[VegA]

Наиболее богат среднеднепровский район и особенно его
участок, прилегающий к р. Роси. Здесь, очевидно, был центр того
союза племен, который объединил Среднее Поднепровье с Левобережьем, или, говоря летописными терминами, "Полян, яже ныне зовомые Русью"
и левобережных Северян.
У этого мощного племенного союза было два внешних
устремления: одно направление вело на северо-восток, к средней Оке, где впоследствии возникает Рязанское княжество, а другое, юго-западное, отражало участие среднеднепровских русов в
общеславянском движении к северным рубежам Византийской империи.
Здесь, на левом берегу Дуная, встречаются пальчатые фибулы днепровского типа, что соотносится с городом на Дунае -- Русе.
Сочетание историко-топонимических данных XI -- XIII вв. с археологическими VI-VII вв. позволило нам углубить проблему происхождения Руси на три-четыре столетия от Киевской Руси. В дальнейшем ретроспективном поиске у нас не будет столь надежной поддержки письменных источников, и основным материалом останется только археологический, которому, при всей его ценности, присущ целый ряд минусов. Во-первых, археологические культуры исторически безымянны и не могут быть соотнесены с этносами прямолинейно, так как одна общая материальная культура может принадлежать разным народам. Или, наоборот, единый народ в разных своих частях может создавать в зависимости от условий (природных или международных) разные, несходные между собой формы быта, отражающиеся в разных археологических культурах. Во-вторых, следует сказать, что в какой-то мере задача использования археологических материалов для этногенических построений усложнена самими археологами, фетишизирующими некоторые археологические категории (особенно глиняную посуду). Нередки случаи, когда исследователи объясняют любой перерыв в плавной эволюции тех или иных форм предметов или построек исчезновением данного народа, а появление новых форм -- приходом нового населения. При этом появление пришельцев находит какое-то объяснение, а "исчезновение" обычно кратко констатируется.
Далеко не всегда археологами учитываются такие общеевропейские события, как нашествие сарматов или гуннов, расширение Римской империи, падение Рима, великое переселение народов (в том числе и славян), которые несомненно влияли как на уровень развития, так и на облик культуры.
Еще одним, правда лишь терминологическим, минусом является принцип обозначения археологических культур. Обычно культуры получают научное наименование по месту первых раскопок (деревня, урочище), которое при дальнейших исследованиях может оказаться периферийным по отношению к культуре в целом. Когда впервые
обобщается безымянный, не получивший единого названия материал, то часто вводится объективное наименование по географическому принципу (река, бассейн реки, административная единица), а иногда исследователи вводят в название той или иной культуры свои научные воззрения, субъективно сопоставляя культуру с каким-либо древним народом или этнической общностью.
Выделение археологических культур является важным звеном исследования, но, к сожалению, нередко историческое осмысление археологических материалов искусственно расчленяется по замкнутым в себе культурам. А это мешает познанию исторического процесса в его динамике. Видоизменение археологической культуры одного и того же населения подменяется "сменой культур", под которой часто подразумевается смена населения. Очень часто истинной причиной изменения общего облика археологической культуры оказывается то или иное новое историческое явление, какие-то крупные катаклизмы, и хронологические рубежи культур бывают прямым следствием этих явлений. Однако при изолированном изучении одной культуры без учета критических переломных моментов в судьбе народа неизбежно теряется историческая перспектива.
Нам в нашем поиске корней среднеднепровской Руси придется иметь дело со следующими археологическими культурами:
Черняховская (по селу Черняхово на Киевщине);
Зарубинецкая (по селу Зарубинцы в излучине Днепра);
"Скифская" и милоградская;
Чернолесская (по урочищу Черный лес).

Как видим, интересующие нас культуры хронологически плотно смыкаются друг с другом и только в одном случае сосуществуют, но это происходит, как увидим, в разных географических областях.
Кроме того, как установлено археологами, занимающимися той или иной культурой в отдельности, каждая интересующая нас археологическая культура как бы вырастает из предыдущей, уходит своими корнями в более раннюю культуру этой же области, хотя и создает новые виды поселений, материальной культуры, обрядности, что и позволяет выделять этот новый этап в качестве особой (но не обособленной!) археологической культуры. У нас почти не обращалось
внимания на то, что все поименованные археологические культуры представляют собой не изолированные, взятые вне исторического контекста, самостоятельно зародившиеся (или "появившиеся") комплексы, а взаимосвязанные исторические этапы, генетически соединенные друг с другом, звенья единой цепи, которые в своей совокупности отражают исторический процесс во всем его конкретном многообразии, со всеми периодами подъема или упадка, инертности или активного расселения народности. Для доисторической археологии, не имеющей возможности контролировать свои построения данными языка и письменных свидетельств, задача установления генеалогической преемственности культур, различающихся многими признаками, сильно затруднена. Для исторической же археологии, с каковой мы имеем дело в нашем случае, решение этой задачи более обеспечено контрольными материалами.
Помимо хронологической непрерывности крайне важна, разумеется, и географическая совмещенность разновременных культур.
Она может оказаться неполной, но эта неполнота должна быть исторически объяснена. Вообще все случаи изменений ареала, изменения и скачки в области хозяйства, общественного строя, идеологии, стиля искусства должны обязательно рассматриваться на широком фоне общих для очень обширного региона (во много раз превосходящего ареал изучаемой культуры) явлений. Периоды подъема и упадка, расширения или сужения ареала археологической культуры, зарождение (или восприятие извне) новых черт, видоизменяющих облик культуры, -- все это должно быть соотнесено с общеевропейскими явлениями и событиями.

