Американская РС как прообраз гонений в царстве антихриста

[DoriNoriOri]

Сегодня начал читать книгу Кураева "Христианство на пределе истории", нахожусь под огромным впечатлением,
появляются ответы на некоторые вопросы.. Предлагаю Вашему вниманию фрагмент книги, начинающийся с полузабавного ответа Т.Толстой на американскую систему политкорректности, логично заканчивающийся выводом
о решающей для спасения души важности исповедания Христа именно как Бога, чего пока нет ни у СНЛ, ни у большинства землян, и что послужит критерием для гонений, репрессий в , как выяснилось из книги, неизбежно грядущем царстве антихриста...



"..Царство антихриста в категориях политологии действительно можно назвать не только глобальным и даже не только авторитарным, но и тоталитарным — оно претендует на контроль над убеждениями граждан. Апокалипсис это выражает знаменитой фразой о начертании, которое антихрист ставит на чело и на правую руку человека (см.: Откр. 13, 16 – 17). Десница — это образ действия; чело — образ мысли.

И вот представим себе, что антихристово тоталитарное царство решает для торжества единомыслия воспользоваться современными средствами контроля за публичной и частной жизнью граждан. Когда государство снова открыто станет антихристианским, тогда оно сможет вычислить христиан по электронным деньгам: “Как, вы не читаете книги новой мировой религии, вы продолжаете читать книги православных святых отцов? Значит, у вас неправильная идеология, с вами надо разобраться на парткоме, выгнать вас с работы!”. Христианство будет считаться нарушением рolitical correctness.

Характерный случай произошел с писательницей Татьяной Толстой «в одном из американских колледжей, где она читала лекции по русской литературе. На занятии, посвященном разбору рассказа Л. Андреева “Иуда Искариот”, она предложила ученикам ознакомиться с “первоисточником”, то есть с Евангелием». Реакция администрации колледжа была незамедлительной: Татьяне Толстой было «инкриминировано... нарушение принципов политической корректности и был сделан выговор за ведение “религиозной пропаганды” в светском учебном заведении» .

Сама Татьяна Толстая (кто не знает – это критикесса весьма либерального направления) написала умную и остроумную статью про американскую политкор-ректность. Хочется привести ее полностью – да только возникнет проблема с авторскими правами… Поэтому – некоторые фрагменты:

"Русская литература вся рискует пойти под нож – ибо в ней содержатся во-пиющие примеры дискриминации людей в зависимости от их пола, национальности, возраста и внешности.
«Примеры "смотризма" в русской литературе:

Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних...

(Автор-мужчина прямо сообщает, что его текст не предназначается для уродок, старух, меньшинств, инвалидов; доступ к тексту -- выборочный; это недемократично.)

Как завижу черноокую –
Все товары разложу!

(Это еще хуже: это называется preferencial treatment, то есть предпоч-тение, предпочтительное обслуживание; хорошо, если не сегрегация! Он не хочет обслуживать категории населения, не соответствующие его понятию о красоте, хотя в его коробушке "есть и ситец и парча"; в результате нечерноокие потре-бители не смогут осуществить свое право на покупку. Дальше в тексте, кстати, открыто описывается обмен товаров на сексуальные услуги: "только знает ночь глубокая, как поладили они". Нужны ли более яркие иллюстрации свинско-самцового шовинизма?)

Ты постой, постой, красавица моя,
Дай мне наглядеться, радость, на тебя!

(В данном случае, как говорится, все каше наружу: автор-мужчина останавливает красавицу, понятно, с тем чтобы быстро забежать вперед и занять вакантное рабочее место. Ее же уделом будет безработица или низкооплачиваемая профессия.)

К греху "смотризма" тесно примыкает и грех "возрастизма" (ageism). Это ко-гда неправильно считается, что молодость лучше старости.

Примеры "возрастизма":
Старость -- не радость.
(Просто лживое утверждение. окостенелый стереотип.)

