Ереванско-тбилисский выезд. 1984. Сентябрь.

[Монархист]

Черкнул вчера в дизеле пока ехал в Сумы от скуки воспоминания для любимого форума. Сейчас переписал из блокнота. Приятного чтения вам.

Извиняюсь на этот раз за длинноту. Кто втянется, тот не заметит затянутости. По насыщенности событий, разумеется, Тбилиси был ярче Еревана. Кто не любит футбол, можно Ереван пропустить и не читать.

[Монархист]

Ереван. 23 сентября. 1984 г.

По действовавшим тогда льготам для железнодорожников (напомню, тогда я работал в депо) я имел право на одну бесплатную поездку в год во время отпуска туда и обратно. Мой первый трудовой отпуск выпал на сентябрь и жаль, что среднеазиатские выезды «Металлиста» в Алма-Ату и Ташкент не выпали на это время. А выпал матч в Ереване.

Один из прикольных случаев по дороге на этот матч в поезде Москва – Ереван я уже описывал на другом форуме. Его привожу и здесь.

14.01.2008 г.
Случай в поезде Москва - Ереван.

Спойлер

Жарким летом 1984 года я ехал в купейном вагоне этого поезда в Ереван на футбольный матч "Арарат" - "Металлист". После Туапсе на 150 км до самой Грузии железнодорожное полотно проходит вдоль черноморского побережья, подходя местами к самому морю так, что из окна поезда появлялся хороший обзор общественных пляжей, которые узкой полосой простираются между морем и рельсами.
Когда поезд въехал в эту курортную зону, а окна на пляж в вагоне выходили со стороны коридора, всё мужское население вагона в один миг вывалилось из своих купе на коридор, жадно прильнув к стёклам. Благо, поезд проезжал по песчаному грунту так медленно, что каждую отдыхающую девушку или женщину можно было успеть разглядеть во всех подробностях.
C разных концов коридора раздавались возгласы:
–Вах! Какой спэлый пэрсик, – восклицал усатый грузин в кепке "Аэродром", разводя от губ щепоть пальцев.
–Да бландынка же с чёрненькой вмэсте на коврыке вон! Мамочки дарагай! - качал головой, взявшись за виски руками, толстый армянин.
–Я нэ могу, нэ могу здэс! – кричал молодой кудрявый грузин в открытое окно. – Дэвушка, дэвушка, как тэбья зовут? Шени дэда, какой попа!
В это время я разговаривал в купе со своими армянскими попутчиками. И они, спросив меня о том, зачем я еду в Ереван, также увидели пляжи в раскрытую дверь купе и, не дослушав моего ответа, все трое моментально ринулись со своих мест протискиваться к заветным окнам с таким желаемым для них видом. Я последовал за ними, став на проходе за двойным частоколом кавказских затылков и продолжая беседу:
–Я еду в Ереван на футбол – "Арарат" - "Металлист".
–Што? – недоумевающе обернулся коренастый армянин лет 50. – Какой такой футболь-мутболь?! Ти совсэм нэнормальный! На пляже з дэвушкой сэйчас загорать надо!.. На футбол он едэт...

В Ереване я провёл всего один день, 23 сентября. Утром приехал и вечером уехал. И отложились лишь какие-то общие впечатления о городе, который поразил меня своей восточной красотой. Как и везде на Кавказе – это прекрасные женщины с тёмными волосами, широкие и утопающие в зелени улицы с необычной для европейца восточной архитектурой. Странно, но позже, в армии и в где-нибудь в пути я больше контактировал с азербайджанцами, чем с армянами, но в тот день армяне мне показались весьма доброжелательными и гостеприимными.

До этого я был на Кавказе, в Грозном, в 1972 году, когда мне было 5 лет, но в чертах архитектуры Грозного не было ничего необычного, потому что он строился русскими архитекторами и строителями.

В магазинах Еревана продавцы всегда аккуратно, до копейки, давали сдачу и это очень диссонировало с алчностью тбилисских продавцов, но об этом ниже.