[VegA]

Рассмотрим географию нужных нам археологических культур.
1. "Русская земля" (в узком понимании термина), выявленная по историческим летописным данным, в VI -- VII вв. н. э. совпала с определенной культурой пальчатых фибул и спиральных височных колец.
По отношению ко всему славянству этого времени данная культура занимает крайнее юго-восточное положение.
2. По отношению к гипотетической прародине славян (устанавливаемой по лингвистическим, палеоботаническим и археологическим данным), относимой примерно к середине II тысячелетия до н. э., "Русская земля", отстоящая от формирования прародины на два тысячелетия, тоже занимает юго-восточный участок
былой славянской прародины. Главное ядро "Русской земли" по Днепру и Роси целиком вписывается в ареал прародины. Только восточные рубежи "Русской земли" на Левобережье Днепра продвинуты несколько далее на восток (к Курску и Воронежу) чем мы можем проследить праславян времен прародины.
Дальнейшая задача состоит в рассмотрении тех археологических
культур, которые констатированы для этой самой территории в промежутке между сложением прародины славян и пространственным обозначением "Русской земли" в VI в.
3. На рубеже бронзового и железного веков в интересующей нас восточной части славянского мира, в рамках прародины выявлена так называемая чернолесская культура киммерийского, предскифского времени. Чернолесская культура является дальнейшим развитием так называемой белогрудовской, которая в свою очередь вырастает из той широкой археологической общности, которая представлена тшинецко-комаровской культурой, принятой нами за прародину славян.
Качественное отличие чернолесской культуры Среднего Поднепровья от белогрудовской объясняется появлением такого важного фактора прогресса, как железо, широко распространенного именно в лесостепной и в лесной зоне.
Географически чернолесская культура, во-первых, целиком умещается на восточной половине славянской прародины, а во-вторых, удивительно точно совпадает с областью архаичных славянских гидронимов (по О. Н. Трубачеву) 8*. Никогда в другое время ни одна культура не дает на карте такого своеобразного рисунка, как чернолесская. Тем доказательнее ее совпадение с ареалом праславянских гидронимов. Отношение чернолесской культуры к будущей "Русской земле" таково: основное днепровское ядро "Русской земли" и часть Левобережья (Ворскла) покрыты памятниками чернолесской культуры,а на Правобережье чернолесская культура распространяется (в границах славянской прародины) и далее на запад, охватывая и те области, где в дальнейшем сложилась, очевидно, тоже праславянская милоградская культура, в значительной мере (в своей южной части) базирующаяся на землях прародины 9*.
----------------------------------------------------------------------------------
8* Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. М., 1979. Карта чернолесской культуры и праславянских гидронимов на с. 197.
Единственное превышение ареала гидронимов относится к верховьям Днестра.
9* Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Карта на с. 191.

[VegA]

4. "Скифская" культура получила свое название в отличие от других не по первому месту раскопок, а по историческому осмыслению культур, синхронных упоминанию скифов в VII -- IV вв. до н. э.
Описывая Скифию V в. до н. э., Геродот, как известно, очертил в Восточной Европе огромный квадрат 700 х 700 км. Южной стороной "скифского тетрагона" было побережье Черного моря от устья Дуная до Керченского пролива. Западная сторона шла приблизительно на среднее течение Припяти, а восточная примерно на Оскол. Северная сторона скифского квадрата, наименее известная путешественнику, терялась в лесной зоне, где-то севернее Сейма и низовий Припяти 10*. Этот условный квадрат был населен восемью различными народами. Культура скифского типа была распространена на значительной части тетрагона, но собственно скифы (иранцы по языку, кочевники по типу хозяйства) занимали только одну пятую часть квадрата, примыкавшую к Понту и Меотиде. Геродот, как бы предостерегая будущих археологов, четко отделяет собственно скифов-скотоводов от других народов, которые могли иметь скифские черты в своей культуре, но скифами не являлись.
---------------------------------------------------------------------
10* Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Карта на с. 19.

[VegA]

Скифы-скотоводы располагались в южных приморских степях, за пределами как древней прародины славян, так и хронологически близкой к ним чернолесской праславянской культуры.
5. В интересующем нас среднеднепровском лесостепном регионе размещались не кочевые скотоводческие, а оседлые земледельческие
народы, наследники местных племен чернолесского времени с добавлением родственных скифам гелонов, история которых недостаточно изучена. Культура скифского типа (оружие, конское снаряжение, звериный стиль), имевшая вполне определенный социальный, верхушечный характер, распространялась и на земледельческую лесостепь, будучи воспринята знатью местных (в том числе и праславянских) племен.
Безусловно, правы те археологи-скифоведы (Б. Н. Граков, А. И. Мелюкова и др.), которые считают невозможным рассматривать все культуры внутри скифского тетрагона как единую скифскую. При определении археологической культуры нельзя ни в коем случае искусственно соединять культуру степных кочующих скотоводов, не имевших поселений и живших в кибитках, с культурой оседлых пахарей, построивших огромные крепости и живших в постоянных поселках.
Почти половина земледельческих племен внутри скифского квадрата проживала на территории древней славянской прародины.
Греки, покупавшие хлеб у этих племен, живших по Днепру-Борисфену на протяжении 400 км, называли их скифами, но Геродот сообщил их самоназвание -- "сколоты". В силу этого и скифообразную культуру лесостепных земледельцев Правобережья следует вычленить из неправомерного соединения с настоящей скифской (степной) и именовать в согласии с Геродотом сколотской 11*.
-------------------------------------------------------------------------------
11* Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Раздел "Сколоты-праславяне", с. 195-238.