А вот хуже:
Коммунизм -- это молодость мира.
И его возводить молодым.

Здесь прямо, внаглую содержится требование отстранить от рабочих мест лиц среднего и старшего возраста. За такие стишки можно и в суд. Называть старика стариком обидно. Старики в Америке сейчас называются senior citizens (старшие граждане), mature persons (зрелые личности); старость - golden years (золотые годы).
И наконец, совсем возмутительные стихи, наводнившие всю Россию:

Под насыпью, во рву некошенном.
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном.
Красивая и молодая.

Здесь и смотризм, и разнузданный возрастизм, и любование поверженностью лица женского пола, и выдавание тайно желаемого за действительное: он представляет ее мертвой, так как мужчины ненавидят женщин и желают им смерти, что опять-таки символически выражается в сексуальном акте, который всегда есть насилие, порабощение и в конечном счете уничтожение. Не пропустите ключевые слова: автор символически помещает ее в ров, то есть в яму, могилу, а сверху еще примысливает насыпь, т. е. слой земли. Убил, в землю закопал, и надпись написал: вот что он сделал. Упоминаются косы, т. е. устаревший стереотип женской привлекательности. (М. б., намек: "волос долог -- а ум короток"?!) "Платок" -- то же самое. "Цветной" - не расовый ли намек? Предлагаю следующую, политически правильную редакцию строфы:

На насыпи, в траве подстриженной,
Живой и радостный на вид,
Стоит свободный, не униженный,
Достойный, зрелый индивид.

Американские феминисты (-ки) усмотрели в слове history (история) слово his (его), и предложили историю женщин называть herstory, хотя слово history-- греческого происхождения и к современному английскому притяжательному местоимению his никакого отношения не имеет: мало ли какие буквы сойдутся на письме. Неважно. В параллель к слову hero (герой) предложено употреблять слово shero.

…В целом первая задача политической корректности -- уравнять в статусе (за счет подтягивания) отставших, обойденных, вышедших за рамки так на-зываемой нормы. Поэтому необходимо поднять самооценку и запретить любые оскорбления. С этим можно было бы согласиться, но беда в том, что, раз начав, трудно остановиться и провести границу. Вряд ли женщине приятно, если ее назовут "коровой" или "мочалкой". Это понятно. Труднее понять, когда американские феминистки оскорбляются, услышав слова "honey", "sugar", "sweetie", которые все соответствуют нашему "милочка" и обозначают мед, сахар, сладкое. Но по-думайте сами: подобными словами мужчина указывает женщине на вторичность, униженность ее социального статуса, он как бы посылает ей сигнал о ее неполноценности: она призвана "услаждать" мужчину и не более того. Столь же оскорби-тельно считается подать женщине пальто (что она, инвалид, что ли? Сама не управится? Чай, не безрукая), открыть перед ней дверь, уступить место в транс-порте, поднести тяжелую вещь. В газетах даются советы девушкам, как постоять за себя, когда услышишь такое непрошеное обращение: надо повернуться к обид-чику и строго указать: я тебе не "honey", а такой же индивид, как ты... ну и так далее.

Почти правильная модель поведения:

Сняла решительно пиджак наброшенный (молодец, женщина: символиче-ская реакция избавления от вековой патриархальной зависимости),
Казаться сильною хватило сил (поправочка: надо не казаться, а быть; как известно, женщина может делать все то, что умеет мужчина, и еще сверх того),
Ему сказала я: "Всего хорошего" (а вот это зря: сейчас нас учат не сдер-живаться, а прямо лепить, что думаешь, то есть выявить в себе внутреннюю стер-ву, to discover your inner bitch).
А он прощения не попросил (все они свиньи, что хоть и общеизвестно, но всегда нелишне напомнить).

