#10 Китон » Пн, 8 апреля 2013, 12:01
Из книги Сатпрема "Мать или новый вид"
Первый урок - возможно, единственный урок - заключается в том, что на самом деле мы не можем ничего делать. Мы входим в сеть и наталкиваемся на всё, завязаем везде, запутываемся в каждом жесте, как в нашем желании творить благо, так и в потемках «дурных» действий. Все реакции ложны, как плохие, так и хорошие. Вы отказываетесь от чего-то, и оно отскакивает вам в лицо как теннисный мяч; вы приемлете это, и оно идёт бесчисленными извилинами. И все ощущения ложны. «Я не хочу ослепнуть», и мгновенно нечто хочет, чтобы вы ослепли, и вы видите в десять раз хуже; «я измучен», и вы чувствуете себя совершенно раздавленным, как под тонной свинца. «Но посмотри, я укололся, и идёт кровь! Это действительно серьёзно...» И вы ловите маленькое нечто, которое хочет быть серьёзным и хочет, чтобы его воспринимали серьёзно, и оно очень ранит вас, если его не воспринимают серьёзно. В тот день, когда Мать произнесла: «Но почему ты не скажешь своим клеткам, что они глупы, выделяя кровь при уколе», я был очень обижен. Глупость безмерна, она повсюду, в каждом укромном уголке: она «серьёзна», действительно. Она смертельна. Вся медицина сомнительна, вся физика сомнительна, вся физиология - вся невысказанная Глупость, которая опутывает нас непроницаемой и неопровержимой сетью, которая хуже гидры: мириапод с тысячью микроскопических голов - и ОНА ПРАВА. Эта глупость всегда права, она всегда напичкана здравомыслием и ослепляющими доказательствами. Она заставляет вас завязнуть: так что же, ты сам видишь! Она заставляет вас упасть: так что же, ты сам всё видишь! Невозмутимо, самым разнообразным образом, она поставляет вам все отрицания, все поражения, все падения, все свои доказательства. Нужно быть немножко ребёнком, чтобы противоречить ньютонову яблоку. Нужно быть совсем ребёнком, чтобы хотеть выбраться из сети. Мы слишком разумны, чтобы быть ребёнком. Мать двигалась во всём этом, ударяясь то об одну, то о другую сторону, затыкая дыру здесь, тогда как она снова открывается там, вынимая одну глупость из её оболочки лишь для того, чтобы обнаружить тысячи других: вы находите, что переполнены глупостями, переполнены ошибками, по уши в грязи. Мириады маленьких вспыхивающих заболеваний. Мириады маленьких смертей, с которыми сталкиваешься, просто проходя по коридору. Вы переполнены ожидаемой болезнью, ожидаемой смертью. Всё это кишит и копошится, всё это невероятно. «Это ничтожно мало. Лишь потому что оно множится миллионы раз, может приобрести оно некую важность - но это ничтожество! Ничтожество. И всё это блокирует путь». Всё это составляет сеть. Всё это преграждает путь настоящей Вибрации - естественному... «чуду». «Это напоминает мне миниатюрные работы, которые делаешь с увеличительным стеклом, нанося мельчайшие точки - эти миниатюры делаются тончайшей, очень заострённой кисточкой, и ты ставишь очень маленькие точки, используя увеличительное стекло. И требуется поставить множество, много-много маленьких точек, чтобы сделать лишь часть щеки. Очень маленьких точек, очень маленьких».