[VegA]

Наиболее полнокровным историческим центром сколотской земледельческой культуры была довольно широкая (в 3 дня пути) полоса Правобережья, почти полностью совпадающая с ядром "Русской земли" VI -- VII вв. н. э. К более детальной географии сколотских племен и "царств" VI -- V вв. до н. э. нам еще придется вернуться в связи с тем, что единственным историческим осмыслением этой очень яркой страницы в истории Среднего Поднепровья представляется признание "борисфенитов", пахарей среднеднепровской лесостепи, занимавших восточную часть древней славянской прародины, славянами.
6. "Позднескифская" (правильнее позднесколотская) культура IV в. до н. э. в результате крайне неблагоприятных условий, сложившихся после сарматского вторжения в южнорусские степи, пережила упадок и развивалась не так, как во времена расцвета и оживленной торговли с Ольвией. Новые, сильно обедненные формы культуры в восточной части праславянского мира получили название зарубинецкой культуры по селу Зарубинцы в излучине Днепра близ Переяславля Русского. Исследователи отмечают ряд черт, роднящих зарубинецкую с предшествующей "скифской".
География зарубинецкой культуры впервые за целое тысячелетие нарушает ставшую для нас уже привычной полную преемственность ареалов старых и новых форм быта: зарубинецкая культура быстро и ощутимо переступает северную границу древней прародины и устремляется в лесную зону, доходя до всего бассейна Верхнего Днепра. Это отражает не распространение форм культуры на соседние племена, а реальное продвижение носителей культуры. Говоря иначе, это свидетельствует о продвижении среднеднепровских славян в глубь более северных литовско-латышских (балтских) племен и тех племен, которые были носителями милоградской культуры(геродотовских невров), по всей вероятности тоже праславянских, но более первобытных, чем высокоразвитые борисфениты-сколоты. Причина этого станет нам ясна, как только мы сопоставим этот скоропостижный отток населения плодородной лесостепи в суглинистые леса севера с таким общеевропейским событием, как нашествие сарматов.
Все предшествующее развитие восточного участка славянской прародины более чем за тысячу лет было поступательным и не знало крупных и длительных поражений в борьбе со степными соседями: против киммерийцев были построены мощные крепости и создано всадничество, а со скифами сложились отношения некоего равновесия, исключавшие порабощение земледельцев; отношения могли быть вассальными, федеративными или просто союзными -- это пока не просматривается, но влияние скифов-кочевников несомненно. Сарматское же нашествие и оттеснение земледельцев даже из лесостепи длилось около шести столетий и именно на эти столетия падает зарубинецкая, обедненная форма быта.
Одним из важных центров зарубинецкой культуры, наиболее насыщенным импортными вещами, являлся все тот же участок Среднего Поднепровья, который так выделялся в предшествующее сколотское время -- правый берег Днепра от Киева до устья Роси Зарубинецкая культура почти всеми археологами и лингвистами (Т. Лер-Сплавинский, Ф. П. Филин) признается славянской. Попытка связать ее с балтскими племенами оказалась несостоятельной.
В западной половине славянского мира, синхронной зарубинецкой была пшеворская культура. Сарматского ига там не было, и эта культура была более полнокровной, чем зарубинецкая.
К концу существования этих двух археологических культур (раннепшеворской и зарубинецкой) имя славян-венедов впервые попадает в географические описания античных авторов: Плиний Младший (ок. 77 г. н.э.) знал носителей пшеворской культуры в Прибалтике, а Тацит (98 г. н.э.) знал и о зарубинцах, так как пишет о смешанных венедосарматских браках.
Мы ознакомились со сменой культур, происходившей в интересующем нас регионе за целое тысячелетие. Много веков границы этих культур определяла старая область славянской прародины в ее восточной оконечности. Только в конце I тысячелетия до н. э. под давлением сарматов по всей тысячеверстной южной границе началось колонизационное движение в лесную зону, нарушившее устойчивые границы прародины.
Перед нами стоят теперь два вопроса, без ответа на которые мы не получим истинной исторической перспективы происхождения и предыстории Руси: во-первых, вопрос о взаимоотношениях черняховской и зарубинецкой культур и их отношения к славянству, а во-вторых -- вопрос об отношении сколотской культуры скифского времени к славянам или, точнее, к праславянам.

[VegA]