Задание: определить, является ли текст
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет
политически корректным или же нет? Варианты ответов:
1. Да, так как описывает женщину, преодолевшую стереотип "чисто мужской" или "чисто женской" профессии. 2. Нет, так как описывает вмешательст-во в частную жизнь животного, а также непрошеное нарушение (unsolicited trespassing) приватности (privacy) частного жилища.

В одном американском университете разразился расовый скандал. Белый студент спал в своей комнате в общежитии. Ночью под окно пришла группа развеселых студенток (в дальнейшем оказавшихся чернокожими), буянила, визжала и хохотала. Рассвирепевший студент, которому не давали спать, -- а ему с утра на занятия, -- распахнул окно и заорал на одну из резвушек: "Что ты орешь, как водяной бык?! (waterbuffialo)". Вместо ожидаемой реакции вроде "Ой, извини-те" или "Сам такой" девушки усмотрели в высказывании (выкрикивании) студента расовое оскорбление и обратились к начальству. Начальство вос-приняло инцидент всерьез, -- а попробуй не восприми, тебе же достанется, запросто потеряешь работу и другой не найдешь. Клеймо расиста смыть с себя невозможно. Слово за слово, разбуженному зубриле грозило отчисление. Конечно, защитники Первой Поправки к Конституции (свобода речи) тоже не дремали: свободный американский гражданин спросонья может кричать что угодно. Но и защитники меньшинств (чернокожих) не сдавались. Как это всякая сонная дрянь будет безнаказанно сравнивать черты лица представительницы угнетенной в прошлом расы с безобразным животным! Кажется, студент победил: его адвокаты сослались на то, что во-первых, на улице было темно и цвет кожи был не виден, а во-вторых, животное waterbuffalo водится только в Азии, а стало быть, сравнение шло не по внешности, а по звуку: голос барышни вызвал у студента соответствующие ассоциации, а Африка здесь ни при чем.

Пример двусмысленности высказывания на русском материале:
Не нужен мне берег турецкий.
И Африка мне не нужна.
С одной стороны, автор вроде бы отказывается от территориальных притязаний и отрицает империалистическую экспансию, это хорошо. С другой стороны, он вроде бы отказывает в праве приема на работу мигрантам из стран Ближнего Востока (немецкие чернорубашечники и по сей день терроризируют семьи турецких иммигрантов) и отказывается признать вклад африканских на-родов в мировую культуру (в лучшем случае), а то и солидаризируется с ку-клукс-клановцами.

Расовый вопрос в Америке -- заминированная территория. Достаточно сказать, что, с одной стороны, существует квота при приеме на работу, и так на-зываемые афро-американцы, женщины, другие меньшинства должны получать, по крайней мере. теоретически, предпочтение. С другой стороны, политическая корректность требует "цветовой слепоты" (color blindness), неразличения цвета кожи: равенство так равенство. Как быть? Вот нерешаемый вопрос: если в театре лучшие роли должны доставаться лучшим актерам, а при приеме на работу должно соблюдаться расовое равенство, то допустимо ли, чтобы роль Отелло досталась корейцу, а Дездемона была черной? Если в репертуаре только Шекспир, то что делать актерам азиатского происхождения?

Президент одного колледжа сообщил, что зал, предназначавшийся для торжественного выпуска студентов, закрывается на ремонт. Студенты огор-чились. "Что ж делать, - вздохнул президент, - у меня самого был черный день, когда я об этом узнал* (black day). "Ax, черный день?! Черный?! -- возмутился чер-нокожий студент. - Что это за расистское отношение? Как плохой -- так сразу черный. Слово черный для вас связано только с отрицательными эмоциями!" Долго извинялся и каялся напуганный президент: оговорился, больше не буду, простите и так далее. Отбился, могло быть хуже.

Но как же быть? Куда девать выражения "черная овца", "черная метка", "черная оспа", "черный список"? Неужели из боязни задеть чьи-то чувства, из же-лания быть деликатным и вежливым надо портить, менять, искажать английский язык? Надо! -- считают приверженцы Пи-Си.

