"Несвятые святые" (с)арх.Тихон (Шевкунов)

[Лесник]

О книге

ПРЕДИСЛОВИЕ

Как-то теплым сентябрьским вечером мы, совсем молодые тогда послушники Псково-Печерского монастыря, пробравшись по переходам и галереям на древние монастырские стены, уютно расположились высоко над садом и над полями. За разговором мы стали вспоминать, как каждый из нас оказался в обители. И чем дальше слушали друг друга, тем сильнее удивлялись.

Шел 1984 год. Нас было пятеро. Четверо росли в нецерковных семьях, да и у пятого, сына священника, представления о людях, которые уходят в монастырь, мало чем отличались от наших что ни на есть советских. Еще год назад все мы были убеждены, что в монастырь в наше время идут либо фанатики, либо безнадежно несостоявшиеся в жизни люди. Да! — и еще жертвы неразделенной любви.

Но, глядя друг на друга, мы видели совершенно иное. Самому юному из нас исполнилось восемнадцать лет, старшему — двадцать шесть. Все были здоровые, сильные, симпатичные молодые люди. Один блестяще окончил математический факультет университета, другой, несмотря на свой возраст, был известным в Ленинграде художником. Еще один основную часть жизни провел в Нью-Йорке, где работал его отец, и пришел в монастырь с третьего курса института. Самый юный — сын священника, талантливый резчик, только что завершил учебу в художественном училище. Я тоже недавно окончил сценарный факультет ВГИКа. В общем, мирская карьера каждого обещала стать самой завидной для таких юношей, какими мы были тогда.

Так почему же мы пришли в монастырь и всей душой желали остаться здесь навсегда? Мы хорошо знали ответ на этот вопрос. Потому, что каждому из нас открылся прекрасный, не сравнимый ни с чем мир. И этот мир оказался безмерно притягательнее, нежели тот, в котором мы к тому времени прожили свои недолгие и тоже по-своему очень счастливые годы. Об этом прекрасном мире, где живут по совершенно иным законам, чем в обычной жизни, мире, бесконечно светлом, полном любви и радостных открытий, надежды и счастья, испытаний, побед и обретения смысла поражений, а самое главное, — о могущественных явлениях силы и помощи Божией я хочу рассказать в этой книге.

Мне не было нужды что-либо придумывать — все, о чем вы здесь прочтете, происходило в жизни. Многие из тех, о ком будет рассказано, живы и поныне.
.........................................


Сайт книги:

http://www.ot-stories.ru/
...........................................


«Несвятые святые»: о церкви без приторного умиления и ненужного назидания
Наталия Нарочницкая:
http://www.ot-stories.ru/aif.htm

.........................................

Избранные рассказы:
http://www.ot-stories.ru/selected.htm

[Лесник]

Про кота



Что и говорить, любят у нас обсудить и покритиковать священников. Поэтому для меня было весьма неожиданным, когда однажды, в ту пору, когда я служил еще в Донском монастыре, ко мне подошел наш прихожанин по имени Николай и сказал:

– Теперь я понял: самые лучшие, самые великие, самые терпеливые и прекрасные люди на свете – это священники!

Я удивился и спросил, почему он вдруг так решил?

Николай ответил:

– У меня живет кот. Очень хороший, умный, замечательный, красивый. Но есть у него одна странность: когда мы с женой уходим на работу, он забирается в нашу постель и, простите, гадит в нее. Мы всячески пытались его отучить – упрашивали, наказывали, все бесполезно. Как-то мы соорудили даже целую баррикаду. Но когда я вернулся домой, то увидел, что баррикада раскидана, а кот снова пробрался в постель и сделал там свое грязное дело. Я до того разозлился, что схватил его и просто избил! Кот так обиделся, что залез под стул, сел там и заплакал. По-настоящему, я впервые такое видел, у него слезы катились из глаз. В это время пришла жена, увидела все и набросилась на меня: «Как тебе не стыдно? А еще православный! Не буду с тобой даже разговаривать, пока не покаешься у священника за свой зверский, гадкий, нехристианский поступок!» Мне ничего не оставалось делать, да и совесть обличала, – наутро я пришел в монастырь на исповедь. Исповедовал игумен Глеб. Я отстоял очередь и все ему рассказал.

Отец Глеб, игумен из Троице-Сергиевой лавры, служил тогда временно в Донском монастыре и был очень добрым, средних лет священником. Обычно он стоял на исповеди, облокотившись на аналой, и, подперев бороду кулачком, выслушивал грехи прихожан. Николай очень подробно и чистосердечно поведал ему всю свою печальную историю. Он старался ничего не утаить, поэтому говорил долго. А когда закончил, отец Глеб помолчал немного и, вздохнув, проговорил:

– Н-да… Нехорошо, конечно, получилось!.. Вот только я не понял: этот копт, он что, в университете учится? Там что, общежития у них нет?

– Какой «копт»? – переспросил Николай.

– Ну тот, который у вас живет, про которого ты сейчас все это рассказал.