*
Историческому осмыслению черняховской культуры мешало прежде всего то, что ее рассматривали обособленно от общего процесса, противопоставляя ее как предшествующим, так и синхронным археологическим культурам. Основания для такого противопоставления на первый взгляд имелись: география черняховской культуры очень своеобразна -- она, в отличие от зарубинецкой, охватывала не только лесостепь, но и степи Причерноморья, вплоть до побережья; другим географическим отличием было то, что она не углублялась, подобно зарубинецкой, в глухую лесную зону и шире растекалась по лесостепи до самых Карпат и доходила до Черного моря на юге. Другим существенным отличием черняховской культуры от предшествующей был иной, более высокий уровень жизни: земледелие велось усовершенствованным плугом (с "череслом" -- плужным ножом), гончары заимствовали (вероятно из Ольвии) гончарный круг, усовершенствовалась выплавка железа, возобновилась после длительного перерыва широкая торговля хлебом, отразившаяся в сотнях кладов римских серебряных монет, обнаруженных в лесостепи, появилось вновь множество античных предметов роскоши, ввезенных из греко-римских городов юга, изменилась форма поселений -- старые укрепленные родовые поселки сменились обширными открытыми селами с вольной планировкой.
Всех перечисленных отличий, говорящих о новом, повышенном уровне развития, оказалось достаточно для того, чтобы исследователи стали не столько исторически сопоставлять зарубинецкую и черняховскую культуры, сколько противопоставлять их друг другу и отчуждать их вопреки тому, что открывший обе культуры в 1899 г. киевский археолог В. В. Хвойко определил их как две фазы развития славянской культуры Среднего Поднепровья. К настоящему времени обе культуры достаточно хорошо изучены, и мы можем рассмотреть их как звенья исторического процесса за время с III в. до н. э. и до IV -- V вв. н. э. Рубеж между рассматриваемыми нами культурами -- II век н. э. -- делит этот семисотлетний промежуток почти поровну; первая его половина -- примитивная зарубинецкая культура, а вторая половина -- вырастающая (по археологическим формам) из зарубинецкой, но значительно более развитая культура черняховская, сохранившая в своих бытовых чертах много зарубинецких элементов (например, в керамической посуде) 12*.
При изучении этих семи-восьми веков истории Среднего Поднепровья перед исследователями в первую очередь, естественно, должен стать вопрос об исторических условиях развития этого большого хронологического отрезка. Как только мы этот вопрос поставим, мы сразу же определим причины всех отмеченных выше различий двух сменяющих друг друга археологических культур.
При этом еще раз необходимо подчеркнуть, что археологические культуры следует рассматривать не как самодовлеющие организмы, а лишь как доступные нашему изучению формы быта; это в особенности относится к культурам, сменяющим друг друга на одной и той же территории.
1. Переход в Среднем Поднепровье от сравнительно высокой сколотской (скифо-земледельческой) культуры VI -- IV вв. до н. э. с ее всадничеством и хлебным экспортом к более примитивной, но сохраняющей преемственность, культуре последующих веков (III в. до н. э. -- III в. н. э.), названной по первому месту раскопок зарубинецкой, связан с нашествием на степи и на лесостепь многочисленных сарматских племен с берегов Дона в III в. до н. э.
Зона соприкосновения праславян Правобережья и Ворсклы с сарматами была протяженностью около 600 км. Кочевники временно отвоевали у пахарей широкую полосу плодородных земель.
Общеизвестно, что царские скифы-кочевники не смогли удержать ни своих приморских пастбищ, ни священных могил у Порогов и перекочевали в Крым.
Исследователи почему-то не обращали внимания на то, что в источниках сарматской эпохи есть сведения и о том, что скифы-пахари
(сколоты) тоже переместились из своей земли, так подробно описанной Геродотом, но в другом направлении, чем скифы-номады. Первым об этом говорит Страбон (7 год до н. э.): "Множество людей из Малой Скифии переправлялось через Тирас и Истр и поселялось в той стране (Фракии). Значительная часть Фракии
была также названа Малой Скифией тем более, что фракийцы уступили пришельцам отчасти подчиняясь силе, отчасти из-за плохой земли, так как большая часть земли болотиста" 13*.
Из текста Страбона недостаточно ясно, какая область подразумевалась под Малой Скифией.
Интересны сведения Плиния о задунайских землях, дополняющие Страбона: "Фракия с одной стороны начинается от берега Понта, где впадает в него Истр (Дунай). В этой части прекраснейшие города: основанный милетянами Истрополь, Томы, Каллатия (прежде называвшаяся Кербатирой). Здесь же лежали Гераклея и Бизона, поглощенная разверзшейся землей. Теперь остается Дионисополь, прежде называвшийся Круном. Здесь течет река Зира. Всю эту область занимали скифы, называемые пахарями. У них были города: Афродисиада, Либист, Зигера, Рокобы, Эвмения, Парфонополь и Герания" 14*.
Еще одно дополнение дает сочинение Арриана (первая половина II в. н. э.), перечисляющего те же приморские города (с добавлением Одесса -- Варны, Месембрии, Анхиала и Аполлонии) и поясняющего: "Все это -- эллинские города, лежащие в Скифии" 15*.
------------------------------------------------------------------------------------
12* Сымонович Э. А. Зарубинецкая и черняховская культуры в Поднепровье. -- В кн.: Древние славяне и их соседи. М., 1970.
13* Страбон VII-4-5.- Страбон. География. М., 1964, с. 284.
14* ВДИ, 1949, № 2, с. 275 - 276, по общей пагинации с. 843 - 844.
15* ВДИ, 1948, № 1, с. 275, по общей пагинации, с. 401.

[VegA]

Перед нами две группы населенных пунктов в низовьях Дуная, в Добрудже: во-первых, приморские гавани, населенные греками, но находящиеся в Скифии, и, во-вторых, собственно скифские города, нередко с негреческими именами. На побережье Черного моря эта область простирается примерно на 200 - 250 км. Скифские города, как предполагают, находились не у моря. Наличие нескольких городов на сравнительно небольшой территории подтверждает слова Плиния о "скифах-пахарях", так как настоящие скифы-кочевники "не имеют ни городов, ни укреплений" (Геродот IV - 46).
Чрезвычайно важно указание на скифов-пахарей, которых, как уже многократно говорилось, следует отождествлять со сколотами ("борисфенитами").
Наличие семи городов у скифов дополнительно свидетельствует о том, что речь идет именно об оседлом, земледельческом народе, каковым и являлись по археологическим данным сколоты Среднего Поднепровья, у которых тоже были "города", хорошо известные археологам. Сведения Плиния подкрепляются сообщениями Тацита о славянах-венедах в устьях Дуная и смыкаются с целым рядом других данных, завершающихся рассказами о болотистом "острове русов" восточных авторов IX - X вв.16* Тацит (98 г. н. э.) говорит о своих современниках, славянах, под их новым именем венедов, а Плиний пишет в прошедшем времени о какой-то давней ситуации, когда переселенцы перенесли за Дунай древний термин "скифы-пахари". По всей вероятности, Плинием отражено продвижение южной части среднеднепровских сколотов в III - II вв., теснимых сарматами.
Южную половину сколотских царств на Днепре ("парадатов" и "авхатов" см. ниже) заняли сарматы, археологические памятники которых вклиниваются в зарубинецкую область на Роси. Очевидно, богатое сколотское всадничество, хорошо знавшее торговые пути на юго-запад, к Ольвии-Борисфену, ушло в этом направлении от сарматской угрозы и оказалось далеко за Дунаем, где отвоевало у фракийцев земли.
Зарубинецкая культура -- это проявление быта простых людей, рядовых членов племени, оставшихся без своей племенной знати, смогшей уйти или в Крым или во Фракию.
2. Катализатором социального развития среднеднепровского праславянского населения была в скифское время экспортная хлеботорговля. Сарматское господство в степях перерезало торговые пути и нарушило экономическое развитие Ольвии, этого "окна в Европу" для среднеднепровских борисфенитов. Торговля с днепровскими земледельцами была для Ольвии, по-видимому, настолько важна, что постепенно и имя города, расположенного не на Днепре, а западнее Буга, стало заменяться именем реки, устье которой отстоит от Ольвии на 40 км: город стали называть Борисфеном.
Начиная с III в. до н. э. Ольвию ослабляли сарматы, кельты-галаты и дунайско-днепровские геты, разгромившие город в 48 г. до н. э. Критическое состояние города в III в. до н. э. при начале сарматского вторжения явствует из такого ценнейшего эпиграфического источника, как мраморный декрет в честь Протогена, богача, спасавшего город от голода и позора (власти заложили под залог храмовую утварь).
Зарубинецкая культура и декрет Протогена (как ни парадоксально совместное упоминание о них) -- два результата одного и того же события, нарушившего нормальную жизнь и сколотских "царств" на Среднем Днепре, где резко понизился облик культуры, и "Торжища Борисфенитов" -- Ольвии, при посредстве которой борисфениты-сколоты общались с античным миром.
Кроме того, следует отметить, что сама Греция, главный
покупатель восточноевропейского хлеба, переживала тяжелый кризис: Во времена Страбона (рубеж нашей эры) "Эллада представляла поле развалин с великими памятниками прошлого: целые области обезлюдели, города превратились в захолустные деревушки..." 17*
------------------------------------------------------------------------------------
16* Рыбаков Б. А. Киевская Русь..., с. 342 -- 358. Карта на с. 345.
17* Страбон. География. Предисловие, с. 775.