Конечно, "herstory" - это смешно. Это как если бы мы, носители русского языка, прозрели в слове "баобаб" слово "баба", возмутились бы и стали заме-нять его на "баожен", "баодам", или, в неопределенно-нейтральном клю-че, "баочеловек". Вместо бабочек порхали бы индивидочки, а что стало бы с Баб-эль-Мандебским проливом, даже выговорить страшно.

С расовой чувствительностью хуже. По-русски слово "негр" звучит нейтрально, по-английски -- политически двусмысленно. Очень малая часть населения хочет называть себя negro, большая часть не переносит этого слова и хочет быть black. Но из-за неприятных оговорок типа "черный день" был найден ней-тральный вариант: Afro-American. Хорошо? Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, как вздыхает русский народ на завалинках. Если араб из Египта, что в Африке, переселился в Америку, может ли он считаться Afro-American? Нет, ведь он белый. А как называть черное население в Африке? Тоже Afro-Americans? Даже если они ногой в Америку не ступали? А Пушкин, наш Пушкин! Неужели и он, невыездной рабовладелец, тоже афро-американец?..

В своей статье для американского журнала я как-то процитировала строку Пушкина: "Потомок негров безобразный". Мне позвонил редактор: "Вы что, с ума сошли? Я не могу напечатать эти слова". - "Но Пушкин это сказал о себе". - "Этого не может быть". - "Может". - Молчание. - "Снимите строку". - "Не сниму". - "Тогда давайте напечатаем вашу статью под другой фамилией". - "Тогда я во-обще снимаю свою статью и напечатаю ее в другом месте, сославшись на вашу цензуру» - "Это тоже невозможно. Слушайте, ваш Пушкин что, расист?" - "Наш Пушкин - эфиоп". - Долгое молчание. - "Слушайте, без этой строки ваша статья только улучшится. Поверьте мне, старому редактору". Долгий визг с моей стороны о том, что я это уже семьдесят лет слышу, и что советская власть, и тоталитарный режим, и Главлит, и Николай Первый, и кишиневская ссылка, и по-нятно что. И что я от бабушки ушел, и от дедушки ушел, а от тебя, политическая правильность, и подавно уйду. Визг не помогает. Тогда я меняю тактику и, холодно, злобно, раздельно: "Так. Мало того, что черных вы, белые, держали в рабстве в течение трехсот лет. Теперь вы затыкаете рот единственному русскому черному поэту, томившемуся в неволе среди берез тоталитарного строя. Вот он, расизм. Вот она, сегрегация. Генерал Ли сдался, а вы - нет. Мы что, в Алабаме?.." Пушкина напечатали.

Есть деликатная область, касающаяся инвалидов и сумасшедших. Это Бунин мог писать о том, как прочел в детстве в старой подшивке "Нивы" подпись под картинкой: "Встреча в горах с кретином". (Медицинский кретинизм -- результат дефицита йода в организме.) В рамках Пи-Си кретины называются differently abled -- альтернативно одаренные. (Вы одарены вот так, а они иначе. Все равны. А судьи кто?)

Теоретически это смешно и нелепо. Но вот в американских супермаркетах вас часто обслуживают дауны: помогают укладывать купленные вами продукты в пластиковые пакеты. Болезнь Дауна - генетическая, у даунов лишняя хромосома. Милые, доброжелательные, с раскосыми глазками, блаженной полуулыбкой и замедленными движениями, дауны всегда и всюду почему-то делают одно и то же: на дно пакета укладывают помидоры или персики, а сверху -- тяжелые консервные банки. Если бы так сделал нормальный продавец то вы бы возмутились: "Какой идиот...?!" А тут это сделал именно идиот, которого вам так называть совершенно не хочется. Он вам мил, вам его жалко, его дружелюбные глазки и плоский затылочек заставляют сжиматься ваше сердце, и когда вы вспомните, что о нем вам предложено думать, что он "альтернативно одарен", то это уже не кажется вам глупым, вы благодарны политической корректности за то, что она подыскала для вас термин, чтобы адекватно выразить ваши чувст-ва. Вы начинаете представлять себе, как он, даун, должно быть, воспринимает этот странный мир. Наверное, ему, как резвящемуся дитяти, нравится сначала взять в руки вот эти теплые круглые помидоры или мягкие румяные персики, а уж потом прикоснуться к неинтересным холодным жестянкам, - сначала живое, а потом мертвое. И в этом есть глубокий альтернативный смысл и чистая внут-ренняя свобода…

