вот вставила ссылку
а теперь скопирую частями статью
- Спойлер
- АБАКАН, 24 янв — РИА Новости. В январе 2014 года таежная отшельница-староверка Агафья Лыкова снова запросила "большую землю" о помощи. В письме, которое она с оказией отправила в газету "Красноярский рабочий", жаловалась Агафья на здоровье и на то, что уже не может справляться с хозяйством без помощников. Сотрудники заповедника "Хакасский", на территории которого расположена заимка Лыковых, говорят, что последние годы именно к концу зимы у Агафьи Карповны «портится настроение», начинает она тосковать: все-таки 68 лет, а работа на заимке тяжелая даже для здоровых молодых мужчин.
Многие люди пробовали поселиться на заимке в качестве Агафьиных помощников, но не выносили таежной жизни, уезжали. Поэтому "большая земля" Агафью старается без помощи не оставлять. На сей раз отшельницу выручило главное управление МЧС России по Хакасии: просьба о помощи как раз совпала с плановой разведкой снегозапасов в верховьях реки Абакан, где среди саянских гор и живет самая знаменитая российская отшельница.
Руководитель группы, помощник начальника регионального главка МЧС Ирина Бутенко, побывав на заимке Лыковых, рассказала РИА Новости, о том, как живется женщине в глухой тайге.
- Спойлер
- Попробуй доберись
"До заимки Лыковых еще добраться нужно, у нас вот не с первого раза получилось!", — говорит Бутенко.
Ирина рассказывает, что вылета на заимку ждали больше суток — в горах был туман. Попасть к Лыковой зимой можно только вертолетом. Летом еще и по реке. Место, где живет Агафья, труднодоступное, совсем дикое — это самый юг Хакасии, граница с Кемеровской областью и горным Алтаем. На вертолете из Абакана лететь 2,5 часа — это около пятисот километров.
"Как туда пробиралась семья Лыковых век тому назад, одному богу известно", — недоумевает Бутенко.
Ирина на заимке впервые. Она говорит, что представляла себе это место по-другому — какая-то поляна в лесу, на ней дом. На самом деле это гористая местность, и там совершенно нет равнин
"Вот представьте: под горой бежит река Еринат, берег достаточно крутой. Метров 60 вверх гора идет уступами к Агафьиной избушке — это ее ежедневный путь за водой. Изба тоже стоит на такой естественной площадке-уступе. Дальше вверх опять гора. Склон крутой, наверное, градусов 60 и высотой метров 200. И вот на этой горе у нее огород — где она сажает картошку, где она ее потом копает и складирует. На этой же горе она заготавливает сено. А потом все свои заготовки с горы спускает!".
Навестить Агафью прилетели 12 человек: это спасатели, врач центра медицины катастроф "Скорой помощи", сотрудники заповедника "Хакасский". Привезли 200 килограммов груза, который заповедник собрал — корм для скотины, продукты для самой Агафьи. Принимает отшельница только сырье — никаких полуфабрикатов.
Так случилось, что хакасские спасатели у Агафьи впервые. Бутенко говорит, что когда решали, кому ехать, была "бойня".
"Хотели ехать все! Спасатели у нас на подъем легкие, особенно когда действительно нужно кому-то помочь и это в их силах. С удовольствием мы там поработали, за три часа перетаскали все 200 килограммов груза. Дрова, как выяснилось, заготавливать не надо было — только перетаскать к дому. И я могу сказать, что поднимать с берега в гору эти дрова было тяжко!", — признается Ирина.
- Спойлер
- В одной поре
Чужих людей Агафья Карповна опасается.
"Когда мы только собирались туда, сотрудники заповедника нас проинструктировали: мол, сидите в вертолете, мы сначала сами выйдем, все ей объясним. Посторонних Агафья не привечает, может испугаться, уйти в тайгу, и не вернуться, пока не улетим", — рассказывает Ирина.
Вопреки опасениям, отшельница всех гостей приняла радушно. Видимо, заслышав шум вертолета, вышла его встречать. Обрадовалась помощникам.