[VegA]

3. Значительное превышение территории зарубинецкой культуры над древней областью славянской прародины прямо связано с упомянутыми выше событиями III в. до н. э. Если племенная знать Среднего Поднепровья (известная нам по богатым курганам VI -- IVвв.
до н.э. с вещами скифского стиля) могла силой оружия пробиться во Фракию, то простым людям приднепровских племен оставалось одно испытанное средство -- уходить в леса, недоступные набегам кочевников. И началось продвижение праславян на север в лесную зону вверх по Днепру и его притокам, включая Припять и Десну. Таким
образом, Зарубинецкая культура охватила большое пространство от Пинска на западе до Брянска на востоке и от Кременчуга на юге до Могилева-Днепровского на севере. Эта обширная область включала разные ландшафтные зоны и жила неодинаковой жизнью: когда общая историческая ситуация стала более благоприятной, то южная часть зарубинецкой культуры быстрее перешла к новым формам, активнее восприняла новшества и возобновила древние связи с античным миром, что в глазах археологов стало выглядеть как "появление новой культуры". Северные племена долгое время не ощущали этих новых условий бытия и оставались поэтому при прежних формах быта, тогда как на юге Черняховский этап развития сильно отличался от более примитивного позднезарубинецкого, уцелевшего на севере.
4. Время и условия видоизменения форм быта в южной части зарубинецкого ареала мы тоже должны сопоставить с ходом исторического процесса в Европе. Прежде всего следует отметить ослабление сарматского ига. Сарматы вторглись в южнорусские степи как завоеватели и разрушители, нарушившие нормальную жизнь как варварских племен Скифии, так и прибрежных греческих колоний, грабя и разоряя и тех и других. Постепенно сарматская знать нашла свое место в системе античных городов, которые являлись "узорчатой каймой, пришитой к варварской одежде".
Кроме того, в I в. н. э. сарматы особенно интенсивно устремились на запад: при императоре Клавдии (41 -- 54 гг. н. э.) сарматский авангард -- языги -- оказался уже за Карпатами в Дакии, а к 70-м годам сарматы, оттеснив даков, заняли дунайскую долину, став соседями германцев (Плиний). Изменились и отношения со славянами: заключались сармато-венедские браки, славяне-венеды заимствовали сарматские обычаи (Тацит. Археологические данные будут приведены ниже). Складываются временные сармато-венедские племенные союзы (Певтингерова карта). Очевидно, сарматы в I -- II вв. н. э. перестали быть той неодолимой силой, от которой лесостепные земледельцы бежали в III -- II вв. до н. э. за Дунай во Фракию или в глухие леса на Припяти, Десне и Верхнем Днепре. Изменилось и славянское общество -- для создания славяно-сарматского союза где-то у северо-западного угла Понта нужно было, чтобы возродилась славянская знать и возобновились пути на юг; о том, что славянские дружины доходили до устья Дуная, пишет Тацит (98 г. н. э.).
5. Важным показателем возрождения Причерноморья является судьба Ольвии: еще на протяжении I в. н. э. Овидий в начале столетия, а Дион Хризостом в конце его красочно описывали бедственное состояние причерноморских городов (Томы и Борисфен-Ольвия), постоянно подвергавшихся сарматским нападениям. "Дела тамошних эллинов пришли в крайний упадок...", однако жизнь брала свое и греки "снова заселили город (Борисфен), как мне кажется, по желанию скифов, нуждавшихся в торговле и посещениях эллинов..." 18*
-----------------------------------------------------------------------------------
18* Дион Хризостом. Борисфенитская речь. -- ВДИ, 1948, № 1, с. 229. По общей пагинации с. 355.