В то время у нас был бум коллекционирования футбольных печатных материалов, однако кавказские болельщики, понятно, мало читали футбольных книг, газет, справочников и программки не собирали. Высылать программки из Еревана было некому. Там не было коллекционеров. Поэтому программки к матчу «Арарат» - «Металлист» я планировал продавать у нас перед футболами по 1 рублю. Но мои планы провалились. Я купил 20 программок к матчу и позже они вошли в историю харьковской футболофилии как «персиковые программки». Но об этом также позже.

[Монархист]

В кассах стадиона «Раздан» оставалось нераспроданно много старых программок. Я купил их рублей на 20. И тогда кассирши, добрые армянские бабушки, обрадовавшись, что приезжий коллекционер их так хорошо выручил, просто подарили мне редчайшую программку тех лет «Арарат» - «Бавария» 1975 года, Кубок чемпионов, 1/4. Эта программка уже тогда стоила до 50 советских рублей! Программки Еврокубков я не собирал и поэтому обменял её невыгодно на выездные текущие программки у одного еврея, Алика, моего ровесника, который уже давно эмигрировал. То, что легко приходит, легко и уходит.

Когда я покупал эти программки, то у касс я познакомился с одним пареньком, также моим ровесником, из-под Абовяна, село Гетап, который подрабатывал спортивным журналистом в местной абовянской газете, писал отчёты о матчах местного «Котайка» и составлял программки программки. С ним я и проболтал весь футбол и он проводил меня после матча к поезду.

Из перипетий матча можно вспомнить постоянное давление ереванцев на ворота «Металлиста» во главе с их техничной звездой тех лет Хореном Оганесяном, пенальти в середине первого тайма в наши ворота, который был взят намертво из нижнего угла нашим вратарём Юрой Сивухой. Острых ударов было немного, однако последний решительный штурм ереванцев наших ворот всё же увенчался успехом на последней минуте матча – 1:0 «Металлист» проиграл.

К сожалению, в тот день мне не удалось прокомпостировать в кассе мой билет не только на день футбола, но и на ближайшие дни. Места были только на 26 сентября. И только после 23 сентября по-настоящему начались уже мои кавказские перепетии. Мне предстояло перекантоваться 3 дня неизвестно где.

Первую свою ночь на Кавказе я решил провести «по-человечески» - купил за 10 рублей плацкарт до Тбилиси на ночной поезд Ереван – Тбилиси и эту первую ночь я спал хорошо. Тем более, что 24 сентября в Тбилиси должен был состояться матч «Динамо» Тбилиси – «Днепр» и я планировал его посетить. Какие-то средства на эти дни у меня на этот раз были – т.н. «отпускные», всё ж на то время я уже был не учащийся ПТУ.

Вот к этому тбилисскому поезду меня и проводил после матча тот абовянский журналист. Мы обменялись адресами, тепло попрощались, но, естественно, после этого никогда не переписывались.

[Монархист]

Тбилиси. 24-26 сентября. 1984 г.

Тбилиси тоже поразил меня восточным колоритом: старинные налепленные друг на друга квартальчики и дворики, где все про всех знают, зелёные проспекты и скверики. Однако городом, как мне показалось, овладела неприятная атмосфера быстрого обогащения и алчности. По-моему, Лазарев где-то писал или говорил, что в 90-е годы народ Грузии был наказан бедностью и нищетой, потому что при СССР им многое позволялось. В 1933 году коллективизация по Грузии не проходила таким жестоким катком, как в остальных республиках, процветало там в советские годы производство халтурных продуктов потребления - чая и сигарет, напоминающих траву, - частное предпринимательство там не наказывалось так жёстко, как в других регионах, грузины активно торговали по всему Союзу дефицитными тогда фруктами и лучшая на то время машина в Союзе – белая «Волга» - считалась обычным средством передвижения для многих простых грузин.

Попытаюсь сейчас вспомнить все увиденные мной тбилисские «чудеса» на тот момент:

-Сдачу до 1 рубля в магазинах, киосках или закусочных не давали нигде и никогда. Требовать её считалось, наверно, дурным тоном и проявлением жлобства. А между тем за 3-5 копеек тогда можно было проехаться любым общественным транспортом.