"Госинспекторы заповедника, которые чаще всех там бывают, рассказывают, что, как правило, каждый год накануне весны у Агафьи «падает настроение». Ну, физиологический процесс, нам с вами знакомый — авитаминоз. Агафье он, конечно, с научной точки зрения неизвестен, но физиологически-то она его чувствует. И вот она начинает жаловаться на здоровье, видимо, к этому времени еще и заканчиваются те запасы дров и сена, которые находятся рядом с домом, и все это нужно приносить из тайги".
По словам Бутенко, очень дружелюбно встретила отшельница врача, долго они наедине беседовали. Врач предложила Агафье пройти курс лечения в больнице в Абакане, но та отказалась наотрез, даже не дала снять кардиограмму. Но лекарства взяла и согласилась их принимать.
При всех своих недугах выглядит Агафья Карповна бодро.
"Я впервые увидела ее воочию, — говорит Ирина, — и мне кажется, что то же самое лицо я видела по телевизору и в газетах 10, 20 лет назад. Что называется «в одной поре». И вы знаете, по мнению многих, ни при каких болезнях, ни при каких обстоятельствах Агафья свою тайгу не покинет. Она как часть природы. Инспекторы заповедника говорят, что в свои годы она абсолютно бесшумно ходит, как зверь. Вообще удивительное, конечно, явление: на заповедной территории кроме природного и биологического разнообразия живет еще и уникальный человек!".
- Спойлер
- "Помощников бы и молока".
Все что сейчас нужно Агафье — помощник по хозяйству. Может быть помощница. На нынешнего своего таежного соседа Ерофея Седова отшельница надеяться не может — у старика ампутирована нога. Сейчас они практически не встречаются.
"Он живет как бы "этажом" пониже — поближе к реке, она "этажом" повыше. Держатся обособленно", — рассказывает Бутенко.
Вообще, вакансия помощника открыта давно, да вот только требования у Агафьи к претендентам строгие, да и жить в тайге нелегко. Сколько ни приезжало людей — возвращались обратно.
"Как говорят те же инспекторы, ужиться и с Агафьей сложно. Сложно пристроится к ее распорядку к ее манере разговора, да и вообще в тайге сложно. Только представьте: летом там гнус и комары и никаких мазей, зимой — мороз, дикий зверь, тяжелая ежедневная работа. Агафья-то там дома со своей верой, в своей среде. Ей легко и привычно", — поясняет Ирина.
А еще Агафья страдает без молока. Козы зимой не доятся, а молоко отшельница очень любит.
"Врач предложила ей из своего пайка сгущенное, но никаких консервов Агафья не признает. Но нашли выход. Директор заповедника "Хакасский" Виктор Непомнящий пообещал, что попросит кузбасских коллег, которые в ближайшее время тоже намерены поcетить заимку, наморозить молока"
Провожала отшельница своих гостей крещенскими песнопениями и даже приглашала на ужин, от которого гости вынуждены были отказаться: нужно было возвращаться в Абакан.
"Уже в аэропорту Абакана мне позвонил журналист одного российского издания: "Ирина, ну, может быть вы что-то необычное Агафье привезли? Может телевизор?". "Ну, какой телевизор, там же электричества нет", — отвечаю я".
Ирина смеется: "Вот видите, даже журналистам, которые годами нам рассказывают про Агафью, трудно представить, как там вообще живется".
Как сообщил РИА Новости, директор заповедника "Хакасский" Виктор Непомнящий, после обращения Агафьи в газету "Красноярский рабочий" уже три человека выразили желание поселиться на заимке Лыковых. И весной они попробуют сдать Агафье первый экзамен.
- Спойлер
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
http://vk.com/dom2tv
Добавлено спустя 5 минут 29 секунд:
вставляю дополнительную информацию:
- Спойлер
- Надо отметить, что случай Лыковых совсем не уникален. Эта семья стала стала широко известной внешнему миру только потому, что сама пошла на контакт с людьми, и, волей случая попала в поле зрения журналистов центральных советских газет. В Сибирской тайге существуют тайные монастыри, скиты и скрытни, где живут люди, по своим религиозным убеждениям, сознательно прервавшие всякие контакты с внешним миром. Так же велико количество удаленных деревень и хуторов, жители которых сводят такие контакты к минимуму. Крах индустриальной цивилизации не будет для этих людей концом света.