В лагере Пи-Си (РС – политическая корректность) это не вызвало улыбки. Они вообще не улыбаются. Тревожная серьезность, бессонные ночи на посту, суровая складка губ. Для того. чтобы успешно построить светлое будущее, кто-то должен бдить. "Спи. Светлана! Папа с трубкой...", а в американском варианте мама с трубкой и небритыми из принципа ногами не спит и несет свою бес-сонную службу, как опричник. Либеральная жандармерия, политический РАПП лучше знает, на три метра под землей видит. Из программ университетов, колледжей, школ изымаются политически некорректные тексты, написанные "мертвыми белыми мужчинами": хватит, попили нашей Kpoвушки. Неизъятые тек-сты прочитываются с точки зрения угнетенных и клеймятся. В книжных обзо-рах, в рецензиях авторов хвалят за тему, за правильно выбранных персона-жей: пара лесбиянок, усыновляющая корейского ребенка, больной СПИДом, вегетарианец, китайский иммигрант, требующий признания вклада китайцев в строительство американских железных дорог в ХIХ веке. Хвалят и автора, если он родился с церебральным параличом или совсем без головы. При этом больных желательно не называть больными, а считать здоровыми: они просто немножко другие. Но не хуже вас» .

И пока христиане не станут «меньшинством» – не ждать им никакого снисхождения…

Помню, как однажды я сам нарушил “политическую корректность”. В июле 1994 года в г. Орхусе (Дания) проходил семинар с условным названием «Религия и права человека». Название было условное потому, что семинар предполагался как собрание европейских сектологов, но на борьбу с сектами никакие фонды денег не выделили. Пришлось организаторам переименовать его на «демократический» лад и программы подверстать соответственно. Поэтому разговоры о сектах велись в основном после ужина. А весь официальный рабочий день был занят идеологической работой. Бессодержательность выступлений была сродни идеологическим акциям советских времен. Представители разных конфессий вставали и делали доклады на в общем-то одну и ту же тему: “Католичество и демократия”, “Ислам и демократия”, “Лютеранство и демократия”, “Буддизм и демократия”, “Православие и демократия”… Это был дружный рапорт всех конфессий и религий: “Товарищ Новый Мировой Порядок! Религия такая-то по приказу построена и готова выполнять Ваши приказания!”
Не было только доклада на тему “Иудаизм и демократия”. Ну это понятно: жена цезаря вне подозрений! А впрочем, жаль, что такого доклада не было: мне было бы интересно услышать демократическое толкование такого, например, тал-мудического предписания: “Некто намеревался убить скотину, а убил человека; язычника, а убил еврея, – он не отвечает по суду человеческому”, поскольку “за убийство язычника еврейский суд не наказывает” .

Ну а в тех докладах, что все же прозвучали, под демократией почему-то каждый раз понималась не власть народа, то есть большинства, не уважение его ин-тересов и требований, а бережное отношение к интересам меньшинств (религиозных, национальных и иных). В итоге, презрев предупреждение сатирика М. Задорнова о том, что с западными товарищами шутить нельзя, я, когда дошла очередь до моего выступления, начал его так: “Вы знаете, после того, что я тут сегодня ус-лышал, я могу быть пророком. Я могу предсказать, кто же будет президентом США в следующем веке. Им станет одноногая негритянка, лесбиянка и мормонка: “меньшинство” в пятой степени!” Зал был неоднороден: было немало людей из Восточной Европы и из Прибалтики. Были и представители “старых демократий”. Так вот, первые в этом месте дружно расхохотались. Вторые же не позволили себе этой вольности: они сидели с каменными лицами – ведь на их глазах было нару-шено табу.

