Изучаем Библию

[Ragha]

Кирилл,
Священные Писания как раз и учат "головой думать, а не одним местом".

С уважением, Рагха.

[Кирилл]

Василий, я не сколько себе доверяю, сколько собственному жизненному опыту. И для меня это гораздо больший авторитет, чем все эти учителя и пророки.
"Всяк человек есть ложь" – это для вас такое открытие, Василий?! И что такое ложь? Это понятие относительное, рожденное человеческим разумом. Ложь может быть только в общении людей между собой. И библия один из продуктов этой лжи. Она написана неизвестными мне людьми, в неизвестное мне время, про неизвестных мне людей (кроме действительно существовавших исторических личностей). Почему я должен ей верить?! Это вы принимаете все описанное в ней на голую веру без единой доли скептицизма. Вам вешают лапшу на уши, а вы и рады. Этот мир обречен, потому что он изначально несовершенен, и нет места в нем богу, который рисуется в библии и тому есть уйма доказательств. А бог в библии рисуется просто бездумным и бесчувственным болваном. Даже если он на самом деле существует, для меня он никогда богом не будет.

Рагха, библия учит думать чем угодно, но только не головой. Называйте как угодно – думать сердцем, душой, или там еще чем-то, но не головой. Потому что практически все описанное в библии, кроме реальных исторических событий, разбивается о берега здравой логики и здравого рассудка. Если будет какое-нибудь научное опровержение, если научно будет доказано, что бог, описанный в библии, реально существует, и распятие Христа действительно кардинальным образом повлияло на избавление людей от грехов их, я приму это. Но вряд ли это будет. Но и понятие греха это продукт разума, потому что весь этот закон божий это продукт человеческого ума, а не бога, сидящего на небесах. Не станет великий творец заниматься узкоспециализированными законами, ориентированными на нашу цивилизацию, причем законами, абсолютно недоработанными и почти непонятными современному человеку. Что я имею ввиду. Всем понятны две заповеди Христа о любви к богу и к ближнему, но никто ТОЧНО не сможет сказать, ЗАЧЕМ ЭТО НАДО? Какой практический смысл этого? И что значит ЛЮБИТЬ? ТОЧНО никто не сможет сказать, потому вкладывают в это порой разные понятия. Что я хочу сказать. Совершенный бог понимал бы, что не для человеческого разума эти законы. Не доросли мы для них. И НЕ СОЗДАНЫ МЫ ДЛЯ ИХ СОБЛЮДЕНИЯ! Человеческие возможности ограничены. Как в легковой автомобиль не уместить дом, так и в наши сердца не уместить эти законы. И все эти церкви, православные, католики, иже с ними еще куча народа, это лишь пародия на людей, соблюдающих эти законы. ЧЕЛОВЕК, как бы это гордо не звучало, это всего лишь двуногий примат, для которого божий закон это как звезда в небе – красиво и приятно смотреть, даже можно представить, что ты сжимаешь ее в кулачке, но своими силами ты никогда до нее не дотянешься, какие бы иллюзии на сей счет ты не строил. Поэтому я говорю, что эти законы это утопия для нас, людей! Это путь в никуда. Как коммунизм был утопией, так и библейские божьи законы это утопия. Вы можете критиковать меня сколь угодно, заваливать цитатами, даже побить камнями, НО! К Сожалению (в том числе и для меня) это не изменится.

[Ragha]

Рагха, библия учит думать чем угодно, но только не головой. Называйте как угодно – думать сердцем, душой, или там еще чем-то, но не головой.

Многое от невежества, суть нежелания жить разумом...
Только понимать это можно по-разному.
Для кого-то разум - расудок, не более, для кого-то - это составляющая души.
Согласно древнейшему знанию, душа включает в себя ум, разум и эго и находится в области сердца в человечесоком теле Не в грубом, разумеется ).
Научиться думать тем, что есть в области сердца - самый трудный труд.

