Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века

Список разделов Главное Религии и духовные традиции Религии и духовные традиции: Христианство

#1 Лесник » Вт, 12 апреля 2016, 15:05

здравствуйте! прочел недавно эту отличную книгу. предлагаю ее и Вашему вниманию:

http://krotov.info/history/19/1800/afon_1.html

(взглядов самого Я.Кротова не разделяю, книга в интернете нашлась только в этой библиотеке).

СТАРЕЦ О. АНФИМ - БОЛГАРИН
Спойлер
О. Анфим родился в городе Софии и в мире был священником. По смерти жены своей, последовавшей около 1830 года, он удалился на Св. Гору, где вначале поселился в монастыре Симоно-Петре, и там принял монашество. С 1841 года он начал юродствовать, но по какой причине он решился проходить такой опасный и многотрудный путь духовной жизни, это осталось неизвестным. О. Анфим любил монастырь св. Пантелеймона, любил слушать русскую службу, а потому часто приходил в Руссик, а иногда и проживал в нем по неделе, и даже более. Любимый приют его был на паперти церковной.

О. Анфим всегда старался скрывать свою внутреннюю жизнь, показывая себя неразумным, часто говорил несвязанно, как бы бессмысленно, а иногда без церемоний и побранивался. Когда же замечал, что начинают понимать притчи его и изъявлять ему почтение, тогда, бывало, с намерением наговорит много смешного и уйдет в пустыню и безмолвствует там месяца 2 или 3, или скитается по вертепам и пропастям Афона, а потом опять придет в монастырь.

С самого начала его юродства, некоторые в Руссике обратили на него свое внимание и строго следили за образом его жизни. Он не вдруг начал проходить этот путь, но постепенно. Начавши юродствовать, лет 5 он носил обыкновенную одежду, не отказывался от общей трапезы и не скрывался долго в уединении. Но потом, время от времени, он как бы укреплялся и возрастал в самоотвержении, мало-помалу изменял одежду, начал носить худую, а потом и эту пренебрег, стал ходить полунагой, в суконном мешке, прорезав дыры для головы и для рук, и таким образом ходил везде; а после он мешок свой расшил и просто носил его на плечах, и потому его прозвали "чувальником" (от "чувал" - мешок). А в пустыне он и этого лишал себя и ходил вовсе без одежды.

Многие получали духовную пользу от него, смотря на сверхъестественное его терпение, а некоторые соблазнялись, считая его безумным. Он многих назидал, исправлял, ободрял и обличал. Касательно жизни своей он был скрытен; очень немногие пользовались его откровенностью; но многие знали, что он имел высокий дар прозорливости.

В последние годы своей жизни он хотя и нередко приходил в Руссик, но внутрь монастыря не всегда входил, разве когда уже понудят его убедительною просьбою; а постоянный приют его был за монастырем в кухне или в трапезе работников, где он в холодное время обогревался и подкреплялся пищею. Монаху, служившему там в должности трапезного, поручено было от настоятеля принимать старца и покоить его. Монах этот, с должным усердием исполняя это служение, приобрел у о. Анфима особенное доверие и мог узнать отчасти сокровенные его подвиги. О. Анфим имел от Бога великий дар - продолжительно поститься, что он хотя и скрывал тщательно от всех, но иногда, по обстоятельствам, без намерения и как бы нехотя, открывал свои подвиги и благодатные дарования, коих был сподоблен. Так, однажды, в Петров пост, старец пришел в Руссик очень изнуренный; монах служивший ему принял его с радостью и предложил ему трапезу. Старец начал есть, а монах ходил по трапезе взад и вперед, изредка посматривая на него. Старец, как бы не обращая на него внимания, продолжал есть более обыкновенного; это соблазнило трапезного монаха, он начал мысленно осуждать старца за то, что такой сухой и изможденный монах так много ест! Смутившись от таких помыслов, он с досадою ушел из трапезы. Старец, окончив обед, вышел из трапезы и сел у дверей ее. Увидев соблазнившегося приятеля своего, он пригласил и его сесть и, взяв его за руку, спросил: - Ты брат знаешь ли что значит смиренномудрие? - Монах, по скромности, отвечал ему: - Не знаю! - Тогда старец сказал ему: - Смиренномудрие в том состоит, чтобы не осуждать никого, а самого себя считать хуже всех. Вот ты сейчас соблазнился и осудил меня, что я много ел; а того не знаешь, сколько дней я не ел?