-Кто жил в СССР, конечно, помнят вкус того ласкающего горло натурального жёлто-красного сиропа из автоматов газ-воды в стакане за 3 копейки. Он ни в коем разе не сравнится с современной газированной химией. Так вот по всему Тбилиси тогда также из автоматов наливали не за 3, а только за 5 копеек тархун зелёного цвета. Но он также был вкусным и хорошо утолял жажду.


-Проезд в трамвае тогда везде в СССР был 3 копейки. А в Тбилиси уже 5. Причём никаких талончиков и кондукторов с ревизией в тбилисских трамваях я не видел. Около водителя на переднем входе стоял огромный стеклянный шар-копилка. Туда и бросали пятаки пассажиры без каких-либо билетов.

-В городском парке мне довелось увидеть один аттракцион. В нём стояли в ряд штырьки диаметром сантиметров 10 и к ним давалось приблизительно такое же по диаметру кольцо. На расстоянии 5 метров нужно было накинуть это кольцо на штырёк, за что полагался якобы приз: сувениры, мягкие игрушки, куклы. 3 попытки стоили, кажется, 1 рубль. За полдня, что я просидел в парке около аттракциона, из 15 участников никому не удалось накинуть кольцо на штырь. Даже если кто-то метко попадал, то кольцо вращалось на штыре и слетало. Находчивый дедушка-аттракционщик складывал рублики.

-Тогда в СССР была очень популярна головоломка венгерского инженера Эрно Рубика – кубик Рубика. Народ фанатично собирал эти кубики в транспорте, на работе и дома. И сами кубики были огромным дефицитом. А в Тбилиси, что меня поразило, они были в свободной продаже во всех киосках «Союзпечати» по 5 рублей. Я купил их штук 7, насколько хватало средств, и потом продал их моментально у нас перед футболом по 10 рублей. Видимо, грузины и в те годы не любили себе парить мозги не только чтением книг, но и разными головоломками.

Первый тбилисский день, 24 сентября, был заполнен футболом и было нескучно. Программки на Тбилисском стадионе уже не продавались в тёплой атмосфере. Перед кассами стояли женщины и продавали их с рук по 25 копеек, хоть на них была указана цена 18 копеек.

Среди киевских коллег-футболофилов ходит байка, как один фалерист (коллекционер значков) из Белой Церкви (сейчас он жив, но сильно пьёт), у которого не всё в порядке было с башкой, решил в те годы поторговать в Тбилиси перед кассами. Естественно, никто из тбилисцев не стал у него ничего покупать, т.к. кавказцы вообще и грузины в частности всерьёз не воспринимают одиночного продавца, за которым никто не стоит, тем более приезжего. И почти все горячие парни с кавказским гонором подходили к нему в наглую и выдёргивали значки из клясера со словами: «Дай», «Подари, а», «Слюшяй, дай на память, да»… В конце концов этот фалерист из Белой Церкви стал убегать от этих грабителей, а не покупателей, но они за ним погнались и, когда он оторвался от них, они ещё долго ему кричали вслед: «Слюшяй, дай сюда», «Друг, биджо, дай, да», «Мнэ, мнэ дай это»…

[Монархист]

По моей глупости в тот день я испортил соком персиков те программки «Арарат» – «Металлист», которые я планировал продать дома по рублю. На тбилисском базаре меня подкупила дешевизна грузинских персиков, – за 2 рубля 2 кило, - которые я очень люблю и любил.Сочные, крупные, мягкие, сладкие, настоящие грузинские персики в Грузии так и таяли во рту. Килограмм я съел сразу, а второй килограмм сунул в портфель, с которым я путешествовал. Естественно, персики в портфеле стали мяться и давать сок. Ближними к персикам были именно эти программки. Программки на мелованной бумаге слиплись по краям и я их еле спас от полной гибели. Продавал я их уже дома в зависимости от состояния по 30 – 50 копеек, а не по рублю, как планировал. Они и вошли в историю харьковской футболофилии, как «программки со вкусом персика».