Надо отметить, что Лыковы принадлежали к довольно умеренному старообрядческому толку "часовенных" и не являлись религиозными радикалами, подобными толку бегунов-странников, сделавшими полный уход от мира частью своей религиозной доктрины. Просто основательные сибирские мужики еще на заре индустриализации в России поняли к чему все клонится и решили не отдаваться на заклание во имя не известно чьих интересов. Вспомним, что в тот период, пока Лыковы худо-бедно перебивались с репки на кедровые шишки, в России прошли кровавыми волнами коллективизация, массовые репрессии 30х годов, мобилизация, война, оккупация части территории, восстановление "народного" хозяйства, репрессии 50х годов, так называемое укрупнение колхозов (читай - уничтожение мелких удаленных деревень - как же! ведь все должны жить под присмотром начальства). По некоторым оценкам в этот период население России сократилось на 35 - 40%! Лыковы тоже не обошлись без потерь, но они жили свободно, с достоинством, хозяевами самим себе, на участке тайги размером в 15 квадратных километров. Это был их Мир, их Земля, дававшая им все необходимое.
- Спойлер
- Справедливости ради надо сказать: не все разделяли эту заданную точку зрения партийной прессы. Нашлись и те, кто писал о Лыковых иначе — с уважением к их духовной силе, к их жизненному подвигу. Они писали, но очень мало, потому что газеты не давали возможности защитить имя и честь русской семьи Лыковых от обвинений в темноте, невежестве, фанатичности.
Одним из таких людей был писатель Лев Степанович Черепанов, побывавший у Лыковых уже через месяц после первого сообщения о них. С ним вместе были доктор медицинских наук, заведующий кафедрой анастезиологии Красноярского института усовершенствования врачей, профессор И. П. Назаров и главврач 20-й больницы Красноярска В. Головин. Уже тогда, в октябре 80-го, Черепанов просил руководство области ввести полный запрет на посещение Лыковых случайными людьми, предполагая на основе знакомства с медицинской литературой, что такие посещения могут угрожать жизни Лыковых. И Лыковы предстали перед Львом Черепановым совершенно другими людьми, чем со страниц партийной прессы.
- Люди, которые с 1978 года встречались с Лыковыми,— говорит Черепанов,— судили о них по одежде. Когда они увидели, что у Лыковых все домотканое, что у них шапки сшиты из меха кабарги, а средства борьбы за существование — примитивные, то поспешно заключили, что отшельники намного отстали от нас. То есть начали судить о Лыковых свысока, как о людях низшего по сравнению с собой сорта. Но потом выяснилось, какими «от-лись, если они смотрят на нас, как на немощных людей, которых надо опекать.
С этого момента стало ясно, что мы оказались людьми, которые мыслят иначе, чем Лыковы. Естественно, стоило заинтересоваться, кого еще они встречают так — с дружеским расположением? Выяснилось - всех! Вот Р. Рождественский написал песню «С чего начинается Родина». С того, другого, третьего...— помните слова ее. А у Лыковых Родина начинается с ближнего. Пришел человек — и вот с него и начинается Родина. Не с букваря, не с улицы, не с дома — а с того, кто пришел. Раз пришел — значит, и оказался ближним. И как тут не оказать ему посильную услугу.
Вот то, что сразу же разделило нас. И мы поняли: да, действительно, у Лыковых полунатуральное или даже натуральное хозяйство, но нравственный потенциал оказался, вернее остался, очень высоким. Мы же его утратили. По Лыковым можно воочию увидеть, какие нами приобретены побочные результаты в борьбе за технические достижения после 17-го года. Ведь для нас самое главное — наивысшая производительность труда. Вот мы и гнали производительность. А надо было бы, заботясь о теле, не забывать и о духе, потому что дух и тело, несмотря на свою противоположность, должны существовать в единстве. А когда равновесие между ними нарушается, то и появляется неполноценный человек.