[VegA]

Тяга варварского мира к торговым эмпориям юга привела к новому расцвету Ольвии во II -- начале III в. н. э., о чем ярко свидетельствует декрет в честь архонта Теокла, сына Сатира.
Перечисление различных городов, выразивших благодарность ольвийскому архонту, будучи положено на карту, дает нам представление о широких торговых связях города близ устья Борисфена. Здесь мы видим и соседние города северного берега (Тира, Херсонес и Боспор) и города южного побережья Понта(Гераклея, Амастрия, Синоп, Никомидия, Никея, Кизик). Важным направлением был тот район, в котором разместились в свое время уходившие от сарматов "скифы-пахари", давние контрагенты Ольвии: Истрия, Томы, Каллатия, Одесс (совр. Варна). Конец этого западного каботажного пути отмечен городом Византией, позднейшим Константинополем -- Царьградом, конечным пунктом торговых экспедиций Киевской Руси в X в. Ольвия вернула себе международные связи. Для приднепровских славян окно в Европу было снова открыто.
6. Важную роль в судьбах Юго-Восточной Европы сыграла в I -- II вв. н. э. Римская империя, заинтересованная в экономических ресурсах Причерноморья. Мозаику племен, городов и микрогосударств в северо-восточной части Черноморско-азовского акватория объединило и привело в некую систему Боспорское царство, а такую же пеструю мозаику в западной половине объединила усилиями своих
легионов Римская империя. Император Тиберий (14 -- 37 гг. н. э.) занял
Фракию, при Клавдии (в 56 г.) римляне заняли Тиру в устье Днестра, легионы Нерона оказались в Крыму и, по-видимому, в Ольвии. Особое значение имели военные предприятия императора Траяна (98 -- 117 гг.), покорившего обширную Дакию и продвинувшего границы империи
вплотную к восточным славянам. Власть Рима в ольвийской зоне Понта окрепла. Торговые связи с лесостепными хлебородными областями получили некоторую военную поддержку и значительно возросли. Во всей бывшей земле "скифов-пахарей" (сколотов) найдены сотни кладов серебряных римских монет, документирующие размах торговли славян с Римом во II -- IV вв. н. э. Известны два сгустка таких кладов: один в земле Полян и Руси (от Киева до Роси), являвшейся основой земли сколотов, а другой в верхнем течении Днестра, точно в том районе, где О. H. Трубачев обозначил одно из скоплений архаичных славянских гидронимов.
Особый интерес представляет датировка начала этого мощного потока римского серебра. Если составить диаграмму монет, распределив их по времени правления императоров начиная с рубежа нашей эры, то на протяжении всего I в. н. э. количество серебра будет весьма невелико. Резкое возрастание количества римских денариев, зарытых в Среднем Поднепровье, наблюдается именно с императора Траяна.
Огромная империя Траяна и постоянные войны в Европе и Азии требовали непрерывного пополнения продовольственных запасов; среднеднепровский рынок хлеба был важным элементом в экономическом балансе империи.
Высокий уровень притока серебра держится в лесостепи несколько веков вплоть до гуннского нашествия. Это объясняет нам, почему автор "Слова о полку Игореве" упоминает "Трояновы века" как счастливую эпоху славянского прошлого. Hа территории задунайских "скифов-пахарей" Траян поставил величественный монумент в честь покорения Дакии -- "Тропеум Траяни". В "Слове о полку Игореве" "тропа Трояна" означает ориентир, к которому скачут "черес поля на горы" славянские дружины, по всей вероятности, в эпоху завоевания Балкан в VI в. Очевидно, эпическая память восточных славян сохранила и имя Траяна и воспоминание о благоденствии в последующие века (до трагического "времени Бусова", т. е. до конца IV в. н. э.).
7. Перечисленные выше некоторые общеисторические черты первых веков нашей эры исчерпывающе объясняют все особенности так называемой черняховской культуры и ее существенное отличие от предшествующего зарубинецкого этапа. Географическое отличие, заключающееся в том, что характерные Черняховские признаки проявились не на всей зарубинецкой территории, а лишь на ее южной, лесостепной половине, объясняется тем, что только эта южная половина и вошла в тесные и плодотворные взаимоотношения с возродившимися и оправившимися от сарматского удара античными городами и прежде всего с Ольвией-Борисфеном. Вторая географическая черта -- просачивание черняховской культуры на юг, по Днепру и в приморскую зону -- тоже стоит в прямой связи с той оживленнейшей торговлей с античным миром, которая возобновилась для Среднего Поднепровья в "Трояновы века", во II -- IV вв. н. э.
Развитие ремесла, покупка предметов роскоши, переход к новой, более высокой форме поселений -- все это следствие экономического подъема, обусловившего и новую ступень социального развития, связанного с обогащением местной знати без существенного выдвижения военного, всаднического элемента, что, очевидно, следует связывать с жизненной заинтересованностью империи в сохранении мира и регулярных торговых связей. Характерно отутствие крепостей в черняховское время на всем пространстве лесостепи.
8. Наш экскурс в предысторию Руси требует рассмотрения степени устойчивости центров сменяющих друг друга археологических культур. Задача эта очень проста, так как для каждой эпохи четко вырисовывается один и тот же район правобережья Среднего Поднепровья -- от Киева до р. Роси (или до р. Тясмина).
Скифское время VII -- IV вв. до н. э. -- "киевская археологическая группа" от Киева до Тясмина 19*.
Зарубинецкая культура III в. до н. э. -- I в. н. э. -- сгусток поселений от Киева до Роси 20*.
Черняховская культура II -- IV вв. н. э. -- на карте наблюдается два крупных сгустка памятников: один в бассейне р. Роси, другой на Днестре. Три меньших сгустка: 1. Средний Буг (Южный); 2. Излучина Днепра у Порогов (правый берег); 3. Между Дунаем и Тирой 21*.
----------------------------------------------------------------------------------
19* Тереножкин А. И., Ильинская В. В. "Скифский период". -- В кн.: Археологiя УРСР, Київ, 1971, т. II, Карта; Петренко В. Г. Правобережье Среднего Приднепровья в V -- III вв. до н. э. М., 1967.
Карта на с. 7; Онайко H. А. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в VII -- V вв. до н. э. М., 1966, Карта-рис. 7 на с. 45.
20* Максимов Е. В. Зарубинецкая культура на территории УССР.
Київ, 1982. Карта на с. 8; Он же. Античный iмпорт на Середньому Поднiпров'i в зарубинецький час. -- Археология, Київ, 1963, т. XV.
Карта на с. 111. См. так же: Симонович Э. Л. Зарубинецкая и черняховская культуры в Поднепровье, с. 17 -- 22.
21* Последнюю по времени публикации сводную карту см. в статье: Гей О. А. Черняховские памятники Северного Причерноморья. -- Сов. археология, 1980, № 2. Карта на с. 49.