С уважением, Рагха

[Lotos]

Кирилл
Всем понятны две заповеди Христа о любви к богу и к ближнему, но никто ТОЧНО не сможет сказать, ЗАЧЕМ ЭТО НАДО? Какой практический смысл этого? И что значит ЛЮБИТЬ?
------------------------
Зачем это надо? Для того, чтобы вернуться в Первопричину творения. Что значит любить?
Любовь- Это зависимость от получения энергии в результате взаимодействия с предметом любви. Всё зависит от человека и предмета любви. От степени зависимости возникают разновидности любви: маленькая, большая, увлечённость и т.д. В идеале самая большая любовь должна быть к Богу. Если любовь к другому предмету больше -- будут проблемы (ДК).
Божественная Любовь—это безграничная любовь (бесконечная энергия в творении) ко всему миру, ко всему, что нас окружает, ко всему, в чём проявляется Бог (ипостаси) и его божественное начало.
Законы любви (безусловной) к Богу:
"Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, не покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит..." (Послание Апостола Павла Коринфянам. 13.4).
В Библии написаны законы (морально-этические) трансформации человека—просветление и возвращение в первопричину. Пример Иисус.

[DL]

Есть у кого еще информация по теме?

Или самому поискать?

[drovosek]

DL,
доброе время суток!

Вот интересное, на мой взгляд, обсуждение.
http://forum.syntone.ru/index.php?showtopic=13695&st=0
Удачи!

[DL]

Альтернативная точка зрения, довольно интересно:
Фильм "Дух Времени"

http://video.google.com/videoplay?docid ... 7325&hl=it

[DL]

Ошибка профессора Дворкина.
Послушник Николай Кравченко вышел на порог своей кельи, когда не было ещё и пяти часов утра.
Кругом, освещаемая ранним восходящим солнцем, цвела и благоухала благословенная Оптина. Ручная галка со странным именем Тица, увидев его, прилетела на крыльцо и села у самых ног, вопросительно посматривая на послушника.
– Тица, Тица, умница! На, кушай, – Николай вынул из кармана специально припасённый кусок белого хлеба. Галка без особых церемоний выхватила его из рук и принялась клевать прямо на крыльце.
Во всём вокруг: и в заботливо ухоженных клумбах, и в аккуратно выбеленных домиках, и в солнце, встающем в безоблачном небе над соснами, чувствовалась простота и спокойствие – внутреннее спокойствие, которого Николай не находил раньше ни в одном другом месте.

Его приняли послушником в монастырь полгода назад, и сейчас он проходил послушание в братской столовой. Нагрузка постепенно увеличивалась, добавлялись молитвенные правила, в 2 часа ночи надо было вставать на ночную службу в скитском храме. Спал он урывками, в сумме не более 3х-4х часов в сутки, но, несмотря на это, состояние у него сейчас было вовсе не сонное и не разбитое. Появилась какая-то звенящая ясность в голове. И в этой ясности по-новому виделся весь мир и своё место в этом мире. И Николай подумал этим утром, что истинные ответы на самые сложные вопросы бытия наивны и просты, что Бог создал нашу вселенную только для радости человека, и что людям лишь кажется, будто они существуют отдельно друг от друга, а на самом деле все мы очень близки и связаны невидимыми узами в единое целое. Ему казалось, будто после долгих скитаний он наконец-то нашел свой настоящий дом. Как это ни странно, но именно сейчас, когда у него не было ни своих вещей, ни обычных для мирской жизни удовольствий, ни даже нормального сна, Николай знал, что для него начинается самый счастливый и самый интересный период в его жизни.

Послушник пошел по тропинке, перебирая чётки в правой руке, и раз за разом сосредоточенно повторяя про себя Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго»…

***

В этот же день, но несколькими часами позже, из стен одного солидного московского учебного заведения вышел профессор Дворкин. Но это был вовсе не тот, всем известный профессор Александр Леонидович Дворкин, а другой – Иван Васильевич Дворкин. Он даже не был профессором в прямом смысле этого слова, не защищал докторские диссертации – просто любил, чтобы его так называли. Некоторые говорили, что он похож на того самого Дворкина, некоторые даже считали, что он его брат-близнец, но я так не думаю, ведь у них даже отчества были разные. С виду Иван Васильевич был орёл-мужчина: вьющиеся власы с проседью, окладистая борода, взор таинственный, проникновенный. Он был из числа тех людей, которые умеют быстро расположить к себе, создавал впечатление «человека идейного, борца за истину», впрочем, он таким и был. Работал Иван Васильевич, как это водится у профессоров, в университете – читал студентам лекции.