Вот одна из тех программок из моей коллекции. По краям - следы от сока персика.

Спойлер

Но футбол окончился, 1:0 «Динамо» Тбилиси выиграло, а мне некуда было идти. И я тупо решил идти на вокзал. Захожу в зал ожидания, а там вонь, грязь, храп спящих кавказцев.
-Нет, - думаю, - здесь, пока я сильно не устал, я долго не протяну. Пойду перекантуюсь на привокзальной площади.

Но на немногочисленных скамеечках площади не было свободных мест. И я присел на металлическое ограждение между площадью и проезжей частью проспекта. Только сел – чувствую, меня схватили сзади без тычков и ударов 3 человека, - двое – за плечи, третий – за ноги, – и плавно несут меня куда-то. Я ничего не успел понять, как очутился в коричневом РАФике. Это был РАФик медвытрезвителя города Тбилиси.
Вот такой.

[Монархист]

Там уже сидели двое слегка подвыпивших грузинов, которые что-то доказывали милиционерам, совали им документы, но те не обращали на них никакого внимания. Я тоже попытался объяснить, что я болельщик, железнодорожник, непьющий, что мне даже нет 18 лет и у мня есть обратный билет и паспорт, но меня никто не слушал.

Наконец я в вытрезвителе, где собралась внушительная очередь к наркологу на экспертизу.

-Это и хорошо, - подумалось вдруг мне, - всё ж будет, как убить ночь.

Было 11 часов ночи.

Те милиционеры, которые привезли меня, уехали, а за очередью присматривал и утихомиривал своими пудовыми кулаками буйных и недовольных двухметровый грузинский богатырь, метра 2 ростом, сержант. Ещё что удивило. Этот вытрезвительский держиморда был не молод для своего звания – ему было лет 40 и его голова была почти вся седа. Со всех коридоров и палат доносились душещипательные нечленораздельные выкрики на непонятном языке и непонятно было, то ли пациенты вытрезвителя сами беснуются, то ли их избивают в палатах держиморды.

-Притвориться пьяным, что ли, чтоб перекантоваться тут до утра? – мелькнула у меня мысль. – Да нет, этот вариант отпадает, - передумал я. – Обшмонают, заберут оставшиеся деньги и ещё неизвестно, с кем покладут в палату. За ночь можно получить и по зубам, и по почкам.

Моя очередь на приём к наркологу подошла где-то к часу ночи. Я увидел немолодую, видавшую виды пожилую грузинскую тётеньку с серьёзным лицом, с проседью и в белом халате. Я подул ей в её трубочки, объяснил ей своё положение, что так и так, я болельщик из Харькова и не пью даже пива и она, выслушав, рапорядилась сержанту-детИне меня отпустить.

Выходя из медвытрезвителя, я почему-то сказал выпускающему меня на свободу этому седому верзиле: «До свидания». Однако он неодобрительно окинул меня взглядом и отвернул голову.

[Монархист]

И вот я выхожу в незнакомом мне городе в час ночи на улицу. Где я и куда идти? Вот вопрос. Решил идти наугад до утра в поисках опять же вокзала. Удивила пустынность ночного Тбилиси. Ни одной живой души пеши я не встретил, чтобы можно было спросить, где вокзал. В те же 80-е годы, например, в центре Киева всегда кипела ночная жизнь до самого утра – выпивающие компании, гуляющие влюблённые пары. А по тёплому ночному Тбилиси я ходил один по пустынным улицам с портфелем, где лежали слипшиеся от персиков программки.

О степени моего волнения после выхода из вытрезвителя говорит такой факт. Тогда я был активным курильщиком. На каком-то проспекте, где стояли портреты великих грузин – Сталина, Орджоникидзе, генерала Киквидзе и т.д. – мне захотелось закурить, но спичек у меня не было. Под портретом кого-то, может, и Сталина, не помню, стоял «Жигуль» первой модели и в нём курил человек. Я попросил у него подкурить, но сигарету для подкуривания я поднёс фильтром вперёд и после сильного растягивания за 10-15 секунд скурил весь фильтр и только потом заметил это.