«И тут до меня дошло, – завершил свою историю Николай, – что отец Глеб, который был слегка туговат на ухо, десять минут смиренно выслушивал мой бред про копта, который зачем-то живет у нас в квартире и гадит в нашу кровать, которого я зверски избил, а он залез под стул, сидел там и плакал… И тогда я понял, что самые прекрасные и непостижимые, самые терпеливые и великие люди на свете – это наши священники».

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

[Лесник]

Отец Аввакум и псковский уполномоченный


Псково-Печерский монастырь. Фото: Геннадий МихеевКак-то летом один из древних печерских стариков, сторож монах Аввакум, заявил в трапезной после вечерних молитв, что больше не будет пускать в монастырь неправославных. Хватит! Ходят по обители то размалеванные дамочки-туристки под ручку с мужиками-безбожниками, от которых за версту разит табачищем, то коммунисты с баптистами, то новоявленные экуменисты, то мусульмане в обнимку с нехристями-жидами. Надо этому класть конец!
Братия не придала стариковскому ворчанию значения, но кто-то все же спросил:
– А как же ты отличишь, православный идет человек или нет?
Аввакум крепко задумался. Но ненадолго.
– А вот, кто прочтет Символ веры, того я и пущу! А нет – гуляй за воротами, нечего тебе и делать в монастыре!
Все посмеялись над его словами, да и забыли. Но на следующее утро, когда монахи расходились после службы по послушаниям, они с удивлением заметили, что в монастыре непривычно безлюдно. Бродят и крестятся на храмы благочестивые паломники, знакомые бабки подходят под благословение, странники со своими узелками отдыхают после литургии, юродивый бегает вокруг колодца. А вот обычные докучливые толпы туристов куда-то исчезли. Просто Святая Русь! Видно, правда, отец Аввакум чудит, исполняет свое слово.
Так оно и происходило. С раннего утра, заступив на дежурства у Святых ворот, отец Аввакум у каждого входящего требовал прочесть Никео-Цареградский Символ веры, составленный отцами двух первых Вселенских соборов в IV веке. Расчет был гениально прост: каждый воцерковленный православный уж точно знает этот текст наизусть.
С полшестого до десяти часов утра ни у одного из пришедших в монастырь с Символом веры проблем не было. А вот после десяти из Пскова подъехал первый туристический автобус. Само собой, никто из советских туристов экзамен у Аввакума выдержать не смог. Все только ругались да угрожали, стоя перед закрытыми наглухо воротами. Но для старого солдата отца Аввакума, закончившего войну с полной грудью боевых орденов и медалей, эти угрозы были просто смешны. Потом подъехал еще автобус. Потом подоспели и интуристы… Короче, к полудню у ворот обители собралась огромная разгоряченная толпа. Ее-то и увидел из окна своей черной «Волги» приехавший в монастырь на обед к отцу наместнику главный псковский надзиратель над всей церковной жизнью – уполномоченный по делам религий по Псковской области Николай Александрович Юдин.
В монастыре фамилию уполномоченного все подчеркнуто произносили как «Иудин». И не потому, что этот уполномоченный был хуже других. Просто любой надзиратель за церковной жизнью сам по себе был символом внешнего порабощения Церкви. Справедливости ради, надо сказать, что Николай Александрович был довольно добродушный человек, много лет проработавший в органах, но не ожесточившийся от избытка власти. Но все же он был самым полноправным хозяином и решителем судеб всех проходящих по его ведомству священнослужителей. Любого священника он мог по своему усмотрению лишить так называемой регистрации, и тогда священник уже не имел права служить в храме. И это лишь самое малое. Неприязнь уполномоченного совершенно спокойно могла кончиться для батюшки набором всех тех неприятностей, которые имел возможность обеспечить этот кадровый сотрудник КГБ тому, кого он посчитал бы опасным для советского строя. Поэтому все настоятели, не говоря уже о простых батюшках, являлись в кабинет уполномоченного по первому вызову.
Все, кроме наместника Псково-Печерского монастыря архимандрита Гавриила. Он был единственным, к кому, если надо было решить какое-то дело, Юдин приезжал сам. Почему так происходило? Думаю, потому, что наместник смог себя так поставить. И еще потому, что отец Гавриил был сильный и независимый наместник. И очень жесткий: если уж чего-то решал, то добивался.
Правда, некоторые ядовито предполагали, что уполномоченный Юдин ездит в монастырь «на ковер» потому, что у наместника чин выше. Но это были просто злые языки. Хотя, понятно, что в те времена наместники и настоятели не могли не иметь взаимоотношений с представителями государственной власти. Но об этом позже.
Увидев вопиющий непорядок в своем «хозяйстве», Николай Александрович Юдин, конечно же, сразу вышел из машины. Быстро во всем разобравшись, он решительно пробрался сквозь толпу к воротам и грозно забарабанил кулаком по старинным, окованным железом дубовым доскам.
– Кто там?! Ну-ка, открывай сейчас же!
– Читай Символ веры! – торжественно и грозно раздался из-за ворот глас монаха Аввакума.
– Что?!! – не поверил своим ушам уполномоченный. – Какой еще «Символ веры»? Открывай, тебе говорят!
– Читай Символ веры! – все так же непреклонно донеслось с той стороны.
У Николая Александровича от возмущения даже перехватило дыхание:
– Да ты кто такой?!. Ты что себе позволяешь? Я – уполномоченный! Я – Юдин! Открывай сейчас же или пожалеешь!!!
– Читай Символ веры!
Этот возвышенный диалог продолжался минут десять.
Наконец, взглянув на часы, уполномоченный сдался:
– Открой, прошу тебя! Я уже на целых четверть часа к вашему наместнику опоздал. Представляешь, как он меня сейчас встретит?!
За воротами повисла пауза. Видно, отец Аввакум живо представил себе, что ждет этого несчастного.
– Да, тебе не поздоровится… – с пониманием вздохнул он. Но тут же несгибаемо повторил: – Читай Символ веры!
– Да не знаю я этот ваш Символ веры! – взмолился уполномоченный. – Хоть что это такое?
Отец Аввакум снова крепко задумался и наконец принял решение.
– Ну, ладно, так и быть!.. Повторяй за мной!
И из-за ворот донеслись древние величественные слова Никео-Цареградского Символа веры.
– Верую! – возгласил Аввакум.
– Верую… – затравленно озираясь на туристов, выдавил из себя уполномоченный.
– Во Единого Бога Отца!.. – торжественно продолжил Аввакум.
– Во Единого Бога Отца… – обреченно повторил Юдин.
– Вседержителя!
– Вседержителя…
– Творца Небу и Земли!
– Творца… Небу и Земли…
После того, как уполномоченный Совета по делам религий по Псковской области всенародно засвидетельствовал последний догмат, заключенный в великой молитве: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь», ворота приоткрылись и пропустили чиновника в монастырский двор.
Буквально испепелив взглядом своего инквизитора и выругавшись сквозь зубы, уполномоченный бросился к настоятельскому корпусу, где его в весьма раздраженном духе поджидал отец наместник.
– Что ж это вы, Николай Александрович, опаздывать решили? Я уж полчаса как вас поджидаю! – недовольно встретил он гостя.
– Да что обо мне?! – кинулся в атаку уполномоченный. – Это у вас тут невесть что творится! Поставили какого-то психически больного на ворота. Никого не пускает – требует от всех читать какой-то Символ веры! Там на площади автобусы, туристы!!. Иностранцы!!! Представляете, какой скандал сейчас начнется?
Тут уж и наместник заволновался. Он немедля послал отца эконома разобраться и навести порядок, а Аввакума сейчас же привести в наместничий кабинет на расправу.
Когда Аввакум вошел в обеденную залу, уполномоченный усилиями отца наместника, а также с помощью обильных яств и французского коньяка был несколько успокоен.
Увидев сторожа, отец наместник гневно привстал в креслах.
– Ты что там устроил?! Без благословения, самочинно порядки свои в монастыре наводишь?!
А вот самочиние – это действительно грех для монаха. Отец наместник здесь был совершенно прав. И Аввакум мгновенно этот свой грех осознал. Он решительно шагнул к столу и бросился отцу Гавриилу в ноги.
– Виноват! Прости, отец наместник!
– Убирайся вон, самочинник! – загремел над ним наместник и даже отпихнул Аввакума сапогом.
Уполномоченный мстительно торжествовал. Когда он уехал, наместник снова вызвал к себе Аввакума. Тот, лишь войдя, сразу повалился в ноги.
Но отец наместник вызвал его совсем не для выговоров:
– Ладно, молодец! На вот, бери! – добродушно проговорил отец Гавриил и сунул Аввакуму бутылку «Наполеона».
В тот вечер Аввакум и еще несколько старых монахов-солдат с удовольствием попробовали, что такое знаменитый наместнический коньяк.