И вот, погожим июньским деньком шел он из университета, где экзамены принимал, весёлый, песенку насвистывал. Тут ему на мобильник позвонил его приятель Эдик:
– Ваня! Слушай. Есть халтурка, от которой ты не сможешь отказаться. Клиент отвалил целых четыреста тысяч за одного пациента! Я уже обо всём договорился, и работу предварительную провёл. Тебе осталось только пыль в глаза пустить, «от имени науки». Мы с Витькой сейчас тебя на Цветном бульваре заберём, как обычно…

Тут надо сказать, что у профессора Дворкина были два друга, с которыми он познакомился, ещё живя в Германии: Эдик и Витёк – чистокровные немцы, родившиеся в Советском Союзе. Оба они в семидесятые годы, ещё молодыми людьми эмигрировали из Казахстана в ФРГ, по приглашению «германского дядюшки». Иван Васильевич тоже эмигрировал из СССР в семидесятые годы, но по приглашению «израильского дядюшки», и уже не юношей. Каким-то образом, всех троих судьба свела в Мюнхене в середине восьмидесятых...

Эдик был рыжим, долговязым «вечным студентом» без определённого возраста. Он был весьма умён и не лишён своеобразного чувства юмора, но если бы вы посмотрели в его белёсые глаза, то у вас бы непременно создалось впечатление, что «там чего-то не хватает». Виктор – напротив, был тёмным и коренастым, на его шее и на бицепсах красовались загадочные татуировки. В прошлом он увлекался боксом и тяжелой атлетикой, а до знакомства с Дворкиным, работал в автомастерской.

Несколько лет назад, все они втроём в ФРГ интересным делом занимались – тягали из сект попавших в них детей состоятельных родителей, за приличную плату, конечно. В сектах этим детям мозги дурили, охмуряли их, говоря по-современному – программировали, а они, выходит, программу эту снимали, то бишь «депрограммировали». Так и стали они называть себя: депрограмматоры. Дело это было нелёгкое: требовалось и психиатрию изучить, и «крыша» нужна была серьёзная, чтобы случайно в тюрьму за похищение людей не загреметь, да ещё и компромат разыскать на лидеров сект, и учения их опровергнуть. Последнее – было занятием особо трудоёмким: религиозные организации появлялись как грибы после дождя, и изучить дотошно всю эту несметную тучу информации – никакой головы не хватило бы. Однако вскоре наш Иван Васильевич понял, что этого от него и не требуется. Как-то, анализируя свои наработки, он пришёл к выводу, что удачное разоблачение почти любой секты можно упростить всего до трёх шагов:

Шаг 1: Доказать алчность основателя секты. Тут можно использовать все моменты, из которых видно, что он получал в рамках своей религиозной деятельности деньги. Далее делается вывод: реальной целью религиозной деятельности были деньги;

Шаг 2: Потом, как бы нехотя, обмолвиться, что основатель секты был злостным гомосексуалистом... Ну, как минимум, хотя бы какое-нибудь экзотическое извращение на сексуальной почве за ним непременно должно числиться! Можно использовать любые источники. Даже упомянутое вскользь сексуальное извращенчество лидера, создаст железобетонный ореол гадливости и отвращения и вокруг него самого и вокруг его учения. Доказательств при этом и вовсе не требуется: ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что лидер секты вряд ли вёл журнал массовых совокуплений или протокол подмешивания спермы в ритуальную пищу. Доказать же обратное (факт отсутствия тайных сексуальных злодеяний) – будет задачей, даже теоретически ни для кого не выполнимой;

Шаг 3: Наконец, доказать, что истинной, сокрытой целью религиозного культа секты является служение сатане, злу. Тут пригодится оригинальная расшифровка символов секты, или можно построить логические цепочки, ведущие от любого сомнительного высказывания к признанию сатанинских целей секты, или же просто вырвать откуда-нибудь кусок фразы, вроде: «…преклонимся перед злом…». Эффект «разоблачения тёмного заговора», в который тебя забыли посвятить основатели учения, окончательно добивал «сектанта» и ставил его на сторону депрограмматоров.