[VegA]

Район Роси и треугольник, образуемый Росью, Днепром и линией от верховий Роси к Киеву, постоянно во все времена является главным, наиболее значительным и ярким по культуре. Кроме того, археологический материал позволяет установить преемственную связь между культурами: позднескифская культура "генетически" связана с раннезарубинецкой, а черняховская культура в определенных исторических условиях вырастает в южной половине зарубинецкой из зарубинецких форм. После бурных событий великого расселения славян в V -- VI вв. мы снова видим район Роси как главный культурный центр "Русской земли", память о рубежах которой дожила до XII в.
9. В итоге о черняховской культуре следует сказать, что она является прежде всего порождением, прямым следствием того подъема в развитии причерноморского региона и его широкой периферии, который наблюдается начиная со II в. н. э. Отток сарматов на Средний Дунай, прекращение разгрома античных городов, появление в эпоху Траяна такого могучего хозяина, как Рим, заинтересованного в экономике варварского земледельческого мира, широкая и длительная торговля хлебом с ним, социальное развитие самого варварского мира -- вот комплекс тех новых исторических условий, в которых протекал переход от первобытных (поневоле) зарубинецких форм быта к новым, называемым нами условным термином черняховских.
Черняховская культура, сложившаяся под сильным воздействием римской, обозначилась в южной части зарубинецкой области во II в. н. э. одновременно с началом упомянутого подъема и прекратила свое существование в IV -- V вв. н. э., выродившись в более примитивные формы в связи с тем общеевропейским кризисом IV -- V вв. н. э., который был следствием нашествия гуннов и падения Римской империи в результате варварских завоеваний.
Начало и конец Черняховского этапа в развитии Среднего Поднепровья точно совпадают с этими крупными рубежами в истории Восточной Европы и Европы в целом.
*
В нашем затянувшемся поиске предков Руси нам предстоит рассмотреть давний и спорный вопрос о готах в Причерноморье и их отношении к черняховской культуре. Это тем более необходимо сделать, что именно в связи с готами упоминается соседний с ними народ "росомонов". Когда археологи на рубеже XIX и XX вв. обнаружили два этапа культуры "полей погребальных урн" в Среднем Поднепровье, то обе культуры рассматривались как славянские древности центральной восточноевропейской области Полян -- Руси. Взгляды Хвойко были поддержаны рядом археологов, в том числе крупнейшим археологом-систематизатором А. А. Спицыным. Однако уже через восемь лет после открытия черняховской культуры немецкие ученые объявили эту культуру готской, хотя от Приазовья, где исторические источники размещают готов III -- IV вв. н. э., до Черняхова и Ромашок, где вел работу Хвойка, свыше 500 км. Hе сходится и хронология: черняховские элементы появляются во II в. н. э. 22*, а "готы появились в южнорусских степях лишь в начале III в. н. э,23*, точнее в 230-е годы. Тем не менее, начиная с П. Рейнеке, немецкие археологи из Майнца, Франкфурта-на-Майне, Вюрцбурга, Лейпцига упорно стремятся внедрить готскую гипотезу как якобы единственно научную 24*.
Ошибочность этих искусственных построений хорошо доказана М. Ю. Смишко 25*. Черняховская культура как важное историческое явление требует серьезного и всестороннего рассмотрения и обобщения всех "черняхоидных" материалов. Современное состояние изучения (главным образом для западной части ареала) отражено в книге В. Д. Барана 26*.
Немаловажным является и полный анализ греческих и римских письменных источников, из которых сторонники готской гипотезы черпают отдельные сведения о готских племенах III -- IV вв. н. э.
Выводы сторонников готской гипотезы основываются на следующих положениях, требующих строгой проверки:
1. Черняховская культура прослеживается там, где древние авторы размещают готов.
2. Черняховская культура угасает в то время, когда готы из Причерноморья уходят в Западную Европу.
Второй тезис не требует особых разысканий, так как конец черняховской культуры, как уже говорилось, был вызван прежде всего нашествием гуннов, новым разгромом причерноморских центров и всем тем комплексом общеевропейских событий, который создает рубеж между античностью и средними веками. Можно добавить, что если бы черняховская культура была создана готами, то при своем продвижении на Балканы и в Западную Европу готы, двигавшиеся с женами и детьми, должны были бы, хотя бы на часть своего пути, пронести с собой основные элементы черняховской культуры. Hо этого нет.
Остается вопрос о географическом размещении готских племен в III --IV вв. и о степени его соответствия ареалу черняховской культуры II -- IV вв. Серьезный исчерпывающий анализ всех греческих и латинских источников, проведенный с учетом новейшей литературы вопроса, осуществлен в последние годы В. П. Будановой 27*.

------------------------------------------------------------------------------------
22* Баран В. Д. Черняхiвська культура. Київ, 1981, с. 153.

23* Скржинская Е. Ч. Комментарий к Иордану. -- Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960, с. 364. Прим. 828.

24* Баран В. Д. Черняхiвська культура, с. 8 -- 10.

25* Смiшко М. Ю. Вiдносно концепцiї про германьску належiсть культури полiв поховань. -- МДАПВ, 1961, вып. 3, с. 59 -- 76.

26* Баран В. Д. Черняхiвська культура.

