Родилась 9 (21) мая, по другим сведениям — 27 апреля (9 мая) 1872 в Санкт-Петербурге (по другим сведениям — в Волынской губ.). Дочь профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник» А.В. Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры (Марии) Лохвицкой («русская Сафо»). Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса «Женский вопрос» (1907). Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Надежда Лохвицкая, печатались под ее девичьей фамилией.
Происхождение псевдонима Тэффи остается непроясненным. Как указано ею самой, он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана (Стеффи) «отменного дурака, которому везло», позднее, после невольной подсказки журналистов, сама Теффи стала относить свой псевдоним к стихам Р. Киплинга «Taffy was a walesman / Taffy was a thief». Рассказы и сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи»...
- Спойлер
- ...Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (Надежда Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918) и как автор двухтомного собрания «Юмористических рассказов» (1910), за которым последовало еще несколько сборников («Карусель», «Дым без огня», оба 1914, «Неживой зверь», 1916), Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам.
Излюбленный жанр Тэффи — миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из «Этики» Б. Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе — благо». Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Надежду Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты «Русское слово», где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В. Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить».
В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А. Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России (Одесса, Новороссийск, Екатеринодар) добралась через Константинополь до Парижа. В книге «Воспоминания» (1931), которая представляет собой не мемуары, а скорее автобиографическую повесть, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
В первом номере газеты «Последние новости» (27 апреля 1920) был напечатан рассказ Тэффи «Ке — фер», и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо… но que faire? Фер-то — ке?», стала своего рода паролем для очутившихся в изгнании. Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях (газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица»), Тэффи выпустила ряд книг рассказов («Рысь», 1923, «Книга Июнь», 1931, «О нежности», 1938), показавших новые грани ее таланта, как и пьесы этого периода («Момент судьбы», 1937, написанная для Русского театра в Париже, «Ничего подобного», 1939, поставлена Н. Евреиновым), и единственный опыт романа — «Авантюрный роман» (1931).
В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. «Боялись смерти большевистской — и умерли смертью здесь, — сказано в одной из ее первых парижских миниатюр «Ностальгия» (1920). — … Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда». Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты. В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего, что «сама жизнь… столько же смеется, сколько плачет»: порою невозможно отличить мимолетные радости от печалей, сделавшихся привычными.
В мире, где скомпрометированы или утрачены многие идеалы, которые казались безусловными, пока не грянула историческая катастрофа, истинными ценностями для Тэффи остаются детская неискушенность и естественная приверженность нравственной правде — эта тема преобладает во многих рассказах, составиших «Книгу Июнь» и сборник «О нежности», — а также самоотверженная любовь. «Все о любви» (1946) озаглавлен один из последних сборников Тэффи, в котором не только переданы самые прихотливые оттенки этого чувства, но много говорится о любви христианской, об этике православия, выдержавшей те тяжелые испытания, что были ей уготованы русской историей 20 в. Под конец своего творческого пути — сборник «Земная радуга» (1952) она уже не успела сама подготовить к печати — Тэффи совсем отказалась от сарказма и от сатирических интонаций, достаточно частых как в ее ранней прозе, так и в произведениях 1920-х годов. Просветленность и смирение перед судьбой, которая не обделила персонажей Тэффи даром любви, сопереживания и эмоциональной отзывчивости, определяют основную ноту ее последних рассказов.
Вторую мировую войну и оккупацию Тэффи пережила, не покинув Париж. Время от времени она соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой, которой становилось все меньше с каждым годом. В послевоенные годы Тэффи была занята мемуарными очерками о своих современниках — от Куприна и Бальмонта до Г. Распутина.
Умерла Тэффи в Париже 6 октября 1952.
Во сучка. 