[Лесник]

"..Я вспоминаю сейчас несколько подобного рода историй Божественной заботы о человеке. У нас есть сотрудница монастыря и прихожанка Марья Георгиевна Жукова, дочь нашего знаменитого великого маршала Георгия Константиновича Жукова. Она долгие годы жила со своей бабушкой Клавдией Евгеньевной. Это была уже очень-очень старая женщина, ей было под девяносто или за девяносто. И она еще с детского возраста последний раз причащалась, будучи в гимназии. И Маша, ее внучка, Марья Георгиевна, переживала, что она — нецерковный человек.

Она так и не вернулась к Церкви. Она была коммунисткой, она была партийным работником. Искренний человек, но Церковь всячески отрицала. И все отяготилось еще тем, что к концу жизни она впала в какие-то старческие болезни, у нее было совсем плохо с памятью, она неадекватно реагировала на события происходившие и уже адекватно не воспринимала реальность. И многие священники говорили, что в таком состоянии человека нельзя даже причащать, потому что это будет как бы насилие. Вне ее сознания. Она не будет понимать, что происходит. А перед этим надо человека исповедовать обязательно, а она, извините, лет 80 прожила вне Церкви. Необходима исповедь, необходимо покаяние, понимание, что это был за путь. А исповедоваться она уже не могла, потому что это был уже другой человек. Это был старческий маразм.