Да, мы были экипированы лучше, у нас были ботинки на толстой подошве, спальные мешки, рубахи, которых сучья не рвали, штаны не хуже этих рубах, тушенка, сгущенка, сало — все что угодно. А выяснилось, что Лыковы превосходили нас нравственно, и это сразу же предопределило все отношение с Лыковыми. Этот водораздел так и прошел, независимо от того, хотели мы с этим считаться или нет.
— Да, и вроде бы мы из этой же цивилизации, но не курим, не пьем. И вдобавок — соболей не берем. А потом мы работали в поте лица, помогая Лыковым по хозяйству: опиливали пеньки до земли, кололи дрова, перекрыли крышу домика, где жили Саввин и Дмитрий. И мы считали, что очень хорошо работаем. Но все равно Агафья через какое-то время, в другой наш приезд, не видя, что я прохожу рядом, сказала отцу: «А братки-то лучше работали». Мои подруги удивились: «Как же так, да мы же потом обливались». А потом поняли: мы и работать разучились. После того, как Лыковы пришли к этому заключению, они уже относились к нам снисходительно.
У Лыковых мы увидели воочию, что семья — это наковальня, а труд — не просто работа «от» и «до». Труд у них — забота. О ком? О ближнем. Ближний у брата — брат, сестры. И так далее.
Потом, у Лыковых был клочок земли, отсюда — их независимость. Встретили они нас, не заискивая и не задирая нос - на равных. Потому что им не надо было снискивать чьего-то расположения, признания или похвалы. Все, что им было нужно, они могли взять со своего клочка земли, или из тайги, или из речки. Многие орудия сделаны были ими самими. Пусть они не отвечали каким-то современным эстетическим требованиям, но они вполне годились для той или иной работы.
Вот с чего стало проявляться различие между Лыковыми и нами.
- Спойлер
- В 20-х годах это было поселение «в одну усадьбу», где жила семья Лыковых. Когда появились отряды ЧОН, для крестьян началось беспокойство, и они стали переселяться к Лыковым. Из лыковского починка выросла маленькая деревенька в 10—12 дворов. Подселявшиеся к Лыковым, естественно, рассказывали, что происходит в мире, все они искали спасения от новой власти. В 1929 году в лыковской деревеньке появился некто Константин Кукольников с поручением создать артель, которая должна была заниматься рыболовством и охотой.
В этом же году Лыковы, не пожелав, чтобы их записывали в артель, поскольку привыкли к независимой жизни и наслышались о том, что им уготовано, собрались и ушли все вместе: три брата — Степан, Карп Иосифович и Евдоким, их отец, мать и тот, кто справлял у них службу, а также близкие родственники. Карпу Иосифовичу было тогда 28 лет, он не был женат. Кстати, он никогда не руководил общиной, как об этом писали, и никогда Лыковы не принадлежали к секте «бегунов». Все Лыковы откочевали по реке Большой Абакан и нашли там себе кров. Жили не тайно, а появлялись в Тишах, чтобы покупать нитки для вязания сетей; вместе с тишинцами поставили лечебницу на Горячем ключе. И только через год Карп Иосифович сходил на Алтай и привез себе жену Акулину Карповну. И там, в тайге, можно сказать, в лыковском верховье Большого Абакана, родились у них дети.
В 1932 году образовался Алтайский заповедник, граница которого охватывала не только Алтай, но и часть Красноярского края. В эту часть и попали поселившиеся там Лыковы. Им предъявили требования: нельзя стрелять, рыбачить и распахивать земли. Они должны были оттуда убраться. В 1935 году Лыковы ушли на Алтай к родне и жили сначала на «фатере» у Тропиных, а потом в землянке. Карп Иосифович наведывался на Прилавок, что возле устья Соксу. Там, на своем огороде, при Карпе Иосифовиче егерями был застрелен Евдоким. Затем Лыковы подались на Ери-нат. И с этого времени началось для них хождение по мукам. Их спугнули пограничники, и они спустились по Большому Абакану до Щек, срубили там избу, вскоре еще одну (на Соксу), более удаленную от берега, и жили на подножном корму...
