"Свет,экстаз,бесстрастие" (с)Симеон Новый Богослов

[DoriNoriOri]

Здесь:

http://biblion.realin.ru/listing/-/text ... _Bogoslov/

можно скачать книгу св.Симеона Нового Богослова "Свет, экстаз, бесстрастие".
(а также его книги "Свет,богопознание,анатомия" и "О смирении".

Первая была и есть особенной для меня, как первое свидетельствование настоящего православного мистика,
несомненно убедившего меня в истинности православия.

Фрагмент из нее:

"...Наконец, Тот, кого искал пр. Симеон, дает познать Себя, преобразуя его сердце в свет. «Когда я однажды, - рассказывает он, - отошел к пречистому образу Рождшей Тебя, чтобы приложиться к нему и припал к нему, Ты Сам, прежде чем я встал, стал видим мною внутри моего жалкого сердца, соделав его светом. И тогда я узнал, что я имею Тебя в себе познавательно»"


"...О видении света как конце восхождения к Богу, как о достигнутой цели, пр. Симеон рассказывает следующим образом: «Я получил благодатью благодать, и благодеянием благодеяние, и огнем огонь, а пламя пламенем, и к восхождению прибавились мне восхождения, а под конец восхождения - свет, и к свету более ясный свет. И посреди него снова воссияло яркое солнце, и из него появился луч, и он наполнил все, и то, что мыслилось непонятным». В этих описаниях действие огня и света смешиваются. Это чудо Неопалимой Купины, когда «ты видишь в себе богатую благодать Святого Духа, освещающую и как солнце соделывающую внутренности твоего сердца и ты ясно постигаешь чудо Купины, совершаемое в тебе, так что твоя душа горит в единстве с неприступным огнем, но не сгорает, потому что она освобождена от всякой страсти».

"...Более конкретным образом пр. Симеон так говорите явлении этого света: «Он светится во мне, подобно светильнику, вернее, сначала видим бывает на небесах и безмерно выше, небес, весьма тускло невидимо видится. Когда же я болезненно взыщу и настойчиво попрошу, чтобы он воссиял, он или более ясно там бывает видим и отделяет меня от дольних и соединяет неизреченно с его светлостью, или внутри меня показывается весь внезапно, свет шаровидный, тихий и божественный, безвидный, неначертанный в безвидном виде и видимый». Здесь в результате напряженного искания свет внезапно появляется и принимает не который безвидный вид, как в других видениях пр. Симеона, где он говорит о «световидном сосце» Бога: «Будучи невместимым во всем... Ты бываешь видим, как световидный сосец сладость, блестя и вращаясь, о странное чудо!»

"...Пр. Симеон не перестает удивляться тайне явления в себе «Владыки всех», который восходит в нем, как солнце: «Как звезда Он видим мною, восходя вдалеке, и опять Он становится как большое солнце, не имея меры или веса или предела по величине, бывает малым сиянием и снова видим как пламя посреди моего сердца и моих внутренностей, часто вращающийся и опаляя все, что в моих внутренностях, и делая их светом». И свет начинает с ним дружественно беседовать и объяснять, кто он есть.
Это ужасающее чудо, что Творец солнца становится Божественным Солнцем в нас: «Внезапная перемена, странное изменение, то, что во мне совершается, невыразимо, Ибо если это солнце, которое все видят, кто-нибудь увидел снисшедшим внутрь, в сердце, и все вселившимся и сияющим также, не был бы он мертвым от удивления и безгласным, и все не по разились бы, увидевшие его? А видящий Творца, сияющего наподобие светила, внутри себя, действующего, говорящего, как не поразится, как не ужаснется, как не возлюбит дающего жизнь?»

"...Пр. Симеон говорит о видений «внутреннего солнца»: «Он восходит во мне внутри моего бедного сердца как солнце или как диск солнца, показывая себя круговидным, световидным, как пламя». Вся душа преобразуется божественною светлостью: «Как Ты просветляешь мою душу, всю загрязненную, и соделываешь ее чистой и Божественной? Как соделываешь светоносными мои жалкие руки, которые я осквернил сквернами греха?»