И когда Марья Георгиевна пришла ко мне с этим вопросом, я сказал: «Вы знаете, не в наших силах решить, сможет человек причаститься или нет. Давайте, мы попробуем это сделать, подъехать, поговорить, а там уж как Господь даст». Она говорит: «Батюшка, очень хорошо, только Вы знаете, она не может терпеть людей в черных одеждах. Любую, в черной рубашке. Начинает сердиться, может даже чем-то запустить, кинуть», — «Тогда я одену белый подрясничек, хорошо», — « Вы только не смущайтесь, если она будет совершенно неадекватна. Она уже два года в таком состоянии. Она меня не узнает и может сказать что-то совершенно неразумное».

- А за кого она принимает людей в черных одеждах?

- Не понятно. Мы совершенно не можем понять. Не нравится ей черный цвет и все. Я надел белый подрясник, и мы приехали туда и как раз заодно освятили квартиру. Надо сказать, что я немножко откладывал: то одно дело, то другое, то третье, и виноват, что немножко это затянулось. Но, в конце концов, мы приехали, и я не без робости подошел, зашел в эту комнату, потому что действительно не понимаю, что за человек, и что она мне сейчас скажет. Тем более два года человек вне рассудка.

И вот когда я захожу, вслед за мной заходит и Марья Георгиевна, и ее подруга. Я вижу, лежит очень старая женщина, лежит в кровати, очень мирно, поднимает на меня глаза и говорит: «Батюшка! Как я Вас долго ждала. Почему Вы так долго не приходили?» Я удивленно поворачиваюсь к Маше после того, что она мне говорила, что человек никого не узнает, ничего не понимает. Я говорю: «Да, Клавдия Евгеньевна, вот я приехал», — «Очень-очень важно, что Вы пришли, мы должны что-то очень важное сделать».

Маша зарыдала, подруга ее зарыдала, потому что они действительно не узнали человека, который десять минут назад был в полном маразме. «Мы должны что-то очень важное с Вами сделать. Только я забыла, что. Напомните, что мы должны сделать», — «Мы должны исповедоваться и причаститься». Она говорит: «Вот, вот, вот, это очень важно, мы сейчас же должны с Вами это сделать».

Я опять удивленно и раздраженно посмотрел на Машу, с какой стати мне говорили о совершенно нормальном адекватном человеке такие вещи. А Маша рыдает. Мы остались вдвоем с Клавдией Ивановной, я помог ей поисповедоваться, напомнил, как это делается. Она исповедовалась за всю свою жизнь и причастилась. И когда причащалась, даже села и руки сложила. То есть какая-то память у нее сработала. Из детства. И причастилась.

Я пришел к Марье Георгиевне и говорю: «Маш, ну что ты, совершенно непонятно», — «Батюшка, поверьте, два года она ни разу адекватно не ответила». То есть это был совершенно психически больной человек. И вдруг вот так. Ну не психически, старческие эти ужасы. И мы все были поражены, возблагодарили Господа, что такое могло произойти на наших глазах. И когда я освящал квартиру, зашел в эту комнатку, смотрю, она лежит так спокойно, кивнула мне.

А когда я уходил, я говорю: знаете, я с Клавдией Евгеньевной хотел бы попрощаться, подошел и смотрю, у нее половина лица искажено. Инсульт. Последние слова ее жизни были слова исповеди. И на последнее мгновение она возродилась разумом и душой именно для того, чтобы исповедоваться и причаститься. Вот, наверное, была какая-то особая добродетель в ее жизни, человек был особо добрый — что-то было такое, что дало возможность Господу совершить вот такое с точки зрения верующих чудо, с точки зрения врача – он, может быть, найдет какие-то свои резоны, почему это происходило.

Не знаю, я не хотел бы бросаться словом «чудо», потому что оно слишком сокровенно. Но промысл Божий для верующего сознания, несомненно, был в этой истории."

http://www.pravmir.ru/video-arximandrit-tixon-shevkunov-chto-takoe-chudo/

[Лесник]

"..-- Расскажите что-нибудь из своего пастырского опыта.

- Я расскажу просто из своего опыта. Буквально почти год назад произошла для меня история. Немножко стыдно мне за нее, но это действительно то, что было. В прошлом году тезоименитство Святейшего Патриарха выпало на неделю торжества Православия, на воскресенье. И, как обычно, на День Ангела Святейшего Патриарха собираются все епископы, духовенство московское в Храм Христа Спасителя. А предыдущая неделя была сплошь посвящена богослужению, первая неделя Великого Поста. Все православные христиане в эту неделю, особенно монахи, и утром, и вечером, службы длинные, по пять, по шесть, по семь часов, присутствуют в храме. И я в том числе вместе с братией нашего монастыря был и в понедельник, и во вторник, и в среду.