Вспомни, когда я у тебя был и ел. Монах отвечал ему: - Помню, отче, что ты был у нас в Вербное Воскресение, а с тех пор я не видел тебя. Старец сказал ему: - Видишь ли сколько дней я не ел? А ты еще осудил меня, что я много ел. Брате, Божии дарования различны; всякому дано что-нибудь от Бога. Вот мне Бог дал силу терпеть голод и стужу. Можешь ли ты стерпеть, сколько я терплю? Попытайся, сними с себя одежду, и обнаженным пройди со мной хоть до соседнего монастыря. Вот ты хоть певец, а как поешь Богу? Мысли твои находятся более на стороне, в рассеянности, а послушай как я буду петь. Старец, подняв руки к небу, с крепким стенанием запел "Аллилуйя", и слезы ручьем полились из глаз его. Трапезный пришел в ужас и заплакал. Потом старец сказал ему: - Вот, брате, не осуждай никого, ибо ты не знаешь, кому какое дано дарование, а себе больше внимай. Брат поклонился старцу и попросил у него прощения. С того времени старец сделался откровеннее со своим приятелем.

Другой брат однажды соблазнился поступками старца и сказал в душе своей: - Какой он прозорливый? Разве прозорливые так много едят? Старец, прозревая его мысли, подозвал его к себе и сказал: - Ты, брате, хочешь быть монахом, а мысли твои все в России; ты пойдешь туда, исполнишь свое желание. но опять возвратишься назад, и тогда духовник удостоит тебя монашества. Слова старца исполнились во всей точности. Названный брат смутился помыслами и, оставив обитель, отправился в Россию, но через год опять возвратился на Афон, и удостоился пострижения в монахи.

Служивший старцу монах, имел к нему великое уважение, как к святому; но в то же время боялся высказать ему свои чувства признательности, зная, что он не любил похвалы. Однажды трапезный принял пришедшего к нему старца, посадил его и предложил ему трапезу, а сам из уважения к нему не хотел сесть рядом; но, чтобы не дать заметить этого стал ходить взад и вперед по трапезе. Старец молча ел и с улыбкою поглядывал на ходящего взад и вперед брата. По окончании трапезы, о. Анфим, встав из-за стола, сказал: - Добре, добре, брате, стой; Господь да поможет и укрепит тебя. Один из иеромонахов рассказывал, что, соскучившись по отечеству, он однажды принял мысль оставить Св. Гору. Когда он об этом думал, вдруг вошел в келью о. Анфим, чего прежде не бывало, и сказал ему: - Божия Матерь послала меня сказать тебе, попе, чтобы ты не ходил в Россию, а если выйдешь из пустыни в мир, то впадешь в грех.

В одно время о. Анфим безмолвствовал на высотах Афона довольно долго. Брат служивший ему, привыкши утешаться беседами его, не видя его долгое время соскучился по нем и молил Бога, чтобы Он внушил старцу придти к нему для духовного утешения, и притом размышлял: - Может быть, теперь мой старец в пустыне от подвигов изнурился, - я бы его утешил пищею и чаем попоил бы его. На другой день, утром, старец пришел к своему другу и, увидав его, с улыбкою сказал: - Вот, по желанию твоему я пришел из-за Афона; устал и ноги избил о камни; стоит ли такого труда твой чай? Брат удивился его прозорливости и испросил у него прощения за труд.

Нередко о. Анфим утешал друга своего в скорбях и ободрял своими советами; а иногда, провидя его погрешности, обличением исправлял его. Так, однажды, на этого брата напала тяжкая печаль и скука, и он, не зная чем от нее избавиться, молил Бога, дабы Он для утешения его послал к нему о. Анфима. По прошествии нескольких часов, является к нему старец. Скорбящий брат, увидев его, обрадовался и спросил: - Как это ты, отче, явился во время нужды моей? Старец улыбнулся и ответил: - Ты желал видеть меня и просил о том, - вот я послан к тебе.