Вокруг них, в частности в Абазе, ближайшем к Лыковым городе горняков, знали, что где-то должны быть Лыковы. Не было только слышно, что они выжили. Что Лыковы живы, стало известно в 1978 году, когда появились там геологи. Они подбирали площадки для высадки исследовательских партий и натолкнулись на «ручные» пашни Лыковых.
— Сказанное вами, Лев Степанович, о высокой культуре отношений и всей жизни Лыковых подтверждается и выводами тех научных экспедиций, которые побывали у Лыковых в конце 80-х годов. Ученые были поражены не только поистине богатырской волей и трудолюбием Лыковых, но и их недюжинным умом. В 1988 году побывавших у них канд. с-х наук В. Шадурского, доцента Ишимского пединститута и канд. с-х наук научного сотрудника НИИ картофельного хозяйства О. Полетаеву удивило у них многое. Стоит привести некоторые факты, на которые ученые обратили внимание.
— Огород Лыковых мог бы стать образцом для подражания иному современному хозяйству. Располагаясь на склоне горы под углом 40—50 градусов, он уходил вверх на 300 метров. Разделив участок на нижний, средний и верхний, Лыковы разместили культуры с учетом их биологических особенностей. Дробность посева позволяла им лучше сохранить урожай. Болезней сельскохозяйственных культур совершенно не было.
— Чтобы сохранить высокий урожай, картошку на одном месте выращивали не более трех лет.
— Особо тщательно готовили семена. За три недели до посадки клубни картошки укладывали тонким слоем в помещении на сваях. Под полом разводили костер, раскаляя валуны. И камни, отдавая тепло, равномерно и долго обогревали семенной материал.
— Семена обязательно проверяли на всхожесть. Размножали их на специальном участке.
— К срокам посева подходили строго, с учетом биологических особенностей разных культур. Сроки подбирали оптимальные для местного климата.
— Несмотря на то, что в течение пятидесяти лет Лыковы сажали один и тот же сорт картофеля, он у них не выродился. Содержание крахмала и сухого вещества было в нем значительно больше, чем у большинства современных сортов. Ни клубни, ни растения абсолютно не содержали ни вирусной, ни какой-либо другой инфекции.
— Ничего не зная об азоте, фосфоре и калии, Лыковы тем не менее применяли удобрения по передовой агрономической науке: «всякий хлам» из шишек, травы и листьев, то есть компосты, богатые азотом, шли под коноплю и все яровые. Под репу, свеклу, картошку вносили золу — источник калия, необходимого для корнеплодов.
«Трудолюбие, сметливость, знание законов тайги,— обобщали ученые,— позволили семье обеспечить себя всем необходимым. Причем это была богатая не только белками, но и витаминами пища».
Побывали у Лыковых несколько экспедиций филологов из Казанского университета, изучавших фонетику на изолированном «пятачке». Г. Слесаре-ва и В. Маркелов, зная, что в контакт с «пришельцами» Лыковы вступают неохотно, чтобы войти в доверие и услышать чтение, спозаранку работали с Лыковыми бок о бок. «И вот однажды Агафья взяла тетрадку, в которой от руки было переписано «Слово о полку Игореве». Ученые заменили в ней только некоторые модернизированные буквы древними, более привычными для Лыковой. Она осторожно открыла текст, молча просмотрела страницы и стала напевно читать... Теперь мы знаем не только произношение, но и интонации великого текста... Так «Слово о полку Игореве» оказалось записанным для вечности, может быть, последним на земле «диктором», будто бы пришедшим из времен самого «Слова...».