Таким образом, задача по развенчанию любой религиозной организации упростилась до одной универсальной формулы: «Основатель секты [Братство Красного Капюшона (подставить нужное)]: алчный гомосексуалист на службе у сатаны!». И надо сказать, формула эта была гениальна, поскольку на абсолютное большинство людей воздействовала она безотказно, как автомат Калашникова.

Когда же в начале девяностых в России началась вся эта заваруха с Ельциным, профессор решил выехать наконец-то из Европы на свободную Родину. Приехал он, а тут… мама дорогая! Секта на секте сидит и сектой погоняет: работы для его брата депрограмматора – видимо-невидимо. Он и свистнул своим друзьям: Эдику и Витьку, мол, подтягивайтесь в Россию. Шли годы. Три друга так и трудились вместе в Москве. Профессор Дворкин развернул широкую деятельность на ниве православия: книжки пописывал, в православных институтах лекции читал, с большими православными начальниками знался, но и дела своего, начатого ещё в Европе, не оставлял.

Как нигде потребовались в России и его новаторские методы по разоблачению сект: на их основе были созданы целые энциклопедии «сектоведения», из которых миллионы людей теперь могли почерпнуть ценную информацию о том или ином религиозном учении, понять «самую его суть», не утруждая себя при этом знакомством с опасными первоисточниками. Конечно, можно сказать, что «энциклопедии» эти были какими-то странными и однобокими: у основ всех религиозных учений неизменно стояли всё те же хапуги-извращенцы, с патологической тягой к клевете и служению тёмным силам. Но ведь профессор Дворкин твёрдо понимал: он стоит на стороне Добра и борется с очевидным, безусловным Злом. И в этой священной борьбе нет особой разницы, каким оружием ты добьёшься победы: сверхточным лазером или же корявой, но верной дубиной…

Так вот, сел Иван Васильевич в микроавтобус, а тут уже и клиент сидит. Эдик, рыжая голова, говорит ему:
– Знакомьтесь, Иван Васильевич, это наша уважаемая Ольга Иосифовна – и показывает на полную женщину с цепкими, маленькими глазками, нервно курящую в приоткрытое окошко. В её внешности старый добрый образ советского завмага причудливо сочетался с современными чертами посетительницы элитных косметических салонов. Эта самая Ольга Иосифовна была хозяйкой известного магазина стильной одежды «Семь карманов» на Ленинградском проспекте. Родом она была из какого-то захолустья, из семьи простого сельского милиционера. В 18 лет вышла замуж за москвича, устроилась на работу, купила квартиру. Муж сбежал, оставив её одну с ребёнком и без копейки алиментов. Всего в жизни ей пришлось добиваться самой: сама и бизнес наладила, и сына вырастила – никто не помогал. Короче, была она энергичной бой-бабой, или другими словами: бизнес-леди.