В среду была литургия преждеосвященных даров, я сподобился ее служить. В пятницу тоже литургия преждеосвященных даров. В субботу литургия Иоанна Златоуста, а в воскресение в Храме Христа Спасителя должны была быть литургия Василия Великого и День Ангела Патриарха. И в субботу вечером стали съезжаться архиереи, в том числе приехали к нам в монастырь те, кто останавливаются у нас по-дружески. И надо было о них заботиться, чтобы остановить их, чтобы накормить, расположить и так далее, и так далее.

И, короче говоря, до позднего вечера весь день прошел в заботах. Я так и не прочел правила ко Причащению, три канона и канон ко Причащению. А мы это должны делать всякий раз. И я думаю, ну ладно, утром встану и прочту перед тем, как ехать в Храм Христа Спасителя. А лечь пришлось совсем поздно, в полтретьего ночи, потом надо было вставать пораньше. Короче говоря, я проспал. Не услышал будильник, просыпаюсь, и с ужасом вижу, что уже надо ехать в Храм Христа Спасителя, побыстрее вскакивать, быстренько прочесть утренние молитвы. На это уже не хватает времени. Думаю: ну хотя бы в машине что-нибудь прочту.

И в машине еду, и в это время звонят в машину, канализацию прорвало в монастыре. Тоже ничего не получается. Короче говоря, вхожу в храм. Это было один или два раза в моей жизни. Я семнадцать лет как священник, небольшой срок, но раза два или один были такие случаи, когда почти неподготовленный или, как сейчас, неподготовленный входишь в алтарь. И думаешь: что ж делать?

Но потом я стал как-то себя немножко успокаивать. Я думаю: ну в конце концов, всю неделю был в храме, шесть дней ты молился, вчера в субботу ты читал правило ко Святому Причащению, три канона перед причащением в субботу, это же было вчера. Потом, у нас есть масса замечательных богословов, которые говорят, что вообще не нужны никакие правила, это все поздние какие-то традиции, и не надо никаких правил. Надо просто свободно подходить ко причащению. Они намного умнее и эрудированнее меня, что я еще буду с ними спорить. В конце концов, может быть и так.

И, в общем, я почти договорился со своей совестью и думаю: ну, ничего страшного. И вот я стою в алтаре. И вдруг ко мне подходит митрополит Варнава из Чувашии. Очень пожилой митрополит. Я, конечно, знал его, но никогда с ним не разговаривал ни разу. За четырнадцать лет я три-четыре раза в год был на патриарших службах, и каждый раз вижу его. Беру у него благословение, если вижу его рядом. Но больше никак не общаюсь.

И вдруг он подходит ко мне и говорит: «Отец Тихон, показали мне твой фильм о Псково-Печерском монастыре, где отец Иоанн. Мне очень понравилось. Я к отцу Иоанну ведь часто ездил, давно его знал». Я говорю: «Да, владыка, очень приятно». Он говорит: «Да, вообще отец Иоанн был удивительный человек. И какие искушения он пережил. Помнишь историю, когда на него напали бандиты, когда он в Рязанской области служил?»

Действительно, отец Иоанн, служа в Рязанской области уже после тюрьмы, после лагерей, как-то раз после всенощного бдения закрыл храм, пришел домой, и в это время на него напали какие-то бандиты, страшно его избили, связали и бросили просто умирать. И только на утро нашли его, связанного, по стонам. Пришли прихожане, церковь закрыта, пришли к священнику, услышали стоны, взломали дверь и видят: он лежит еле живой. Его привели в чувство, он пришел в себя, и все-таки пошел, дослужил литургию. И владыка Варнава говорит мне: «Так вот, это был единственный случай, — говорит, — когда он служил литургию без приготовления». Я схватился за голову, рядом стоял отец Дионисий Шишигин. Подошел к нему, все рассказал, исповедовался.

Вот что это такое? Что такое, когда подходит к тебе человек и совершенно конкретно говорит ответ на твою ситуацию. Не гадательно, а просто конкретно. И ссылается еще на твоего духовника, недавно почившего. Наверное, кто-то скажет, что это совпадение. Для него это действительно будет совпадением. Для меня это, конечно, не было совпадением. Для меня это был промысл и забота Отца Небесного, Господа Бога, явленная через подвижника владыку Варнаву и через моего духовника, почившего отца Иоанна.

Мир христиан совершенно иной, чем мир людей неверующих. Он сопряжен с иными мирами. Здесь надо быть потрезвее. Но и проходить мимо явных знамений Божьих, тебе конкретно явленных – тоже преступление, потому что на Страшном Суде, когда человек такой, какой он есть, без фантазий о себе, без каких-то иллюзорных представлений, которые очень часто тепло греют нашу душу и наше самолюбие, такой, какой он есть человек, предстанет перед Богом, то ни один человек не сможет сказать: да я ничего не знал, я ничего не видел, мне ничего не было показано в этой жизни. Каждому человеку нечто обязательно показывается. Только люди очень часто предпочитают трезво, разумно пройти мимо этого, а иногда и совесть нас слишком обличает, и мы обличения этой совести боимся."

http://www.pravmir.ru/video-arximandrit-tixon-shevkunov-chto-takoe-chudo/

[veta]

Лесник, книга действительно удивительная, как хорошо, что Вы открыли такую тему

[здравствуй день]

вчера только закончила читать Общее впечатление - теплое, но осталось ощущение, что очень существенного он не договорил. Истории хорошие, образы классные (мне ближе к сердцу оказались двое отец Аллипий и отец Рафаил, про них действительно хочется сказать "Се, Человек", ну и старец Иоанн, но там он не оч. разнопланово показан). Но в чем-то ожидания от книги не оправдались: я надеялась услышать именно о преодолении, как человек творит из себя то, чем он становиться, делая сложный выбор, мучаясь, ограничивая себя или там еще как-то, но именно психологизма хотелось, откровений о внутренней жизни, борьбе если хотите, а тут больше биографических повествований (внешние факты), хотя и интересных.