"...Пр. Симеон полон восхищения перед чудом явления Бога в человеке и перед тем, что люди принимают божественный облик. «О чудо! - говорит он. - О непостижимый разумом дар благости! Что во образе Божием люди бывают и что никем не вместимый Бог образуется в них, неизменный, непеременяемый по природе желает жить во всех достойных, так что каждый имеет внутри себя всего Царя, и само царство, и все, (принадлежащее) царству, и сияет, как воссиял воскресший Бог мой, белее, чем лучи этого видимого солнца». Но это состояние - только начало преуспеяния, которое никогда не завершается: «Ибо не будет конца преуспеванию в веках, ибо остановка в росте к бесконечному концу соделала бы постижимым совершенно Непостижимого и пресыщающим Непресыщающего. Но полнота Его и слава света будут бездною преуспевания и нескончаемым началом»

..."Пр. Симеон несомненно видел тот божественный свет, о котором он так много говорит на основе личного опыта, описывая его явления и проникая в их смысл. Мы уже знаем подробные и конкретные описания, в которых он говорит о видениях своей молодости, когда он был еще послушником Студийского монастыря или даже мирянином, духовным сыном Симеона Благоговейного. Его описания в Гимнах представляют для нас, однако, особый интерес, потому что, не уступая первым ни в живости, ни в подлинности рассказа. они принадлежат к периоду зрелости, когда пр. Симеон уже не был начинающим в духовной жизни. Та же тревога, однако, смущает пр. Симеона, когда блеск света уменьшается или исчезает. «Как сияющее солнце, - пишет он, - входит в облака и ни само не видно, ни вообще не сияет светом, но подает живущим на земли свой тусклый свет, так мысли мне Бога, от нас сокрытого, и большую и глубокую тьму, содержащую всех нас. Но мысли нечто еще несомненно более чудесное здесь, потому что свет Божий не сжимается, как солнечный, но сияет повсюду и освещает всех, и я посреди всего окружен тьмою и лишен света Создавшего меня. Кто меня не оплачет, и кто о мне не опечалится, и кто не восстенает о мне и не прольет слезы, что Бог есть во всех и повсюду и что Он весь есть свет, в котором нет совсем ни тени изменения, ни присутствия ночи, ни препятствия тьмы не бывает всецело, но Он распространен во всем и сияет неприступно и видом достойным, доступный и схватываемый, немного, правда, как мы сказали, сравнительно со всем лучом и с самим солнцем, когда оно явится все, по много все - таки для самих сидящих во тьме, так как они удостоились видеть маленькое озарение». «Плачу и умиляюсь, - говорит он еще, - когда свет сияет мне и я вижу мою бедность и со знаю, где я нахожусь... Страшно воистину, Владыка, страшно и выше слова, что виден мною свет, которым мир не обладает»

..........................................

[verygreen peace]

Во времена Атлантов об этом Свете,что есть Свет Человеков и Жизнь,- Знали все.
Т.к. они ЕГО лицезрели в Ликах Соотечественников,в которых ОН был про-Явлен ...
И слова малы,чтобы хотя бы приблизиться к описанию ЭТОГО.
ОНО Выше разумения.
...
А человек бездумно ГРАБИТ мир божественный,не Сознавая что к чему и не видя в том же комаре - много большее совершенство,чем во всех рукотворных летательных каркасах....,да и перемещение самого человека может быть совершенно иным.
Но пока что для масс - это "фантастика"...т.к. деградировавшие разумы не в силах оценить ВЕЛИЧИНУ СоТворенного Самим Совершенством - БОГОМ.
...
По не Веденью Сути Вещей и их ПРЯМОГО Назначения с Сотворения РАЗУМОМ Мира.
Здравия Всем Желаю !

[DoriNoriOri]

Здравия Всем Желаю !

Благодарю! и Вам здравия!

[bukk]

DoriNoriOri

спасибо

[DoriNoriOri]

спасибо

[DoriNoriOri]