Однажды, накануне 1-го октября, когда в Руссике совершаемо было всенощное бдение в честь Покрова Пресвятой Богородицы, о. Анфим прибежал в монастырь, усталый и едва переводя дух. Встретив знакомого своего брата, он сказал: - В эту ночь я находился близ Зографа в пустыне и молился, стоя на камне. Во время молитвы я увидел Матерь Божию, сходящую с неба в ваш монастырь; я обрадовался этому явлению и поспешил сюда, чтобы застать Ее здесь, да покроет Она и меня грешного, вместе с прочими Ее рабами Своим покровом. Но лишь только я тронулся, чтобы бежать сюда, как вдруг явилась змея, с яростью бросилась на меня и крепко укусила в ногу; но я догадался, что это препятствие, по попущению Божию, сделал мне враг, чтобы таким образом лишить меня духовной пользы и утешения, а потому я не обратил на это внимания и пустился бежать к вашему монастырю. Брат осмотрел ногу его, пятка его уязвлена была глубоко и кровь текла из раны. Великая любовь старца к Богу делала его нечувствительным к страданиям телесным.

В 1862 году на Афоне была холодная и снежная зима. В это время о. Анфим на высотах Афона в глухой пустыне жил в дупле. Снег выпал большой и совсем завалил его, так что ему невозможно было выйти оттуда. 46 дней он пробыл там без хлеба; тогда как прежде в зимнее время он более находился при монастыре. Старцы Руссика, узнав, что в такую холодную и снежную зиму нет у них о. Анфима, начали беспокоиться о нем, не замерз ли он в пустыне? По прошествии 46 дней, старец пришел в монастырь в полном изнурении с обмороженными лицом и руками. Скорбевший о нем брат, неожиданно увидев его, от радости воскликнул: - Ах, отче, это ты? а мы уже вовсе отчаялись видеть тебя. Где же ты был это время? - В дупле сидел! - с улыбкою отвечал старец. - Что же ты там ел, отче? - спросил его брат. - О, брате Викторе, сколько я там от бесов и от холоду пострадал, об этом токмо один Бог весть; я уже отчаялся было и в жизни своей; но св. Иоанн Креститель явился мне и избавил меня от смерти!

В одно время старец месяцев 5 не приходил в Руссик. Старцы беспокоились мыслью: не оскорбил ли его кто? Духовник о. Иероним знал одного безмолвника, с которым о. Анфим был откровенен, и попросил его, чтобы он отыскал старца и узнал у него о причине такого долговременного непосещения Руссика. Увидев о. Анфима, тот спросил его: - Отчего он перестал ходить в Руссик? - Старец отвечал ему: - Покуда не прославляли меня там и не считали святым, я ходил, а теперь ходить туда для меня не только не полезно, но и вредно. В последний раз, когда я был там, один иеромонах упал мне в ноги и сказал: - Помолись, отче святый, о мне грешном, да спасуся твоими молитвами! - Только я отошел от него, как другой иеромонах с такою же просьбою обратился ко мне. Вот видишь - можно ли мне теперь ходить к ним? Хотя я люблю этот монастырь, но с этого времени посещать его буду реже, потому что там считают меня святым!

Однако и после этого о. Анфим приходил иногда в Руссик, но внутрь не входил, а посещал его как бы тайно; гостил у служившего ему приятеля за монастырем. С ним и беседовал обо всем и даже открывал ему некоторые свои тайны. Однажды, старец пришел и была предложена трапеза, после которой старец сказал: - Св. Иоанн Милостивый вчера посещал ваш монастырь. День этот был воскресный, по обычаю в монастырь пришло много пустынников, и все были накормлены и наделены хлебом и милостынею.

О. Анфим постоянного жилища нигде не имел, но вся Афонская гора была его жилищем. Он ходил по всем монастырям и скитам и по всем местам вокруг горы; но чаще всего посещал Руссик. В последние годы жизни, он жил около Зографа, часто приходил трудиться на постройку монастырскую, носил камни и воду. В августе 1867 года великий подвижник в последний раз посетил Руссик, вошел внутрь, прямо в гостиницу и долго здесь беседовал с своим знакомым братом, поучал его, как побеждать лукавые помыслы и страсти, и наконец прямо сказал ему: - Я уже более не приду к вам, ибо скоро умру!

В конце ноября месяца того же года он пришел в Зограф и заболел здесь. Его поместили в больницу, в которой он пролежал 12 дней. Декабря 9-го дня, о. Анфим оставил многотрудную жизнь и с миром преставился ко Господу.