Следующая экспедиция казанцев подметила языковой феномен у Лыковых — соседство в одной семье двух говоров: северо-великорусского оканья у Карпа Иосифовича и южно-великорусского наречия (аканья), присущего Агафье. Агафья помнила также стихи о разорении Олоневского скита — бывшего самым большим в Нижегородском крае. «Цены нет подлинному свидетельству о разорении большого старообрядческого гнезда»,— говорил А. С. Лебедев, представитель русской старообрадческой церкви, побывавший в 1989 году у Лыковых. «Таежный рассвет» — назвал он свои очерки о поездке к Агафье, подчеркивая полное свое несогласие с выводами В. Пескова.
Казанские ученые-филологи на факте лыковской разговорной речи объяснили так называемую «гнусавость» в церковных службах. Оказывается, она идет от византийских традиций.
- Спойлер
- Скарлетт писал(а):
Справедливости ради надо сказать: не все разделяли эту заданную точку зрения партийной прессы. Нашлись и те, кто писал о Лыковых иначе — с уважением к их духовной силе, к их жизненному подвигу. Они писали, но очень мало, потому что газеты не давали возможности защитить имя и честь русской семьи Лыковых от обвинений в темноте, невежестве, фанатичности.
Одним из таких людей был писатель Лев Степанович Черепанов, побывавший у Лыковых уже через месяц после первого сообщения о них. С ним вместе были доктор медицинских наук, заведующий кафедрой анастезиологии Красноярского института усовершенствования врачей, профессор И. П. Назаров и главврач 20-й больницы Красноярска В. Головин. Уже тогда, в октябре 80-го, Черепанов просил руководство области ввести полный запрет на посещение Лыковых случайными людьми, предполагая на основе знакомства с медицинской литературой, что такие посещения могут угрожать жизни Лыковых. И Лыковы предстали перед Львом Черепановым совершенно другими людьми, чем со страниц партийной прессы.
- Люди, которые с 1978 года встречались с Лыковыми,— говорит Черепанов,— судили о них по одежде. Когда они увидели, что у Лыковых все домотканое, что у них шапки сшиты из меха кабарги, а средства борьбы за существование — примитивные, то поспешно заключили, что отшельники намного отстали от нас. То есть начали судить о Лыковых свысока, как о людях низшего по сравнению с собой сорта. Но потом выяснилось, какими «от-лись, если они смотрят на нас, как на немощных людей, которых надо опекать.
С этого момента стало ясно, что мы оказались людьми, которые мыслят иначе, чем Лыковы. Естественно, стоило заинтересоваться, кого еще они встречают так — с дружеским расположением? Выяснилось - всех! Вот Р. Рождественский написал песню «С чего начинается Родина». С того, другого, третьего...— помните слова ее. А у Лыковых Родина начинается с ближнего. Пришел человек — и вот с него и начинается Родина. Не с букваря, не с улицы, не с дома — а с того, кто пришел. Раз пришел — значит, и оказался ближним. И как тут не оказать ему посильную услугу.
Вот то, что сразу же разделило нас. И мы поняли: да, действительно, у Лыковых полунатуральное или даже натуральное хозяйство, но нравственный потенциал оказался, вернее остался, очень высоким. Мы же его утратили. По Лыковым можно воочию увидеть, какие нами приобретены побочные результаты в борьбе за технические достижения после 17-го года. Ведь для нас самое главное — наивысшая производительность труда. Вот мы и гнали производительность. А надо было бы, заботясь о теле, не забывать и о духе, потому что дух и тело, несмотря на свою противоположность, должны существовать в единстве. А когда равновесие между ними нарушается, то и появляется неполноценный человек.
я к чему: много было разговоров в последнее время о вреде цивилизации, продуктов питания, о том что люди убивают планету и свое будущее вместе с ней, о жизни в гармонии, на природе и прочее.
Мне всегда импонировал образ жизни Агафьи. Она не святая, но отшельница. И хоть характер сложный,неуживчивый...и любовию к ближнему она не фантанирует ... а человек чистый получается. Но потомства не оставила- а по мнению некоторых участников форума будущее себе закрыла.
хотя вот лично я связи не вижу между оставлением потомства и будущим самой души и духа.