И затем, если вы начинаете смотреть на эти точки, они также начинают непропорционально нарастать. Вы не знаете, что делать, всё кажется везде подделкой. Хорошее - подделка, плохое - подделка. И есть все маленькие образчики подле вас, которые увеличивают размах проблемы. Это как бы проблема всей земли. Вы говорите «нет» кому-то - или, скорее, вы говорите «нет» пагубной реакции в ком-то - и мгновенно происходит так, как если бы вы возвели стену между собой и этой реакцией: вас она больше не касается, но и вы больше не затрагиваете эту пагубную реакцию – она ёрзает по другую сторону от стены. И в конечном итоге она возвращается к вам, потому что несовершенство в ком-то - это наше несовершенство, и всё - наше несовершенство. То, что говорит в вас «нет» - это в точности то, что может быть затронуто этим частным несовершенством: оно в вас, та же самая вещь, скрытая, только она говорит «нет» вместо того, чтобы говорить «да», и это всё. Пока есть отклик на несовершенство, это означает, что мы все варимся в одном и том же супе. И, естественно, для каждого из нас, наше «нет» является на самом деле «да», облачённым в мантию святош - это святой суп. Вы вовсе не выбрались из этого супа, совсем нет. Это всё одно и то же. Но, конечно же, все тела сделаны из одной и той же материи. Нет святой материи в противовес дьявольской: есть Материя. Мать выучила и этот урок: «Тебя бьют и бьют до тех пор, пока ты не поймёшь. До тех пор, пока ты не окажешься в том состоянии, когда все тела являются твоим телом. Тогда ты начинаешь смеяться! Ты обычно атаковывался этим, ранился тем, страдал от этого или того - каким смешным всё это кажется сейчас!» Да, всё это одно и то же. Тело простирается до границ земли. Нет ни одной глупости, которая бы абсолютно, полностью и интегрально не являлась бы нашей собственной глупостью. Только она отражается в нас другим образом. Заметьте, что я сказал «отражается»: эта Глупость скрывается в нас, держится в нас благодаря экрану - даже если это микроскопический экран, не больше клетки. Но это отражение глупости, и в действительности не сама глупость - это отражение болезни, отражение смерти... тысяча отражений одной и той же вещи, которая играет и мерцает в или на всех телах. Может даже показаться, что этот экран и порождает глупость.
Мать на ощупь продвигалась к простому и монументальному открытию, которые другие сделали на вершинах освобождённого разума, но она делала его в своём теле. Когда вы покончили со всеми маленькими точками, этими нескончаемыми частями щеки, когда вы ударяетесь обо всё повсюду, завязли везде - пресыщены этим человеком, пресыщены тем - когда вы сбились и ещё раз сбились, и всё сбивает вас с пути, как «да», так и «нет», как добро так и зло, как личное усилие так и не-усилие, когда желание очищения становится даже толще вуали грязи, когда желание к универсализации становится даже более тяжкой тюрьмой, когда стремление к трансформации подобно ещё одному затмению, поскольку вы просто не знаете, что искать и как искать - вы не знаете пути, вы не знаете, что ведёт к цели, а что уводит от неё, вы даже не знаете, каковы требуемые качества или, возможно, требуемые дефекты... когда кажется, что вы отдубасены со всех сторон, разламываетесь от усталости (и, возможно, это тоже подделка усталости), разбиты невозможностями со всех направлений, атакованы кишащими мыслями, когда вы уподобляетесь накаченному наркотиками человеку в туче боли, тогда... тогда вы раскрываете свои руки: «Единственное, что я делаю, это [и Мать кладёт свои руки на колени, раскрывая их вверх, совсем белые руки с фиолетовыми венами, они кажутся просвечивающими], всё время так, везде, в мыслях, чувствах, ощущениях, в клетках тела, всё время: "Тебе, Тебе, Тебе. Это Ты, это Ты, это Ты". Это всё... больше ничего. Другими словами, всё более и более полное согласие, всё более и более интегральное и всё больше такое [и она сделала жест, как бы позволяя себе унестись]; это когда ты чувствуешь, что должен полностью стать ребёнком. Если ты начинаешь думать: О, я должен быть таким! О, мне следует быть так! – ты попросту теряешь время». Усилие - это просто экран в другом направлении. «Я не хочу болеть», - это ещё одна болезнь. «Я не хочу умереть», - ещё одна смерть. И «Я хочу быть бессмертным», - ещё одна смерть на экране. А как только «Я не хочу больше делать ошибок», так сразу же приходит Ошибка: её тень схватывается на экране. Не должно быть больше экранов, и тогда болезнь течёт сквозь вас, ошибка течёт сквозь вас, смерть течёт сквозь вас - не осталось ничего, кроме вечности. Сеть разрушена. Глупости больше нет. Глупость - это экран; смерть - это экран. Нет реальности глупости, нет реальности болезни, нет реальности смерти, есть РЕАЛЬНОСТЬ экрана.
Физический разум является этим экраном.
Убери экран, и больше нет смерти.
То, что составляет экран, вызывает смерть.
Имперсонализация - это непосредственная универсализация и мгновенное прояснение, включая прояснение смерти.
