Житейские задачки

[Мечта-тель]

Попробуйте угадать, какое решение принял по этому делу принял суд кади....

Суд полностью оправдал водителя грузовика!

И мало того - вынес решение, об обязательном возмещение водителю стоимости самого грузовика

т. к.

вариант 1) посчитал, что спиртные пары воздействовали на водителя, который в дальнейшем и не справился с управлением.

вариант 2) посчитал, что именно так Аллах покарал непослушного. А поскольку в качестве своего "орудия" Он избрал грузовик ни в чём не повинного водителя, то и восстановление грузовика должен производит виновный, то есть - богач, распивавший спиртное с неверным.

[Амир]

Итак.
Суд в арабских странах - вообще очень интересный орган. Состоит он из четырех судей-кади. Их решения выносятся всегда единогласно и в большинстве случаев обжалованию не подлежат. И вот какое решение единогласно и без права обжалования вынес суд кади:

Виноватым в аварии признается хозяин сада, построивший стенку там, где в нее может врезаться автомобиль. Хозяин сада должен оплатить стоимость автомобиля, груза и выплатить моральную компенсацию водителю. Про саму стенку там ничего не было сказано, думаю, ее разрешили восстановить, ведь понятно, что не в ней дело

Решение по форме нелепое, но по сути - справедливое: хозяин-богач не разорится, а с бедняка-водителя какой спрос? Да, не справился с управлением. Бывает. Но жизнь человеку зачем ломать? Ну и пьянство хозяина, думаю, тоже было принято во внимание

Ближе всех к восточному мышлению оказались Мечтатель и Папа Карло. Молодца!

[Амир]

Последняя задачка из тех, что я знаю. Произошло непосредственно с вашим покорным слугой.

Начало 90-х, поликлиника, мне для какой-то справки понадобился анализ крови, и утром в 8 я вместе с толпой народа - у дверей лаборатории.
А медицина наша снабжалась тогда катастрофически просто. И во многих случаях необходимые инструменты приобретались за деньги пациентов. Но здесь участковая сказала, что ничего покупать не надо, все есть.

А тут - открываются двери, и медсестра говорит, что иголок-скарификаторов (которыми пальцы прокалывают) у них нет. А есть они в аптеке двумя этажами ниже. Пару запасливых пенсионеров тут же радостно поздравили себя за предусмотрительность и достали иголки; а основная доверчивая масса ломанулась вниз.

Расталкивать бабушек-дедушек мне как-то было неудобно, потому, когда я добрался до второго этажа, очередь к аптечному окошку стояла человек тридцать. Я делаю нехитрый подсчет: продавщице каждую покупку нужно пробить по кассовому аппарату, нужно каждому отсчитать сдачу, а откуда у нее в 8 утра столько мелочи; в общем, если на обслуживание кадого в очереди она потратит две минуты, стоять мне здесь час. Если по одной минуте - полчаса, все равно долго; нетерпеливый я

Скарификатор был у меня в кармане через пару минут а ну, кто угадает, как...

[Амир]

ЭХ! Плачу за всех?

Вариант но у меня в кармане только пару гривен было...

[Iren4]

Amir

Купили у запасливых пенсионеров.

[Oksanka]

крикнул в кассу: а у меня без сдачи!

[Папа_Карло]

крикнул в кассу: а у меня без сдачи!

крикнул в кассу:сдачи не надо!

[immortelle]

набрали копеечками?

[Амир]

Задумывалось очень просто
Я подошел к парню, который стоял следующим возле окошка, протянул деньги и сказал - Мужик, возьми еще один мне.
Но он так чего-то перепугался, денег не взял, начал отнекиваться, купил свой скарификатор и тут же смылся.
Но народ дальше в очереди мою реплику услышал, и тут же ко мне со всех сторон начали протягивать денежки. Сколько иголка - четвертак? на!
Я их по головам посчитал и взял оптом у обрадованной продавщицы сразу сколько надо. Ну народ за иголки и ходу. И тут оказывается, что скарификатор стоит не двадцать пять копеек, а семнадцать (до сих пор помню ) Продавщица дает сдачу, я пытаюсь отдать каждому его причитающееся восемь копеек, но с меня только посмеялись. Так что я еще и навар снял

Ближе всех угадала Гуля. Ладно, все, кончились мои задачки... если знаете свои, выкладывайте. Или просто необычные истории.

[Амир]

Напоследок еще одну историю расскажу, уже не задачку, а просто так.

Жил да был в Испании парень профессии героической - тореадор; правда, не очень знатный, так себе. И была у него невеста, которую он любил до беспамятства. И все у них было хорошо, дело шло к свадьбе.
Но однажды на корриде его ударил бык. Удар пришелся боком и частично задел половые органы. Нет-нет, функция потом восстановилась полностью; правда, врач, делавший анализы, сказал, что повреждены семенные каналы, и про детей можно забыть навсегда.