[Лесник]

Лесник, книга действительно удивительная, как хорошо, что Вы открыли такую тему

спасибо)

[Лесник]

"..феномен книги отца Тихона, как некого социального явления, довольно трудно объяснить. Как в период тотальной критики всего православного, когда любое упоминание РПЦ встречается со злобой и агрессией, да сам автор находится под градом упреков со стороны либеральной общественности, именно его рассказ о православии получил столь значительный успех?

Лично мне книга понравилась, и даже очень понравилась. И когда сегодня я сталкиваюсь с очередным вопросом-упреком в адрес Церкви или ее служителей, по мере своих сил даю вопрошающим ответы, но потом обязательно презентую книгу «Несвятые святые». Подарил уже больше дюжины."

Сборник «монастырских рассказов» был выпущен издательством «ОЛМА Медиа Групп» 60-тысячным тиражом, с серьезной заявкой на то, что книга станет бестселлером. И что же, сегодня, можно констатировать, что издатели были правы – проект оправдал их ожидания, выдержав несколько переизданий, общий тираж книги уже превысил 1 млн. 150 тысяч экземпляров. Книга мгновенно стала любимым чтением у мирян и клириков, монахов и артистов, давно воцерковленных и неофитов… Во всевозможных рейтингах книга «Несвятые святые» уверенно лидирует: и в голосовании литературной премии Рунета, и в голосовании премии «Большая книга».

http://www.pravmir.ru/bestseller-perestroechnogo-pravoslaviya-arximandrita-tixona/

[Нева-жно]

вчера только закончила читать Общее впечатление - теплое, но осталось ощущение, что очень существенного он не договорил. Истории хорошие, образы классные (мне ближе к сердцу оказались двое отец Аллипий и отец Рафаил, про них действительно хочется сказать "Се, Человек", ну и старец Иоанн, но там он не оч. разнопланово показан). Но в чем-то ожидания от книги не оправдались: я надеялась услышать именно о преодолении, как человек творит из себя то, чем он становиться, делая сложный выбор, мучаясь, ограничивая себя или там еще как-то, но именно психологизма хотелось, откровений о внутренней жизни, борьбе если хотите, а тут больше биографических повествований (внешние факты), хотя и интересных.

Книга замечательная побольше бы таких книг И как раз - она ВСЯ о преодолении, о выборе, о духовном становлении человека. Там сплошной психологизм. Эту книгу надо читать не как книгу рассказов, а как книгу притч, вдумываясь в каждую фразу, анализируя каждый описываемый случай: почему этот поступил так, а не вот так, почему это произошло в таком виде, а не как-то по-другому? Читать не только слова, но и то, что скрыто за ними. За каждой биографией и каждым фактом здесь - ПУТЬ человека к Богу и к себе, ПОИСК истины, поиск смысла. За каждой биографией и каждым фактом - те самые мучения и сложности выбора... Мне эта книга открыла глаза на суть христианства. Вернее, помогла увидеть её полнее. Потому что такие вещи как смирение, например, мы зачастую понимаем неправильно, и это неправильное понимание тянет за собой другие ошибки. А в этой книге очень хорошо, легко, доступно и просто объясняются основополагающие вещи христианства: вера, доверие к Богу, смирение, милосердие, жертвенность, любовь...

[Лесник]

Нева-жно, огромное спасибо за комментарий!)

[Айрим]

phpBB [media]

[arka]

вчера только закончила читать Общее впечатление - теплое, но осталось ощущение, что очень существенного он не договорил. Истории хорошие, образы классные (мне ближе к сердцу оказались двое отец Аллипий и отец Рафаил, про них действительно хочется сказать "Се, Человек", ну и старец Иоанн, но там он не оч. разнопланово показан). Но в чем-то ожидания от книги не оправдались: я надеялась услышать именно о преодолении, как человек творит из себя то, чем он становиться, делая сложный выбор, мучаясь, ограничивая себя или там еще как-то, но именно психологизма хотелось, откровений о внутренней жизни, борьбе если хотите, а тут больше биографических повествований (внешние факты), хотя и интересных.

здравствуй день, для этого нужно читать труды Святых Отцов. И будет вам и описание преодоления, и откровения о внутренней жизни, и борьба.