Иван Васильевич Ольге Иосифовне сразу понравился. Она подсела к нему поближе, и всю беду свою выложила. Мол, был у неё единственный сыночек, Коленька, да и того отобрали, увели от матери, отняли последнюю надежду. Пол года она искала его по всей России, нашла, приехала навесить, привезла колбасы, гостинцев всяких. Сынок весь худой, глаза от недосыпа красные, ввалились, а как увидел колбасы и пирожные, прямо отпрянул от них – так и знала: запугивают его, не дают ему, бедному, есть досыта. Посидел пять минуток и говорит:
– Пора мне, мама. На молитву уже надо идти. – Она ему:
– Да как же так? Неужели с матерью родной несколько часов не посидишь?
А он: не могу, мол, какой-то Александр ему такое разрешение не давал, чтобы с матерью весь вечер сидеть, пирожные есть.
– Да что же это такое? Неужели и мать родная для тебя теперь никто?
– Для меня теперь важнее, как я перед Богом предстану – сказал и ушёл…
Монолог Ольги Иосифовны шёл по нарастающей и не думал заканчиваться. Казалось, что она сама накручивает себя, и если её не остановить, то в конце концов она впадёт в истерику или забьётся в конвульсиях. Было в этом что-то пугающее, животно-бессознательное, как причитания обезумевшей бабы на деревенских похоронах. Любой из нас пришёл бы тут в замешательство. Но профессор Дворкин за много лет уже привык иметь дело не только с фасадной, но и с подноготной стороной человеческой души. Он хорошо знал свою работу, и умело направил разговор в нужное русло:
– Скажите, а Вы ничего странного не замечали перед тем, как Ваш сын ушел в секту? Я имею в виду необычное поведение, перемену в отношениях с домашними, может быть, симптомы наркотического опьянения?
– Как же не замечала? Я хочу сказать: раньше у Коленьки от меня не было никаких секретов, а тут – чувствую, что его настраивают против меня. Чуть что: «Мама, ты меня не поймёшь», и запирается в своей комнате. По вечерам – всё что-то часами бубнит себе под нос, а один раз вижу: дым идёт по всему коридору, но не как от пожара, а с особым, приятным таким запахом. У нас в семье не было никого из религиозных, отец его был вообще атеист ярый. В кого он такой пошел – не знаю. Чует моё сердце, это дружки его институтские втянули – сначала книжки какие-то ему давали, потом стали на собрания свои заманивать. А он слабый – поддался им.

Иван Васильевич втянул ноздрями воздух, и, сделав приличную паузу, заговорил вдумчиво и проникновенно:
– Из этого Вашего рассказа я вижу, что сын Ваш попал в типичную тоталитарную секту. Мы видим налицо все признаки деструктивной секты: воздействие недосыпанием и недоеданием, безоговорочное подчинение «гуру», который контролирует всю жизнь сектанта. Жертвы секты практикуют многократное монотонное повторение определённых фраз «мантр», что на фоне постоянного недосыпания и воздействия психоактивных веществ, делает их разум открытым для любого внушения. Видите ли, Ваш сын готов теперь безоговорочно воспринимать любые истины и приказы своего гуру, которого он считает неперерекаемым проводником «воли Бога». Осложняет наше положение и тот факт, что сектантов специально отрывают от родственников, и вообще от знакомых вне секты. Мы для них уже не люди, а «орудия зла», опасность, от которой надо бегать всеми силами. На фоне всего этого наладить с сектантом нормальный контакт – практически невозможно. Что тут ваши материнские слёзы и колбаса?

Потом профессор понизил голос, немного наклонился к Ольге Иосифовне и добавил:
– Плюс к тому, как показывает мой личный опыт, в подобных сектах их лидерами часто применяется технология… зомбирования, контролирование сознания. Вы понимаете?…
Ольга Иосифовна, потупив глаза, выслушала эту мудрёную речь профессора и нервно, с вызовом, спросила:
– Так что же, Вы хотите сказать, что Вы берёте деньги, и… что, сделать ничего не сможете?
А Иван Васильевич аж засмеялся в ответ:
– Да успокойтесь Вы, Ольга Иосифовна, вытаскивали мы из сект и не таких! Не Вы, как говорится, первая, не Вы и последняя. Вон, какой у нас фургон просторный – сейчас определим туда Вашего сыночка, а потом в специальном помещении под Москвой он пройдёт у нас курс лечения: лекарства успокаивающие, свежий воздух, покой, занятия под моим руководством – возвратят его к нормальной жизни. Нашей с Вами задачей будет вернуть его в здоровую нравственно-духовную атмосферу. Потребуются и от Вас, Ольга Иосифовна, усилия.