И вот через некоторое время невеста говорит ему, что беременна. Как это от кого - от него, конечно. Он ведь ей о своем диагнозе не сказал...

Была жуткая сцена. Ссора. Он ушел от нее - бросил беременную. И она, не выдержав, наложила на себя руки...

И тогда тореадор, жизнь которого потеряла всякий смысл, стал искать на арене смерти. Он смеялся, пропуская быка в миллиметрах от себя. Он безумствовал, бравировал, творил чудеса, и толпа на трибунах ревела от восторга. А ему было до них все равно. Он хотел только достойно умереть.

Но смерть не пришла. Вместо нее пришла слава. Он сделался знаменит на всю Испанию. Сердечные раны затянулись, благо в девушках, желающих помочь ему вернуть душевное равновесие, недостатка не было; на одной из них он и женился.

И через несколько месяцев его новая жена забеременела... Тогда он пошел ко врачу во второй раз.
И что вы думаете - оказалось, что врач, ставивший первый диагноз, ошибся...

[Амир]

Это фрагмент из моих любимых Олдей.
Можно читать как обычную историю, можно и как задачку - но тогда вопрос будет не "что нужно делать", а "почему он так поступил"...

...Ворота Чжунду распахнулись, и в богатейший город Поднебесной, неистово визжа и размахивая оружием, хлынули степняки.
Ли Куй, известный в Чжунду, как Носатый Ли, бродяга без роду и племени, пришедший в город невесть откуда перед самым нашествием, – щуплый и взъерошенный Ли Куй, прихрамывая, бежал по переулкам западной окраины, надеясь на везение.
Если великая Гуаньинь поможет ему уйти целым и невредимым, он станет бритоголовым монахом-хэшаном в шафрановой рясе, живущим милостыней и безразличным к мирской суете – и пусть другие дураки дают рискованные советы скудоумному Сыну Неба, императору-тупице, и пусть несчастную Поднебесную насилуют и грабят все, кому не лень, хоть алчные сановники, хоть грязные монголы, хоть...
Еще не успев понять, что Гуаньинь сегодня смотрит в другую сторону, Носатый Ли резко остановился, зашипев от боли в поврежденном колене, и вскинул к груди короткий, локтя в три, посох.
В конце переулка радостно скалился рослый монгол в кожаном доспехе, поигрывая длинным копьем с перекладиной под трубкой наконечника.
Опальный полководец Ли Куй, которого в Чжунду звали Носатым Ли, а в столице – Синим Тигром Хоу, глубоко вздохнул и медленно пошел к ухмыляющемуся степняку, усилием воли заставив себя перестать хромать.
Монгол подождал, пока хилый оборванец приблизится, и лениво ткнул перед собой копьем.
Через мгновение оружие едва не вырвалось у него из рук, а когда изумленному воину все же удалось отпрыгнуть назад, прижимая к себе копье жалом вверх – в лицо ему полетел выдолбленный изнутри посох, в котором, как шелкопряд в коконе, скрывался от досужих глаз прямой меч-цзянь Синего Тигра Хоу.
Город уже горел. Горький дым стелился по улицам Чжунду, опережая увлекшихся грабежом воинов неукротимого Темуджина Чингис-хана; дым спешил, раньше захватчиков пробираясь на западную окраину, от едкой гари першило в горле, и невыносимо болела нога Ли Куя, а монгол бил умело и свирепо, то наконечником, то обратной стороной древка, и поэтому приходилось много двигаться, пока Гуаньинь не соизволила обратить свой благосклонный взор на Чжунду и на заброшенный переулок, в котором Носатый Ли дважды сумел достать клинком запястья монгола.
Теперь оставалось только ждать. Ждать и не подворачиваться под копье, движения которого становились все более неуверенными и дрожащими. А дождавшись – вложить последние силы в последний прыжок.
...Он так и не выпустил копья, этот неудачливый воин в легком кожаном доспехе. Кашляя и скособочившись, он сидел у стены чьего-то дома, правой ладонью зажимая пронзенный бок, а левую продолжая держать на валявшемся рядом копье. И над ними, над раненным монголом и бессильным копьем, тяжело дыша и стараясь не переносить вес на поврежденную ногу, стоял Ли Куй, бывший полководец левого крыла Ли, бывший Синий Тигр Хоу, бывший Носатый Ли, будущий настоятель монастыря подле горы Утайшань, усталый маленький человек.
Стоял и смотрел, как лицо монгола становится все более бледным, а рассеченные запястья кровоточат все меньше и меньше.
Монгол с трудом поднял голову – и их взгляды встретились.
Ли Куй вздохнул, изорвал свою накидку на полосы, присел рядом с монголом и стал туго бинтовать руки воина непобедимого Чингиса.
Ли не знал, зачем он это делает...