"1. ВИДЕНИЕ СВЕТА

Среди различных божественных видении и откровений видение света занимает несомненно первое место в мистическом опыте пр. Симеона. Он постоянно говорит о нем как о внутреннем и даже внешнем мистическом феномене, или как о Боге, являющемся в виде света, но, в конечном итоге, это один и тот же опыт. Однако, сам пр. Симеон, при первом явлении света, хорошо не знал, что это за свет, который ему является, какова его природа и происхождение, что он представляет собою. Несомненно, он чувствовал, что это божественное явление, но оставался в неуверенности до момента, когда Сам Свет открыл ему, кто Он. Это хорошо видно из живого автобиографического рассказа о том явлении света, которое пр. Симеон имел в молодости, в возрасте двадцати лет, еще будучи мирянином. Мы уже говорили о нем выше. «Однажды, когда он стоял и говорил «Боже, милостив буди мне грешному», более умом, чем устами, Божественное осияние внезапно богатно явилось сверху и наполнило все место. Когда это произошло, не знал более юноша и забыл, был ли он в дому или что он находился под крышей. Потому что он видел отовсюду только свет и не знал, ступает ли он по земле. Ни страха не было в нем упасть, ни заботы о мире, ни чего-нибудь из того, что обычно случается с людьми, носящими тело, не приходило тогда к нему на ум. Но всецело пребывая в невещественном свете и, как казалось, сам став светом и забыв о всем мире, он преисполнился слез и невыразимой радости и веселия. Вслед за тем ум его восшел на небо и он увидел другой свет, более яркий, чем тот, который был близок. И явился ему неожиданно и необычно, стоя близ этого света, тот вышеупомянутый святой и равноангельный старец, давший ему заповедь и книгу». Пр. Симеон прибавляет: «Поэтому за заходом чувственного солнца следует этот сладкий свет умопостигаемого светила, заранее удостоверяя и уверяя имеющий следовать за ним непрестанный свет».

Пр. Симеон различает, следовательно, свет видения от света солнечного, но также и от «непрестанного (αδιαλειπτον) света», удостоверением которого первый, однако, является. Это первое видение пр. Симеона, сопровождаемое экстатическими феноменами (забвение мира и т. д.), продолжалось недолго. «Когда это видение (θεοριας) прошло, то юноша, придя снова в себя, был объят радостью и изумлением, и плакал от сердца, и за слезами следовала сладость. Под конец он упал на ложе, и в тот же час провозгласил петух и возвестил о середине ночи. И немного спустя церкви прозвонили к утрене, и он встал петь по обычаю, даже не по мыслив в эту ночь о сне». Пр. Симеон, однако, почти забыл об этом видении своей юности и только через несколько лет, когда стал послушником в Студийском монастыре, у него было видение, но меньшей силы. На этот раз он смог получить его только путем самого строгого подвижничества. «Многими трудами, - говорит он, - и еще большими слеза ми, и строгим странничеством, и совершенным послушаним, и всецелым отсечением своей воли, и многими другими жесточайшими предприятиями и действиями я шел неудержимым и неотступным движением и вновь удостоился видеть как - то тускло малый и скудный луч сладчайшего и Божественного того света, но такого видения, какое я тогда видел, я никогда до сих пор не был удостоен видеть. То, что было даром благодати и молитвы, стало плодом суровой и продолжительной аскезы. ..."

[DoriNoriOri]

"...Видение света, бывшее через несколько лет у некоего молодого послушника Студийского монастыря (пр. Симеон рассказывает о нем от лица послушника, но, вероятно, это его собственное видение), имеет много общих черт с первым видением: молодой послушник тоже имел его в начале своего подвижнического пути, очень напряженного и полного трудов, но недолгого; так же, как и в первом случае, это был плод горячей молитвы. Как и в первом случае, послушник был удостоен видения благодаря своему духовному отцу, через послушание ему. Пр. Симеон не упоминает, однако, что речь идет о втором видении, первое было как будто забыто молодым послушником. Он не упоминает также о том, что новое видение было слабее первого. В последнем видении молитва послушника была ограничена кратким призыванием Пресвятой Троицы, предписанным ему его духовным отцом. Он должен был произнести его перед сном, после долгого и утомительного дня, проведенного в городе, куда он сопровождал своего духовного отца в его пастырских посещениях. «Войдя, - рассказывает предполагаемый молодой послушник, - туда, где я имел обыкновение молиться, и начав «Святый Боже» и вспомнив о словах святого («Знай, чадо, что ни постом, ни бдением, ни телесным трудом, ни каким - нибудь другим из правых действий Бог не радуется и является лишь смиренной и нелюбопытной и благой душе и сердцу» ), я был сразу же настолько подвигнут на слезы и божественное желание, что мне невозможно изобразить словом происшедшую тогда со мною радость и наслаждение. Но упав сразу навзничь, я видел - и вот большой свет умственно осветивший меня и принявший весь мой ум к себе вместе с душой, так что неожиданностью чуда я изумился и был как в исступлении. И не только, но я забыл и место, на котором стоял, и кем я был и где, вопия только: «Господи, помилуй», как, придя в сознание, я узнал, что это говорю. Но кто был говорящий это, отче, или двигавший мой язык, не знаю... Бог знает. Было ли. это в теле, было ли вне тела то, что я беседовал с этим светом, знает сам свет, прогнавший то, что было смутного в моей душе, как и все земное мудрование, изгнавший от меня дебелое вещество и тяжесть тела, причиняющие уныние и оцепенение моим членам. Ибо настолько он укрепил, о страшное чудо! и придал силу расслабленным моим членам и нервам, (расслабление), происшедшее тогда со мною от многого труда, что показалось мне и явилось, что я совлекся одежды тления. И не только, но и неизреченно влило в мою душу сразу же большую умственную радость и чувство и сладость выше вкуса всех видимых (вещей). И еще свободу и забвение всех житейских помыслов даровал мне и самый образ исхода из настоящей жизни необычайно известил. К одной только неизреченной радости этого света все чувства мои ума и сердца прилепились».