Тут он книжечку такую маленькую чёрненькую вынимает, «Введение в катехизис», и говорит:
– Вот Вам книжка. Кстати, её автор – Ваш покорный слуга. Надеюсь, она станет Вашим путеводителем в духовном мире.
А Ольга Иосифовна книжечку эту в сумку положила и говорит так, со значением:
– Насколько Вы знаете, я заплатила приличную сумму, шестьсот тысяч, и я бы хотела, чтобы у моего Коленьки были самые лучшие условия, Вы уж позаботьтесь.
Иван Васильевич головой кивает, а Витька, как обычно не к месту, с переднего сиденья поддакивает:
– Будьте, мамочка, спокойны, мы Вашего сынка в самой лучшей камере, в «люксе» разместим!

Тем временем, стали уже к месту подъезжать, и профессор Дворкин забеспокоился как-то, заёрзал – чем-то это место ему показалось знакомым. Чем дальше ехали, тем больше в его душе смутные волнения нарастали. Но вдруг внутри у него все так и оборвалось: он увидел купола Оптиной пустыни! «Это… как же… своих…» – пробормотал профессор, и услышал, как кровь забила у него в висках.

А Эдик уже сделал круг по проселочной дороге и остановился возле тропинки, по которой монахи ходят из скита в монастырь. Вместе со здоровяком Витькой они выскочили из фургончика и ловко замаскировались в кустах возле тропинки.
Всю операцию по «захвату пациента» Эдик спланировал сам, с поистине немецкой педантичностью. Чуть ли не целую неделю перед этим он жил в монастыре, маскируясь под паломника – носил парик с нарочито засаленными волосами и накладную чёрную бороду. Ему приходилось спать на не очень чистых простынях и есть не очень изысканную еду, зато он досконально изучил маршруты передвижения «клиента», вычислил наиболее укромное место и время для нападения.

Темнело. Иван Васильевич потерял счёт времени. Мысли носились в его голове, взгляд был погружен вовнутрь. Огромные древние сосны смотрели сверху, укоризненно покачивая своими верхушками, и ему казалось, что они говорят: «Да, опозорился! Такого позора даже мы на своём веку не видели».

Очнулся он только тогда, когда два его подельника вытащили из кустов худого парня, который всё ещё пытался сопротивляться. На вид ему было лет двадцать, одет он был в чёрную одежду послушника, руки были связаны за спиной. Дворкин услышал пронзительный крик Ольги Иосифовны: «Коленька! …Вы ему сделали больно!», и увидел на лице молодого человека презрительную насмешливую улыбку:
– Так вот вы чего задумали! Знаете, я вам хочу сказать, что вы все зря тут стараетесь! Если тебе, мама, удастся меня вытащить куда-то из монастыря, то только в могилу – и он запел срывающимся, дрожащим голосом:
– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой…

Тут Витёк достал из кармана куртки шприц с какой-то ядрёной «успокоительной» инъекцией и как заправский медбрат вколол её послушнику. Иван Васильевич не хотел смотреть на всё это. Он сидел, горестно подперев голову рукой, и глядел в противоположную сторону, словно разглядывая что-то в окно. Дворкин поймал себя на мысли, что те десятки молодых людей, которых ему приходилось «спасать» ранее, в первые часы после похищения тоже вели себя примерно так же, как этот послушник. «Господи, как же они все похожи друг на друга» - подумал он.

Назад ехали всё больше молча. А когда на полпути остановились, чтобы в туалет в лесок сходить, Иван Васильевич незаметно умыкнул из сумки Ольги Иосифовны книжечку, им подаренную, с надписью: «Введение в катехизис». Приехав в Москву, профессор сухо со всеми попрощался и пошёл домой. По дороге он отчаянно спорил сам с собою, и иногда вслух бормотал: «это же надо! … из православного монастыря! Это же какой конфуз». Дома он долго боролся с навалившимися угрызениями совести, признавал свои ошибки… «Но ведь я поступал всегда искренне, делал всё, что мог» – в конце концов, успокоил он себя.