[kolobok]

Встретилась эта книга в церковной лавке, но я не стала её покупать, пока вот не встретила эту книгу здесь. Начала читать в электронном варианте, очень хорошая книга. На торенте её качают тысячи человек и не устают благодарить автора.
Максим, если бы ты не выложил эту книгу здесь, я бы прошла мимо. Спасибо тебе !

[Айрим]

перенесла в другую тему

[Лесник]

Максим, если бы ты не выложил эту книгу здесь, я бы прошла мимо. Спасибо тебе !

во славу Божию!
спасибо о.Тихону!..

[Лесник]

"..«Несвятые святые» и другие рассказы» я прочитала давно. Честно говоря, даже не была удивлена откликам читающей аудитории и победам книги в многочисленных книжных премиях. Скорее наоборот, я была поражена реакцией и впечатлениями людей, мягко говоря, не очень читающих книги. Перевернула сознание? Заставила вернуться к чтению? Вовсе нет. «Нечитающие читатели» действительно «копались» в своей памяти, вспоминали, обдумывали и переосмысливали встречи с людьми, перевернувшие их жизни.

— Отец Тихон, расскажите о предыстории создания книги, как возникла идея её написать и почему именно сейчас?

— Нередко я рассказывал эти истории своим студентам, друзьям, братии монастыря. Некоторые из тех, кто их слышал, обращались с просьбой их записать, а поскольку у меня уже был определённый навык писательской работы, то в какой-то момент сформировалась структура книги, и она показалась мне интересной. Вы знаете, я думаю, каждый писатель обращается, в первую очередь, к каким-то конкретным людям. И вторая немаловажная, хотя и эгоистическая составляющая – непременно надо, чтобы то, что пишешь, было интересно тебе самому. Так вот, я почувствовал, что и то и другое присутствует. Работа заняла два года. Мне понадобилось 11 редакций для того, чтобы привести всё это в порядок и уже потом отдать другим редакторам. В результате получилась эта книга.

Честно говоря, когда я её писал, то осознанно ставил себе главную задачу – ввести читателя в ДРУГОЙ мир, населённый своими героями, со своим пространством и временем. Размышлял так: получится это – получится всё.

— Несмотря на подобную сверхзадачу, Вы неоднократно говорили, что всё же удивлены этим «нечаянным успехом». Как объясните феномен книги в широком читательском сообществе?

— Сложно оценивать. Поскольку эти истории не придуманные, то я всего лишь пересказчик событий и свидетель – в данном случае жизни созданной Христом две тысячи лет назад Церкви в наше время. По-видимому, книга затронула какую-то очень важную реальность духовной жизни многих людей, может быть, весьма даже далёких от церковности и еженедельного хождения в храм. Для меня было необычайно важно и интересно, что откликнулось немало людей, которые нашли в книге много общего со своей судьбой. Ведь, как говорил древний писатель Тертуллиан, «душа каждого человека по природе христианка».

Книга живёт уже совершенно своей жизнью: десятки тысяч откликов и в письмах, и в Интернете. 5 октября прошла презентация английского перевода в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне, осенью будет готов французский вариант книги, выходит уже второе издание на греческом, испанцы работают над переводом. В России книга за год разошлась большим тиражом, 1 млн 100 тыс. экземпляров и, как мне говорили специалисты, у неё около 4 млн скачиваний в Интернете.

— Легальных копий, кстати сказать, там нет…

— А мы и не препятствовали свободному доступу к электронной книге.

— Рука не поднимается скачать пиратскую версию этой книги… Многие интернет-читатели мне рассказывали, что они скачивали файл книги с пиратских сайтов, прочитывали первые главы, но затем шли в магазин, покупали и дочитывали уже печатные версии. Уникальная ситуация для современной книги, согласитесь.

— Да, книга живёт вполне самостоятельной жизнью, я даже дистанцируюсь от её дальнейшей судьбы. А происходят по-настоящему поразительные вещи: не так давно отец Матвей Самохин рассказал, что к нему пришла женщина, и рассказала – у неё сложилась настолько отчаянная ситуация, что она решилась уйти из жизни. Она приготовила таблетки, но медлила. Её взгляд упал на книгу, которую ей недавно подарили – «Несвятые святые». И вот в таком тяжёлом состоянии она села её читать, читала всю ночь, а наутро пришла в храм на исповедь. Какая может быть большая награда для священника, писателя, человека? Тогда понимаешь, что в данном случае ты – ничто и никто – сподобился быть орудием промысла Божьего, что-то сделал, сам до конца не понимая, что… И вдруг это начало работать бесконечно более сильно, чем ты даже мог предполагать.

— Совершенно закономерный вопрос читателей – продолжение будет?

— Я сейчас думаю об этом. Последнее время мне пришлось много ездить по стране, встречаться, в основном со студенческой аудиторией. Нередко собеседники начинают делиться своими жизненными историями. И вот пришла мысль составить «Несвятые святые – 2», и предложить присылать, скажем, на наш сайт Pravoslavie.ru подобного рода непридуманные истории. Лучшие мы будем выкладывать для обсуждения, а из самых лучших, из тех, что выберет аудитория, делать книгу.