Годы спустя, Мать скажет мне: «Я пыталась действовать по-разному, я очень много учила, но я увидела лишь одну абсолютную вещь - это единственный абсолют, который может принести абсолютный результат: для Тебя, Господи - Ты, Ты, для Тебя... И при каждой трудности, всякий раз, просто это: "Это всё Твое, Господи, всё для Тебя, Твое. Только Ты можешь действовать, единственно Ты. Только Ты, Ты - Истина, только Ты - Сила..." И эти слова по сути ничто, они просто очень неуклюжее выражение... чего-то... грандиозной Силы. Это лишь неспособность, неуклюжесть, утрата веры, которую мы примешиваем в Его мощь. С той минуты, когда мы по-настоящему чисты, что означает, что мы находимся лишь под Его влиянием, больше нет пределов, нет пределов - ничего, ничего, нет ничего, нет законов Природы, которые могли бы противостоять, нет ничего, ничего».
Нет законов Природы.
И, действительно, целая серия физических, физиологических последствий - невероятных для нашего физического разума - начинает просачиваться сквозь ячейки сети, как если бы мы имели дело с другой физической Природой - или, возможно, настоящей Природой. Мы совершенно заблуждаемся, мы совершенно сбиты с толку не только ложной материей, но и ложным Богом, который правил этой ложной материей. Реальность совершенно другая: совершенно другой «Бог» и совершенно другая «Материя». Тот Бог идёт рука об руку с той материей, которой сопутствует та Смерть. Мать говорила «Ты», потому что ещё нет языка для той другой материальной реальности: «Вот в чём беда, ты говоришь "Божественное", а они подразумевают "Бог" - существует ЛИШЬ То: То одно существует. То, что? Единственно То существует!» она называла это «Господь», вы можете называть это как вам угодно - это другая вещь. Это та Вещь, в которой больше не существует «Я»: раздавлено, ушло. Тотальное сознание. Полное движение, тотальная мощь. Существует лишь тотальность. Без экрана. Следующее сознание. Другой вид, который не является больше ни человечеством, ни сверхчеловечеством, не улучшением животных: что-то иное. Что-то, подчиняющееся другому закону, который не имеет ничего общего со всемирной гравитацией. И всё же это происходит в физическом, материальном теле. Божественная, материальная реальность. И «божественное», больше не являющееся «другим»... это то, чем вы являетесь на самом деле, что составляет всё. «Не некий "Ты", высоко вверху, за сотни миль, кого вы не знаете: Он повсюду, Он постоянно здесь, Он внутри - и вы прилипаете к Нему. Это единственное решение». Понятие «Бог» использовалось, чтобы достичь другой стороны - но что вы скажете, когда всё окажется на одной и той же стороне?
Первый и абсолютный ключ - сдача. Только это больше не мистическая сдача на вершинах существа: это материальная, телесная сдача. «Пока есть персональное усилие, это... О! Подобно человеку, толкающему бочку на вершину горы, когда бочка всякий раз скатывается назад... Потому что, по мере того, как меняется равновесие между различными частями существа, и возрастает доля светлых частей, тогда остальное кажется всё более и более неуместным и невыносимым, и действительно становится очень отвратительно; так что всё чаще и чаще возникает совсем спонтанное, простое и полное движение: "Я сам ничего не могу поделать с этим. Это невозможно, я не могу, это такой сизифов труд, что это невозможно - Господь, сделай это за меня". И когда ты делаешь это с простотой ребёнка, просто так, искренне, действительно убежденным, что не можешь сделать это: "Это невозможно, я никогда не смогу сделать это - сделай это за меня", тогда всё чудесно! О, Он делает это, мой мальчик, и впоследствии ты ошарашен: Как!... Масса вещей исчезла и никогда не вернётся впредь - ушла, пуф! Некоторое время спустя ты начинаешь изумляться: "Как это возможно; это было здесь..." просто так, пуф! В одну секунду... Это единственное решение, нет других. Всё остальное... стремления, концепции, надежды... это всё ещё сверхчеловеческое, но это не супраментальное. Это высший тип человечества, пытающийся подтянуть всё человечество, но это бесполезно. От этого нужно отказаться. Тогда может прийти эта Вещь, сможет занять своё место. В этом весь секрет... и позволить себе быть поднятым, пока ты не исчезнешь».