После этого случая профессор Дворкин покончил со своими занятиями депрограммированием, разорвал все отношения с Эдиком и Витьком (которые, как рассказывают, продолжили этот бизнес без него), и предпочитал не вспоминать об этом эпизоде своей биографии.

«А как же Коля и Ольга Иосифовна?» – спросит читатель.
Ольга Иосифовна добилась своего. Её сын прошёл курс психиатрического и медикаментозного лечения под руководством товарищей Ивана Васильевича. Действуя по отлаженной профессором безотказной методике разоблачения сект, Эдик… простите, Эдуард Альфредович, добавил к их списку ещё одну, и вскоре (через два месяца) Коленька вышел из их заведения совершенно другим человеком. Мамочка приняла несчастного и надломленного ребёнка под своё крылышко, выходила, пристроила его в жизни. А как же иначе? В конце концов, ведь на то она и мать, чтобы спасти дитя, чтобы вывести его в жизнь. Благо, и место для него в жизни нашлось.

Лет через пять я случайно увидел его на улице. Дело было так: в седьмом часу вечера шёл я с работы, о чём-то разговаривал с нашим сисадмином Виталиком. Вдруг прямо перед нами у тротуара остановился чёрный джип «Брабус», и из него выскочила вся в слезах, высокая блондинка, лет двадцати. Вслед за ней из машины вышел плотный, уже прилично облысевший мужчина в очках. Он как-то виновато пошел вслед за блондинкой, пытаясь её остановить. Было слышно, как он жалобным и в то же время раздраженным тоном говорил ей:
– Ну чем, чем ты недовольна? Что ещё тебе надо?
За мужчиной из машины вышли ещё два каких-то бугая в пиджаках, переглянулись и пошли за ним.
– Мне от тебя ничего больше не надо! Ничего! – выкрикнула девушка.
Вскоре вся эта процессия завернула за угол и скрылась из виду.

– Надеюсь он меня не заметил? А то неудобно как-то, – сказал Виталик.
– Что неудобно?
– Да это мой начальник был. Хозяин магазина «Сто карманов» - Кравченко Николай Эрастович. Я для его канторы сетку проектирую. Они, кстати, мощно сейчас расширяются – я видел чертежи нового торгового центра на Кутузовском, так там общая площадь – около двадцати гектаров, и это почти посреди Москвы!
– А чего это он, всюду с охраной ходит?
– Ну да. Ведь как это всегда бывает: один расширяется, а другой - сужается. Или вовсе исчезает. И этот «другой» обычно вовсе не в восторге от такой ситуации…

Прошёл где-то месяц, и я услышал от Виталика грустную новость: застрелили, говорит, Николая Эрастовича, директора «Ста карманов», когда он с телохранителем от казино отъезжал. Расстреляли автомобиль из автомата Калашникова – целый рожок выпустили. Так Николай Эрастович прямо на месте погиб, а телохранитель его через четыре часа помер в реанимации. В милиции, говорит, дело завели, да так вроде никого до сих пор и не нашли.

Взято:
http://slavindo.livejournal.com/23125.html#cutid1

[DL]

Есть еще информацию по теме?

[dinoelk]

Вы вышенаписанное сами придумали? То бишь досконально изучили Библию??

Да скатал с сайта такого, как сам... я уже сэтим встречался... это не его работа.

[dinoelk]

Biblequote
Спасибо за терпение и желание писать !!!
Меня бы утомило...

[dinoelk]

Царствие Божие- преображение на горе Фавор? Поясните пожалуйста...
Оно (царствие) было на горе и ушло или мы и сейчас живем в Царствие Божием? И кстати, Вы это сами придумали?

Оно было показано апостолам... не более.
Т.е. как образец... для прчувствования ими

Что-то больно знакомо все это... неуж-то это Денис?

[arty]

Спасибо за тему, интересно!

[DL]

пожалуйста, также можно добавлять и обновлять информацию по теме самим... т.к. тема несовершенства человеческого сознания и его плодов воистину неисчерпаема....