Что касается меня лично, то, конечно, это хорошая идея – сделать продолжение, но к сожалению пока совершенно нет времени. Я ведь священник и настоятель монастыря, ректор высшего учебного заведения, к тому же церковный чиновник, с определённым количеством рутинных обязанностей. Поэтому книга за столом практически не писалась, в основном это происходило «на коленках»: в машине, в самолёте, в командировках, в гостиницах, в разных странах – от Японии до Греции.

Вообще, если говорить о планах, у меня была мечта сделать даже не книгу, а фильм, и уже была договорённость с одним из наших центральных телеканалов создать 8-серийный художественный фильм, главными героями которого были бы два человека. Один – русский святой – архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), профессор, талантливый врач, в 1927 г., в разгар гонений на церковь ставший священником, а потом епископом. Разумеется, он попал в лагеря, откуда его во время войны временно отпустили, для того чтобы он работал хирургом. Он, будучи архиепископом, становится руководителем всех эвакуационных госпиталей Сибири, ведёт по-настоящему подвижническую деятельность, становится лауреатом Сталинской премии I степени за книгу по гнойной хирургии, по которой учились несколько поколений советских врачей. И второй персонаж – Сталин. Это непересекающиеся два мира того времени в России. Так вот, впервые я взял месячный отпуск, уехал в Грецию, под Афон, расписал для себя все основные моменты сценария, потом приехал в Салоники, оставил сумку с компьютером в машине, пошёл в магазин, возвращаюсь – стекло разбито, сумка украдена.

Так что для осуществления этой мечты нужно ещё найти, по крайней мере, месяц относительно свободного времени...."

http://www.pravmir.ru/arximandrit-tixon-shevkunov ... drugie-fenomeny-nashej-zhizni/

[Лесник]

«— Книга «Несвятые святые», я ее держу в руках, это о ком? Кто эти люди?

— Это в первую очередь о Церкви. О Церкви, о том удивительном, потрясающем мире, который зачастую неизвестен человеку, далекому от Церкви. Известна масса стереотипов, зачастую очень несимпатичных, непонятных, а вот рассказать о самом главном в Церкви — что дает Церковь человеку, о том, что она дает возможность увидеть Бога, ощутить Его присутствие в этом мире и жить дальше в том мире, который называется Царством Небесным, хотя бы приближаться к нему, ощущать себя в нем, начать совершенно иную, другую жизнь, по другим законам, не по законам этого мира — вот об этом и книжка. Соответственно, о людях, которые смогли все, что я сказал, по-настоящему осуществить в своей жизни.

— Отец Тихон, секрет успеха книги, он в чем? Вы говорите «стереотипы», то есть, люди что-то знают о Церкви, начинают читать, и Церковь для них уже выглядит немножко иначе, да? Им становится интересно, они рассказывают другим — такой механизм?

— Знаете, наверное, я сужу по отзывам, уже получены десятки тысяч отзывов и на официальный сайт книги, и на сайт Сретенского монастыря pravoslavie.ru. Надо сказать, что люди пишут примерно одно и то же, что произошло это открытие мира, который был для них до этого совершенно терра инкогнита, совершенно неизвестным, совершенно незнакомым. …»
http://ua.pravmir.ru/arximandrit-tixon-shevkunov-na-pervom-nacionalnom-videotekst/

…………………………………….

«..Отец Тихон начал беседу с рассказа о своей книге «Несвятые святые», ответив на вопрос о феномене ее успеха:
— Популярность книги говорит о том, что Церковь до сих пор для многих остается terra incognita — неизвестной областью жизни, мыслей, чувств, событий в нашем Отечестве. Преодоление этой неизвестности, открытие особого мира Церкви — именно это было для меня некой сверхзадачей, которую я ставил перед собой, работая над книгой. Я пытался рассказать о героях — реальных людях, живущих рядом с нами. Пусть это люди небольшие, даже маленькие иногда и практически неизвестные. Но о них было рассказано как о героях, и они завоевали любовь и признание читателей. В современном мире происходит процесс «дегероизации». Мы знаем, каковы нынешние герои для большинства наших соотечественников, во всяком случае, кто претендует на звание «героев» — гламурные персонажи, преступники. Рыночная система ценностей, которая нам сейчас навязывается, превращает людей в трусов и, как следствие, делает нежизнеспособным общество. Рыночная система ценностей не ставит перед людьми реальных целей, не дает хороших примеров для подражания.

Отец Тихон рассказал, что сначала планировалось выпустить «Несвятых святых» тиражом в 30 тысяч экземпляров, потом — в 60 тысяч. Предполагалось, что года за два тираж разойдется. В сентябре 2011 года книгу презентовали на Московской международной книжной ярмарке, и сегодня тираж, а прошло чуть больше года после выхода книги в свет,— уже более миллиона. Книга архимандрита Тихона переведена на английский, греческий, сербский языки, сейчас ожидаются переводы на французский, китайский, японский. И даже — на язык эсперанто…»
http://www.pravmir.ru/arximandrit-tixon-shevkunov ... lodezhi-i-propovedi-na-ulice1/