#3 Samersen » Сб, 18 августа 2012, 13:33
Три активистки панк-феминистской группы Pussy Riot за выступление на амвоне в храме осуждены на 2 года лагерей. По законам Российской империи им грозило бы до 15 лет каторги. Но «признание в невежестве» смягчило бы их наказание до нескольких недель или месяцев.
В России пока нет наказания за «богохульство». В нынешнем законодательстве ответственность за оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики предусматривает пункт 2 статьи 5.26 Кодекса об административных правонарушениях. Максимальный штраф всего 1000 рублей.
Pussy Riot же судили за «хулиганство». Мы не будем вдаваться в анализ абсурдности этого обвинения – за нас это уже сделали десятки добросовестных юристов. Интереснее посмотреть, что грозило бы этим трём девушкам в царское время – ведь именно к этому времени аппелирует сегодня РПЦ, считая его своим «золотым веком» и стараясь жить по его канонам (к примеру, претендуя на признание её четвёртой ветвью власти).
Возьмём самое мрачное время – 1845 год. В стране царит рабовладение, а церковь является не только ветвью власти, но и сама вершит суд и наказания. Так, в монастырских тюрьмах содержатся сотни людей из, как сказали бы сегодня, «креативного класса».
Тюрьмы эти представляли собой земляную яму с обложенными кирпичом краями и сверху закатанную бревнами. Человека, порой скованного по рукам и ногам, бросали в этот сырой холодный погреб с крысами, которые нередко объедали нос и уши страдальцу, лишённому права иметь даже палку для защиты. Не отличалось христианским гуманизмом и содержание людей в «арестантских чуланах» и «каменных мешках» для одиночного заключения, иногда настолько тесных, что там нельзя было даже лежать, и узнику годами приходилось мучиться в скрюченном состоянии.
Так, Владимир Бантыш-Каменский, заключенный в тюрьму суздальского Спасо-Евфимиева монастыря 29 декабря 1828 года по обвинению в безнравственном поведении, не продержался и месяца, умер 22 января, а декабрист князь Федор Шаховской, доставленный в монастырь 3 февраля 1829-го, скончался 24 мая того же года. Вообще, из монастырской тюрьмы нечасто выходили живыми, и те, кто смог пережить первоначальный шок, оставались там по полвека и дольше. Старообрядец Семён Шубин просидел на Соловках 63 года, а осужденный за скопчество Антон Дмитриев умер после 65 лет заточения. Таким образом, строгость наказаний за «духовные преступления» во многом превосходила наказания уголовников.
Физические страдания дополнялись моральными. В ряде случаев заключенные лишались даже права называться собственным именем, вместо которого употреблялся арестантский номер либо кличка по составу «преступления».
Возьмём самую большую и печально известную тюрьму Соловецкого монастыря. В 1830-м туда бросается крепостной философ-самоучка Фёдор Подшивалов; в 1850-м – украинский националист Георгий Андрузский; в 1861-м – священник Федор Померанцев за неправильное толкование крестьянам царского манифеста 1861 года; священник Иван Яхонтов – за служение панихиды по крестьянам, расстрелянным в селе Бездна при подавлении волнений по поводу того же манифеста.
Монастырские тюрьмы функционируют вплоть до Революции 1917 года. Вот, к примеру, какие узники сидели в суздальской тюрьме уже в начале XX века: Ермолай Федосеев – за то, что «жил в пещере и своей лицемерной праведностью привлекал к себе массы простого народа»; Иван Чуриков – «выдавал себя за целителя и чудотворца и тем эксплуатировал религиозное чувство простецов»; священник Герасим Цветков – за то, что отвергал авторитет Святейшего Синода и говорил о необходимости созыва вселенского Собора».