Добавлено спустя 18 часов 21 минуту:
"..Для сборов подаяний о. Савва остался на 4 года в Константинополе. В это время он познакомился со многими благочестивыми греческими семействами. В одном семействе передали о. Савве о молодом родственнике купце, что он имел случай познакомиться с приставниками султанских гаремов, и доставлял обитательницам их всевозможные товары. Вместе с этим он вошел и в другие связи с этими затворницами, от чего и посещал их ежедневно. Родственники его, рассказывая об этом о. Савве, говорили, что если узнают об этом, то изрубят его в куски; почему и просили его о том, чтобы он своим участием избавил бы его от этой страсти. О. Савва полный веры в благодатную помощь Божию через посредство Святых Таин Тела и Крови Христовых, приступил к делу. После долгих и тщетных уговоров сластолюбца - оставить греховные связи с магометанками, о. Савва наконец предложил ему со своей стороны легчайшее условие, обещаясь не беспокоить его и не отвращать от его греховного дела; он попросил его только один день не ходить в гаремы, попоститься, обещаясь прочитать ему разрешительную молитву и приобщить Святых Таин; - а потом де можешь опять туда идти! - Бедный грешник, тяготевший к своему греху, как железо к магниту, с трудом согласился, частью быть может и от стыда пред старцем и пред своими родственниками, а более потому, что мудрый старец и не отвлекал его от греха, а только просил потерпеть один день.

Попостился, выслушал разрешительную молитву и приобщился Святых Таин невольный покаянник. За столом о. Савва сначала слегка предложил ему, что если бы он и сегодня не пошел в гаремы, то он и завтра бы приобщил его. Не видя соизволения, он стал убедительно просить его об этом, опять обещаясь по приобщении дать ему волю грешить, или не грешить. Получив согласие, он приобщил его на тех же условиях - и в тот день не ходить в гаремы. Также приобщил его и в третий день. - Видимо благодать Божия, по живой вере старца и за молитвы его и родственников, производила свое дело. Грешник умягчался сердцем и мало-помалу начинал чувствовать в себе охлаждение пылавшей в нем страсти. Таким образом о. Савва продолжал свое дело и приобщал его в течении сорока дней! Наконец, приобщив его в последний раз, о. Савва говорит ему: - Ну, теперь довольно; - теперь ступай куда хочешь, хоть туда в гаремы, я не удерживаю! - но в душе этого чело-века случился переворот: - теперь пусть изрубят меня на куски, - отвечал он о. Савве, - я ни за что на свете не соглашусь идти туда, куда прежде так неудержимо стремился!

Таким образом Многомилостивый Господь, не хотящий смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему, взыскал Свою заблудшую овцу.

Об этих пастырских трудах о. Саввы в Константинополе передал очевидец - ученик его, архимандрит Прокопий, умерший в 1848 году.

Когда старец собрал довольно подаяний, он вернулся на Афон и начал строить обитель на берегу моря. Скончался он в 1821 году."
Лесник
Автор темы
Аватара
Сообщения: 3503
Темы: 301
Зарегистрирован: Сб, 30 января 2010
С нами: 14 лет 1 месяц


Re: Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века

#3 Лесник » Пт, 15 апреля 2016, 9:29

СТАРЕЦ О. ТИМОФЕЙ - РУССКИЙ († 1848)

Спойлер
Родом он был из Великой России, Вологодской губернии. В юности проживал в Петербурге. Познав суету и непостоянство мира сего, оставил дом свой, родителей и сродников и имение свое, и пришел на остров Валаам в общежительный монастырь, определился в число братства, и проходил там разные послушания.

При пострижении в мантию наречен был Тихоном. По наставлению старцев вкусил сладчайшего безмолвия и благотворной молитвы. И столь возлюбил Господа своего, так усладилось сердце его молитвою, что ни на одну минуту не хотел разлучиться с своим Господом, но возжелал всегда с Ним молитвою соуслаждаться. Заметив, что много разлучает с Богом язык и разные разговоры, особенно бесполезные, затворил свои уста, удержал свой язык, и 14 лет не проговорил ни единого слова, через что терпел много скорбей и напастей. Не дал он сна своим очам, ни веждом своими дремания; днем находился на послушании, умом же беседовал с Богом, а ночью стоял на молитве. Естеству своему давал упокоение - не много сна, и то стоя, или мало сидя; от того часто падал в церкви во время службы. Часто удалялся в пустыню и стоял в лесу на одном месте по два и по три дня без пищи, имея ум свой вперен к Богу. Часто, когда диавол ужасал его страхованиями, он выходил ночью на кладбище, и стоял всю ночь на могилах, и так побеждал страх, по совету Лествичника. Много претерпел он и других напастей и искушений от диавола.