Часа в 2 ночи меня занесло в старые кварталы, где квартиры размещались в подвалах и открытые окна выходили прямо на улицы, а сверху можно было разглядывать в окно обстановку квартир. Запомнилось, как из полуподвальной квартиры выразительно стонал и охал во сне на кровати под окном толстый грузин. Я на всякий случай заглянул к нему в окно, но эти стоны он действительно издавал один в постели, без женщины. И я тогда подумал:
-Вот ты, брат, в своём доме спишь и тебе хорошо. А меня чёрт принёс к тебе и я вынужден слушать твои крики во сне.

Но вдруг из-за спины я услышал шум остановившегося мотоциклетного мотора и слова на грузинском, а потом на русском:
-Челеби! Руки вверх!

Я обернулся. На меня смотрело дуло пистолета, который держал милиционер. Второй стоял у мотоцикла с коляской.

-Показывай, что несёжь, что в портфэль? Пьяный?

[Монархист]

Я стал раскладывать под дулом пистолета на парапете старинного дома программки, кубики Рубика и рассказывать ту же историю, что я болельщик и что меня только что выпустили из вытрезвителя, потому что я трезв. Я стал описывать вытрезвитель, в котором я был. Уверять их, что болею и за тбилисское «Динамо».

Оба сержанта были выпивши.

Даже ночью от кавказской жары я истекал пОтом. Когда милиционер прощупывал, что у меня под рубашкой, то его рука почувствовала этот липкий пот. Он сказал напарнику:
-Он мокрый.
-Наверно, ус…я. - ответил шофёр-напарник.

И они, о чудо, ничего с меня не взяв, уехали.

Следующий день, 25 сентября, я решил заполнить поездкой на Глданский массив домой к одному тбилисскому коллекционеру, военному в отставке, Юре К. Сам он программки не собирал, но высылал их всем коллекционерам Союза за 50 копеек и десяток любых календариков, которые, как он говорил, коллекционировала его дочь. 25 копеек с программки он брал за труды и проезд до стадиона. Переночевать у него я не надеялся, т.к. знал его только по письмам, но время эта поездка должна была занять. Дома я его не застал. Его жена сказала, что он куда-то уехал.

Было уже часов 5 вечера и я, походив по району часа 2, залез на ночёвку на одну из крыш 9-этажки. Кто помнит те времена, тот знает, что ни кодов, ни консьержек тогда у подъездов не было.

Выбор дома оказался удачен. На крыше валялась металлическая сетка кровати, которую я перевернул вверх дном, чтоб она не скрипела. Сетка защитила меня от грязной смолы, которой мажут рубероид на крыше. На сетку я ещё набросал картона и досок. Уже часов в 10 вечера я крепко уснул, т.к. очень устал за прошедшую ночь и день. Ночной пейзаж той крыши меня очень восхитил: на фоне Кавказских гор отчётливо были видны яркие звёзды и созвездия. Даже в конце сентября бетон отдавал приятное тепло и воздух был свежим, как в горах.

Вот приблизительно здесь одна из тех 9-этажек, где я ночевал в ночь с 25 на 26 сентября 1984 года. Это Глданский массив Тбилиси. Там вдали видны и те Кавказские горы.

[Монархист]

Проснулся я рано – часов в 5. Я повалялся бы ещё до девяти, потому что мне некуда было спешить, мой поезд был на 11 вечера, но мне очень хотелось есть. В моём желудке со вчерашнего утра было пусто. Столовок в Тбилиси я не встречал. Были только кафешки с немалыми ценами.

Из подъезда я вышел в 6 утра и, пройдя несколько десятков метров увидел пытающуюся завестись белую «Волгу». Видимо, у «Волги» сел аккумулятор. Её толкал случайный прохожий. Увидев меня, он попросил меня помочь её подтолкнуть. Я помог. «Волга» завелась и укатила без спасибо. Но молодой парень с добродушным лицом, с которым мы толкали машину, сказал мне:
-Ну вот, ещё день не начался, а мы уже одно доброе дело сделали.