27* Буданова В. П. Готы в системе представлений римских и византийских авторов о варварских народах. -- Византийский временник, 1980, т. 41, с. 141 -- 152; Она же. Передвижения готов в Северном Причерноморье и на Балканах в III в. -- ВДИ, 1982, № 2; Она же. Этническая структура "государства Германариха" (по данным письменных источников). -- КСИА, М., 1983, вып. 178.

[VegA]

Основные выводы исследовательницы таковы: первой волной готов были везеготы, направившиеся в конце II в. на Дунай и не заходившие восточнее Днестра. Остроготы продвинулись несколько позже, в первой половине III в. к Меотиде, а затем часть их переместилась на запад к дунайским сородичам. Эти приазовские готы в союзе с другими племенами предпринимали морские походы на восточное побережье Черного моря; существовало и юго-западное направление походов, начинавшееся иногда от устья Днестра. Перенося выводы В. П. Будановой на карту, мы замечаем, что готские племена не составляли сплошного массива: одна многочисленная группа обитала на левом, северном, берегу Дуная, а другая -- далеко от первой, в Приазовье и точнее не определяется. Судя по "Слову о полку Игореве", это был северный берег Азовского моря. Пространство между Днестром и Днепром, судя по письменным источникам, не было постоянно заселено готами; только часть готов-остроготов проходила это пространство для того, чтоб присоединиться к дунайским везеготам. Чрезвычайно важно отметить, что именно этот, не заселенный готами промежуток Иордан и отводит древним славянам-антам: "Анты же, сильнейшие из обоих племен, остраняются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину. Эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов" 28*.
По тексту Иордана трудно определить, относится ли это указание на географическое положение антов к эпохе самого Иордана (сер. VI в.), когда он писал далеко от Днепра в Равенне, или же географический фон дан им для той эпохи, которую он описывал, т. е. для III -- IV вв. Поскольку для обрисовки географического фона Иордан пользовался картой К. Птолемея, то возможно, что он стремился воспроизвести древнее размещение племен, близкое по времени к появлению готов на Дунае и у Меотиды.
Упоминание о "многих переходах" свидетельствует о том, что автор имел в виду не расстояние между устьями Днестра и Днепра, равнявшееся примерно 5 дням пути, а всю ширину пространства между Средним Днестром и Средним Днепром, превышавшую 400 км.
Наложение сводной карты всех черняховских памятников на схематичную карту размещения готов и антов дает интересные результаты: вся Черняховская культура укладывается в широтном направлении от бассейна Днестра до бассейна Днепра; на побережье Понта ("где море образует излучину") черняховские памятники усеивают всю прибрежную полосу от устья Дуная до Днепра.
В достоверно готских районах дело обстоит так: на Нижнем Дунае западнее Прута, где постоянно упоминаются различные готские племена, черняховских памятников почти нет. В Приазовье, восточнее Днепра, их нет совершенно 29*.

------------------------------------------------------------------------------------
28* Иордан. О происхождении и деяниях готов, с. 72.

29* Гей О. А. Черняховские памятники..., см. карту.

[VegA]

Если бы Черняховская культура принадлежала готам, то было бы невозможно объяснить обилие черняховских поселений на правом, западном, берегу большой излучины Днепра и отсутствие их на левом берегу, обращенном к Меотиде, и у самой Меотиды, которая постоянно упоминается как ориентир местоположения готов (остроготов).
Единственный участок, относительно которого допустимо говорить о возможной принадлежности его смешанному населению, это -- берега Днестра, где упоминаются готы-грейтунги. Hо принадлежат ли черняховские памятники Поднестровья в той или иной степени грейтунгам, нам совершенно неизвестно.
Никогда не производилось сопоставления сведений русской летописи с материалами черняховской культуры, а между тем именно для этого южного региона такое сопоставление вполне возможно и дает поразительные результаты. Переходя в своем географическом обзоре славянства к описанию южнорусских племен уличей и тиверцев, Нестор сообщает очень важные сведения о южной части восточного славянства, которые касаются не только современного автору размещения племен, но и какого-то прошлого:"А Уличи и Тиверцы седяху по Дънестру и приседяху к Дунаеви.
И бе мъножьство их: седяху бо преже по Бъгу и по Дънепру, оли до моря. И суть гради их и до сего дьне. Да то ся зъваху от грьк --"Великая Скифь" 30*.
Слово "скифь" было написано через ижицу и фиту.
Из слов: "седяху бо преже" историками (в том числе и мною) делался вывод о полном переселении этих племен со старого места на новое, но Нестор, отмечавший все переселения, ничего не говорит здесь о перемещении. Указанием на Днепр и Буг летописец объясняет многочисленность уличей и тиверцев, которые в прошлом находились и на Днепре и на Буге, а не только на Днестре и Дунае, как во времена летописца. Именно эта огромная территория и заставила его обратиться к античному определению -- "Великая Скифия", во что, очевидно, им вкладывался и какой-то хронологический смысл, так как иначе не стоило бы и вспоминать это архаичное обозначение.
Действительно, одно примечание Нестора возвращает нас ко временам черняховской культуры, к "Трояновым векам": "суть грады их и до сего дьне". Древнерусских городов, современных летописцу, на Нижнем Днепре не было. "Особенностью поселений степного Поднепровья древнерусского времени был их открытый, неукрепленный характер" 31*.
"Грады", иногда с каменными стенами, существовали здесь в римско-черняховское время (часть их была построена еще во II в. до н. э.). Науке известно 16 городищ в нижнем течении Днепра. Все они прекратили существование в IV в. н. э. после гуннов 32*.
------------------------------------------------------------------------------------
30* Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916, с. 12.

31* Смїленко А. Т. Слов'яни та ix сусiди в Степевому Поднiпров'i (II -- XIII ст.). Київ, 1975. с. 178.

32* Смїленко А. Т. Слов'яни..., с. 17, рис. 1.