Жил о. Тихон на Валааме более 20 лет, и прошла о нем слава повсюду, и наипаче по Петербургу. Хотя он и никогда ни с кем не говорил, но желали видеть хоть лицо его. Валаамский игумен Дамаскин, не известно по какому побуждению, послал его в Петербург в монастырскую часовню. Хотя он и много со слезами просил игумена, чтобы оставил его внутри монастыря, или в пустыне, плакаться о грехах своих, но игумен не оставил. Когда он приехал к часовне, в шумном городе, то показалось ему весьма трудно, и даже не вместительно; потому что более 20 лет прожив в монастыре и в пустыне, теперь приехал смотреть на соблазны. Наипаче отягощало его то, что все его славят и ублажают, и ежедневно в часовне толпа народа. Жил он в часовне целый год, и многажды просил игумена, чтобы позволил возвратиться ему в монастырь, но не получил просимого. Потом вознамерился удалиться на Св. Афонскую Гору, и просил митрополита, чтобы уволил его в Иерусалим на поклонение святым местам. Получивши паспорт, отправился в Иерусалим; прожил там полгода и после Пасхи отправился на Афон. Приехал в Руссик, определился в число братства, и принял постриг в схиму с именем Тимофей. Потом, по его желанию, отпустили его в уединенную пустыню, на келью св. великомученика Георгия, от монастыря час ходу. Проживая там один с единым Богом, каждую седмицу приходил он в монастырь на всенощное бдение, на литургии причащался Св. Таин, брал себе пищу, и паки возвращался в свою пустыню. Так прожил 3 года. Потом стал изнемогать ногами, которые у него стали толсты, как ступа, от многого всенощного стояния.

(Из записок инока Парфения): По возвращении моем из России, отпустили меня к о. Тимофею послужить ему, и сподобился я быть самовидцем его жизни и подвигов. Жил я с ним полгода, и не видал его никогда на ребрах лежащего, да и сидящего весьма мало, только разве во время трапезы, но всегда он был на ногах. Хотя ноги и больны и опухли, но он на то не смотрел. Каждую ночь с вечера среди церкви становится на молитву, и стоит до дня неподвижен, целые 12 часов; такой его был устав. Кельи для себя не имел, а церковь ему была вместо кельи. В течении дня прочитывал часть из Апостола и из Евангелия и акафист Богородице. Также часть из Добротолюбия и Исаака Сирина. Потом занимался трудами. Пищу употреблял самую постную. После трапезы входил в церковь, садился на место и дремал один час, - это было его упокоение, которое он давал своей немощной плоти. Потом встанет и отправляет монашеское правило: 300 поклонов земных, 1200 поясных; а молитву читает не устами, но сердцем и умом. Таковы были его жизнь и подвиги, что не мог я без слез на него смотреть.

Когда старец Тимофей пришел на Св. Гору, то духовник Иероним благословил его говорить со всеми, и, кто будет требовать, давать наставления. Разговоры и наставления его были только в том, чтобы каждый старался совершать и стяжать умную молитву, и чтобы каждый более всего старался очищать внутреннего человека, очищать свое сердце от помыслов и от прилогов вражиих. Он всегда говаривал, что монах потому называется воин Царя Небесного, что имеет брань и войну не с плотию и кровию, и не с человеками, но с началами тьмы века сего и с духами злобы, которые беспрестанно имеют брань и войну с нашим умом, и беспрестанно пускают свои стрелы в наше сердце, и уязвляют нас. Не в нашей воле состоит, что они стреляют, и невозможно нам того им запретить; но в нашей воле состоит то, чтобы их нам блюстись, беспрестанно им противиться, и отражать их стрелы, т.е. прилоги непрестанною Иисусовою молитвою. Ежели случится, что очень больно уязвят, то надобно скоро эту рану открывать врачу - духовному отцу, и излечивать ее покаянием и слезами.