Такая поистине религиозная серьезность настораживает. Мы уже и в России видим, к чему ведет такое понимание демократии. Лозунг: “Демократия – это соблюдение прав меньшинств” оказался чрезвычайно удобен для войны с христианскими народами: “большинство” должно посторониться. Если в классе будет один еврейский мальчик – демократия потребует, чтобы тридцать русских детей не смели изучать Евангелие…

Вот еще один возможный вариант нарушения “политической корректности”. Мы помним, что в Советском Союзе были распространены добровольно-принудительные пожертвования в виде “государственных займов”, “облигаций” и взносов в различные массовые “добровольные” общества. Если кто-то уклонялся от жертвы ДОСААФ, на его отношения с государством ложилась некоторая тень. Не захотел человек “добровольно” подписаться на “Правду” – и через некоторое время оказывалось, что его очередь на квартиру по “объективным обстоятельствам” передвинулась, профсоюзная льготная путевка в санаторий “сгорела”, а годовая премия его миновала. И вообще: “Вы не сработались с нашим дружным коллективом”…

Однако, сама советская тоталитарная действительность есть не более чем тень грядущего “нового мира”. А теперь представьте себе, что у государства вновь появились ясно выраженные идеологические приоритеты. И для их достижения оно решает использовать современные средства контроля за публичной и частной жизнью граждан.

И вот в этом новом мире вдруг в результате стихийного бедствия или тер-рористического акта гибнет, предположим, дворец ламы в Лхасе. Великий памятник архитектуры, храм, признанный общечеловеческим достоянием и взятый под охрану ЮНЕСКО. Все средства массовой информации и, соответственно, все че-ловечество – в шоке. Журналисты полны решимости воссоздать великую святыню. Идя навстречу пожеланиям граждан, всемирное государство (или некий неофициальный, но все же более чем влиятельный фонд) начинают сбор денег по всему миру для воссоздания буддийской святыни. Каждый должен внести небольшую сумму — не более доллара: с миру по нитке, а далай-ламе — храм. Но может ли христианин жертвовать на строительство языческого храма?

И если электронные деньги ясно скажут, что христианин не перечислил же-лаемого доллара в фонд воссоздания Лхасы, его религиозно-политическая благо-надежность сразу станет сомнительной . Он обнаружит себя в качестве человека недостаточно терпимого, недостаточно открытого, а значит, станет источником по-тенциальной агрессии (у одной из влиятельнейших современных сект — сайентологии Р. Хаббарда — есть даже специальный термин для таких людей: “пин — потенциальный источник неприятностей”). Сделать его общественную и частную жизнь достаточно неприятной — это уже дело управленческой техники. Например, если христианин – ученый, то всегда можно отказать ему в грантах (научных стипендиях) на следующий год. И даже занятость в сфере частного бизнеса его не спасет.

Если человек не будет в обществе антихриста исповедовать соответствую-щую идеологию, то ему не дадут работать. Как это было в советские времена: ты не согласен с партией – значит, многие профессии тебе закрыты .
Более того – изгнание с идеологически значимой работы нельзя будет компенсировать переходом на работу, связанную с торговлей или физическим трудом. В праве США существует понятие «слишком высокая квалификация». По этой формулировкке человеку вполне официально могут отказать в принятии на ту или иную должность. Скажем, обладателя университетского диплома бакалавра, не нарушая закона, не возьмут рядовым библиотекарем . Школьный учитель или журналист, нарушивший правила «политкорректности», чье досье помечено соответствующим электронным клеймом, не сможет ни найти работу по специальности, ни нырнуть в социальный низ. Там, в социальнной глубине в советские годы можно было прятаться от режима и его идеологии. Оттого диссиденты (не те из них, которые делали из диссидентства свою профессию) уходили в кочегары и сторожа. Но скрупулезное исполнение американских законов (в случае, если они станут образцом для всего нового мирового порядка) сделает такое бегство от официоза невозможным. Уволенный человек просто останется безо всякой работы.