К 9 утра я нашёл какую-то забегаловку и выбрал в ней самое дешёвое блюдо – порезанную кубиками говяжью печень в соусе за 3 рубля и съел это блюдо с большим удовольствием. Вокруг за столиками сидели кавказцы и что-то говорили, кушали и пили. Совсем как в фильме «Двенадцать стульев», когда Остап Бендер с Кисой агитировал на 400 рублей Кизлярского в кавказской кафешке.

Вечером в тот же день на вокзале меня ждало ещё одно приключение. На этот раз в ожидании поезда я решил найти свободное место на одной из привокзальных скамеечек и в соседи мне попался с виду благообразный кавказский дедушка.

Разговорились. Я рассказал ему о себе, зачем я здесь. Он выслушал. Завязался разговор о том, о сём. В разговоре я противопоставил тбилисской алчности ереванское гостеприимство и объяснил ему, что мне, как гостю Кавказа, понравилось больше в Ереване, чем в Тбилиси. По наивности 17-летнего юноши я сказал ему ещё такую фразу:
-Так значит тем грузинам, которые уехали от вас к нам, надоело ваше беззаконие и взяточничество? И эти грузины захотели жить честно?!
-Нет, - ответил мне дедушка, - это не так. Эти грузины уже наделали у нас много дел, их ищут те, кому они насолили, и они сбежали к вам.

Ещё дедушка рассказывал мне, что главный принцип жизни в Тбилиси – это устроиться так работать, чтобы не работать, а получать лишь деньги. Жаль, что я не знал тогда, что в Тбилиси кроме пищевой промышленности много предприятий тяжёлой промышленности – авиазавод, станкостроительный, приборостроительный, электровозостроительный. Кто на них работает? Тоже бездельники?

[Монархист]

Показал я деду и кубик Рубика, но он его не заинтересовал.

Обсудив общие темы, дедушка неожиданно перешёл на полушёпот:

-Слюшяй, дарагой. Ти же можежь харашо разбогатэт, если будежь ездить к нам и мне привозить то, что мне надо.
-А что вам надо?
-Пыстолэты, - ошарашил меня дед.

-Ничего себе, - подумал я. - Меня и без пистолетов здесь арестовывают, а что же будет с пистолетами?

-Где я их возьму? – спросил я.
-Это твоё дэло. Я даю тэбе 200 рублей за каждый! И у мэня уже бил одын компаньон, каторый привозил мне оружие, из Воронежа, Геннадий Николаевич. Но он нэдавно умэр от рака. Заодно и по своему дэлу что-то купишь у нас, кубики Рубики эти.

Я опять обалдевал от удивления от Тбилиси! Мой сосед по скамеечке был не просто сосед, а, по-видимому, милицейский стукач и осведомитель. «Наседка», как говорят на уголовном жаргоне. Я, конечно, обещал ему, что буду привозить ему в Тбилиси пистолеты. Он дал мне свой адрес и фамилию. Фамилия и имя его были негрузинскими. Как сейчас помню – Мурадов Бограт. Думаю, уже не страшно назвать её после развала Союза и спустя 28 лет, т.к. вряд ли жив этот Мурадов Бограт. Ему тогда было за 60.

Когда я садился в поезд Ереван - Москва, так получилось, что армянский проводник меня не заметил и стал проверять билеты уже под Ростовом. А когда узнал, что билет мой был из Еревана, а я сел в Тбилиси, то очень ругал меня за это и угрожал высадить за то, что я сел не согласно купленному билету. Видимо, он хотел на это пустующее место кого-то взять. Но эта ругань армянского проводника мне уже была безразлична, так как я испытывал ещё бОльшее счастье при прощании с Кавказом, чем при встрече с ним.
И пол-вагона стало меня защищать ещё, что билет у меня настоящий и сесть я на него имел право везде, хоть в Ростове...