Еще он часто говорил и сие: - Срамно и стыдно тому воину называться воином, который не исполняет в точности царской службы, еще подвергается и наказанию. Также стыдно и срамно будет пред Царем Небесным и нам монахам, не пекущимся и не старающимся о очищении внутреннего человека, и не тщащимся совершать умную молитву, которая очищает наше сердце, и отгоняет все вражии помыслы и прилоги, и соединяет нас с Самим Богом. Какое мы, монахи, принесем оправдание, аще оставивши мир, освободившись от мирских попечений, удалившись в пустыню, отрекшись самих себя, и уже половину пути прошедши, до конца пути дойти не хотим, и настоящей нашей цели достигнуть не стараемся? Настоящая же наша цель та, чтобы очистить нам внутреннего человека, возлюбить Господа Бога своего от всего сердца своего и от всего помышления своего, и соединиться с Ним молитвою, т.е. беспрестанным с ним собеседованием, через умную молитву. Когда достигнем такого истинного монашеского состояния и будет сладостно для нашего ума и сердца имя Сладчайшего Иисуса Христа, тогда с Ним удобно можем победить и страсти, и не только победим, но и умертвим. А кроме умной молитвы невозможно победить нам страсти и очистить свое сердце и соединиться с Богом. Умная молитва есть начало и источник всем добродетелям. И Апостол говорит, что лучше сказать 5 слов умом, нежели тмы словес языком (1 Кор. 14, 19). И Сам Господь наш, Спаситель мира сказал: царствие небесное внутрь вас есть (Лук. 17, 21). И паки: Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Матф. 5, 8). Как нам тогда не веселиться, когда очистим свое сердце от страстей и от нечистых помыслов? Как нам тогда будет не утешительно, когда душевными нашими очами узрим Самого Бога, Творца неба и земли, на Негоже не смеют и чины ангельскии взирать? Вот нам Господь открывает какие неизреченные таинства, и какие неизреченные изливает Свои милости, а мы не хотим постараться очистить свое сердце, не хотим понудиться к благотворной молитве? Ибо нуждницы восхищают царствие небесное (Матф. 11, 12). Это наше дело - иноков, монашествующих, оставивших мир и мирское попечение и всю суету. Любители мира не достигают сего, и даже не вмещают, и достигнуть не могут, потому что они всегда упражняются в житейских попечениях, и имеют ум свой привязан к миру и к его прелестям.

Был у нас на Валааме монах, мне духовный брат, который мне открыл, что однажды стоял он на молитве и внимал умом, и сердце его горело огнем божественной любви; и сделался он вне себя, весь изменился, и был в восхищении, и оказался стоящим в раю; видел множество ангелов и святых угодников Божиих, видел множество разных садовых деревьев с прекрасными плодами, а наипаче привлекало взор его одно дерево, более всех прекрасное, и плоды на нем на подобие яблок. Он долго на него любовался, и не хотел от него отойти. Пришел к нему один прекрасный юноша, в дивном одеянии, и златым поясом подпоясан, и спросил его: - Что, человече, стоишь и чудишься? Или желаешь вкусить сих плодов? Монах ответил: - Ежели бы можно, то желательно хотя бы отведать! - Юноша сорвал одно яблоко, и дал ему, и велел сесть. Когда он сел, то очутился в своей кельи, стоящий на молитве. И столь сладко и вкусно было яблоко, что невозможно и объяснить языком человеческим; и ничего на земле подобного ему нет. Что на земле сладкого и вкусного вкушаешь, то оно только тогда бывает сладко, когда его вкушаешь, и когда оно еще в гортани; а после скоро и позабудешь; а райский плод не таков: прошло 10 лет, а еще чувствуется в гортани сладость! - Хотя старец Тимофей рассказывал о другом, но я полагаю, что он сам этого сподобился, за его равноангельную жизнь.

К концу жизни своей старец Тимофей вернулся в монастырь, где жил в затворе. Скончался он в 1848 году.
Лесник
Автор темы
Аватара
Сообщения: 3503
Темы: 301
Зарегистрирован: Сб, 30 января 2010
С нами: 14 лет 1 месяц

Re: Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века

#4 Благодарю » Пт, 15 апреля 2016, 20:20

По нынешнему образу мышления.
Чем эта деятельность монахов отличается от эгоизма?
Где тут отражение принципа:
- "никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет." ?
Благодарю
Аватара
Откуда: http://fastpic.ru/
Сообщения: 21887
Темы: 729
Зарегистрирован: Чт, 2 ноября 2006
С нами: 17 лет 4 месяца

Re: Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века

#5 Лесник » Вс, 17 апреля 2016, 14:46

Благодарю писал(а):Где тут отражение принципа:
- "никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет." ?