И надежду на милостыню ему тоже придется оставить - при электронных деньгах кусочек кредитной карточки на милостыню оторвать будет невозможно...

Более чем вероятно, что столь строгий контроль за жизнью граждан государство, в свою очередь контролируемое антихристом, будет осуществлять через электронные средства наблюдения. Электронная память, в определенных кодах хранящая все данные о жизни гражданина, электронные деньги, фиксирующие все покупки человека, позволят государству следить за такими мелочами частной человеческой жизни, которые ускользали из-под контроля даже советской идеологии. Так можно ли быть уверенным, что на эти реально существующие и все более прочные рычаги власти не лягут недобрые руки?

В мире антихриста люди будут жить со столь извращенной верой, что Христа они уравняют с идолами и языческими божками. И только тот, кто будет смотреть на Христа таким помутненным оком, – только тому государственная власть разрешит общественную деятельность. Если же человек не подтвердит своими делами свою верность антихристовой идеологии, – то ему не будет дано возможностей даже для покупок и торговли. Такой человек будет отлучен от любых контактов с обществом. И даже живя в городе, он окажется – в пустыне."

[unicorn55]

Почему бы не рассмотреть такую версию:
Антихрист -- это дьякон Андрей Кураев.
Доводы:
1. Он искажает учение Христа до неузнаваемости.
2. Обличает всех и вся, чтобы никто не догадался о том что Антихрист это он и есть.

[gedeon]

DoriNoriOri, спасибо. интересно

[Юрийfox]

автору и другим товарищам рекомендую посмотреть фильмы "ИГРЫ БОГОВ" а также прослушать некоторые материалы Трёхлебова А.В.-основные понятия веры славяно-ариев. Вот тогда вы и на Христа подругому посмотрите и вообще кругозор расширится в геометрической прогресии!!!!!

[Ishtal']

Cпасибо, очень интересная статья

И прав Кураев в этом..
Рекомендую еще к Трехлебову - Проект Россия 3 книги почитать..

Опасно все это.. очень опасно..и что делать с этим почти материализовавшимся в западной двойной крапленной PC персонаже... да не к ночи упомянут будет ... никто, похоже, пока не знает.. Опасно все это...

[DoriNoriOri]

Почему бы не рассмотреть такую версию:
Антихрист -- это дьякон Андрей Кураев.
Доводы:
1. Он искажает учение Христа до неузнаваемости.
2. Обличает всех и вся, чтобы никто не догадался о том что Антихрист это он и есть.

1)ни в чем он не искажает учение Христа. Вам так кажется.В чем якобы искажение?
2) обличать антихристианство - одно из призваний христиан, поэтому тут все в порядке


gedeon, Ishtal', пожалуйста!

[gedeon]

Толстая критикует американскую систему РС, как антихристову. Тогда получается до революционная культура России была христовой - то есть правильной. Но тогда почему в России произошли все события начиная с революции в XX веке? Если линия движения непрерывна, то каждое состояние это точка, которая должна быть связана с предыдущей. Резкое изменение траектории линии движения означает большие социальные потресения и перемены. Периоды застоя близки к прямым.

Не бывает только хорошого и только плохого. Пусть система РС промывает мозги. Но она выполняет полезную функцию. Если мужчины не сдерживаются добровольно от вожделения ослабеюшей религией, это делает закон насильно и т. д.