"зажечь свечу" равнозначно "очистить душу от страстей". Христос говорил, обращаясь к людям, которые пришли Его слушать: Очистите внутренние скляницы вашей души (Мф. 23, 26), а тем, которые имеют только внешний вид, говорил: "Вы как гробы окрашенные".

вот монахи и очищают, с Божией помощью, свою душу, да до такой степени, что удостаиваются созерцания Бога. а Его лишь "чистые сердцем узрят".

а уж как и насколько Божий Промысел сделает явным их подвиг, "поставит в подсвечник" - это лишь Ему ведомо. Кто-то из монахов, отшельников становился призванным к старчеству и окормлял десятки тысяч людей( как Серафим Саровский, оптинские старцы) , а кто-то (как незримые старца Афона и им подобные) был ведом лишь невидимому миру: на радость ангелам и на ужас бесам...

Благодарю писал(а):Чем эта деятельность монахов отличается от эгоизма?
да всем.

св.Паисий Святогорец так говорил об этом:

"Не понимаю, как они не могут уразуметь великой миссии монаха?! Монах уходит далеко от мира не потому, что ненавидит мир, но потому, что любит мир и этим способом может больше помочь ему своей молитвой в делах, которые не могут совершиться благодаря человеческим усилиям, но только при божественном вмешательстве. Так Бог спасает мир. Монах никогда не говорит: «Я спасу мир», но молится о спасении всего мира так же, как и о своем собственном. Когда Благий Бог услышит его молитву и поможет миру, он опять-таки не говорит: «Я спас мир», но — «Бог».

   Итак, если говорить коротко, монахи — это радисты Матери Церкви, и, следовательно, если они уходят далеко от мира, то и это делают из любви, ибо уходят от «радиопомех» мира, чтобы иметь лучшую связь и больше и лучше помогать миру.

   Безрассудное требование, которое, как я сказал, предъявляют некоторые клирики, то есть чтобы монахи вышли в мир, высказывают и некоторые неразумные солдаты, когда их отряд подвергается опасности, то есть чтобы радист оставил свою рацию и вступил в перестрелку, как будто положение будет спасено, если к двумстам другим винтовкам присоединится еще одна. Когда радист кричит во все горло, чтобы выйти на связь: «Алло, алло, Душа!» и так далее, то другие думают, что он кричит впустую. Однако разумные радисты не слушают, когда их ругают, но изо всех сил стараются выйти на связь, а затем просят немедленной помощи у генерального штаба (Души), и тогда прибывают большие силы авиации, бронетанковых войск, флота и таким образом бывает спасено положение, а не перестрелкой этих солдат. Точно так же и через монахов действуют божественные силы посредством их молитвы, а не их собственные ничтожные силы. Мы же в наше время, когда зло чрезвычайно усилилось, имеем большую нужду во вмешательстве Божием.

   Другое дело, если монах в течение какого-то времени находится в миру, когда этого требует необходимость, — тогда он помогает своей личной духовной силой, которую ему даровал Бог. Но это дело он считает побочным, а главное для него всегда молитва. Естественно, он так же поступает и находясь в своей келлии, где пользуется рукоделием как побочным занятием, и, если увидит, что кто-нибудь возле него страдает, помогает ему тем, что имеет. Также если к нему придет кто-нибудь со своими проблемами, он все оставляет и пытается помочь ему и своими человеческими силами, чем может." http://azbyka.ru/otechnik/Paisij_Svjatogorets/pisma/2
Лесник
Автор темы
Аватара
Сообщения: 3503
Темы: 301
Зарегистрирован: Сб, 30 января 2010
С нами: 14 лет 1 месяц


Вернуться в Религии и духовные традиции: Христианство

Кто сейчас на форуме (по активности за 5 минут)

Сейчас этот раздел просматривают: 12 гостей

cron
Fatal: Not able to open ./cache/data_global.php