Это видение продолжалось недолго и свет исчез, оставив в душе послушника глубокую печаль потери: «Но этот явившийся мне безмерный свет, продолжал он, потому что у меня нет другого имени, свойственного и подходящего, чтобы его назвать, как - то тихо ослабел и как бы сжался, и я пришел в сознание и, поняв, что его сила внезапно соделала во мне и помыслив о его удалении и это, рассудив, он снова оставил меня одного в жизни, я был охвачен печалью и такой тяжелой болью, что недоумеваю, как достойно выразить величину многообразной и сильнейшей болезни, воз жегшейся в моем сердце наподобие огня. Итак, представь, говорил он, если можешь ты, отче, и боль разлуки, и без мерность любви, и множество любовного желания (ερωτος) и высоту величайшего благодеяния. Потому что я ни говорить устами не могу, ни умом понять беспредельность видения». Наконец, на просьбу пр. Симеона с большей точностью описать действия этого видения, юноша отвечает: «Он радует, отче, являемый и ранит скрываемый. И близ меня бывает, и на небеса возводит меня. Он жемчуг. И свет одевает меня, и как звезда мне является, и он для всех невместим. Он излучает свет, как солнце, и я постигаю, что все создание содержится в нем, он показывает мне все в создании содержащееся и сохранять повелевает мне собственную меру. Я содержим крышей и стенами и небеса раскрывает он мне. Я поднимаю мои глаза чувственно, чтобы увидеть, там находящееся, и вижу все, как оно было раньше». Как мы можем видеть, экстатический характер и невыразимость видения света более подчеркнуты в этом видении, чем в первом, также как и невыносимая боль, следующая за его исчезновением, в то время как в первом видении за ним следуют скорее забвение и безразличие. Более важен, однако его космический характер - все творение заключено в нем. В то же время, хотя и освещая место с такой силой, что все исчезает, этот непостижимый свет удаляется и ослабевает, «сжимается», и послушник беседует с ним почти как с какой-нибудь личностью. Но в основе он остается непостижимым, и пр. Симеон не говорит, кто он. Несказанная радость является преобладающей чертой этого видения, так и умозрительный характер света. Кратко говоря, что чудо. ..."

[verygreen peace]

«Многими трудами, - говорит он, - и еще большими слеза ми, и строгим странничеством, и совершенным послушаним, и всецелым отсечением своей воли, и многими другими жесточайшими предприятиями и действиями я шел неудержимым и неотступным движением и вновь удостоился видеть как - то тускло малый и скудный луч сладчайшего и Божественного того света, но такого видения, какое я тогда видел, я никогда до сих пор не был удостоен видеть. То, что было даром благодати и молитвы, стало плодом суровой и продолжительной аскезы. ..."

Это трудно назвать видением....т.к. это больше "видение сердцем"...что ли.
И все дело не в тех "жестких рамках",о которых сказано.
Раньше Атланты Планеты ВОСПРИНИМАЛИ СВЕТ Тот и ЭТО было "ОБЫЧНЫМ ЯВЛЕНИЕМ",т.к. МНОГИЕ о НЕМ,ЕГО Существовании.... Знали !
И Лики необычные Людей Видели !
Лики,в которых ОН,СВЕТ ТОТ,- ПроЯвлен Был !
Чистая Любовь,что платонической "обозвали".............- Помогает быстро Раскрыть СВЕТ ЭТОТ !
Это ТАКАЯ Тайна....
....что ее нельзя описать словами.
Слова....ее изуродуют скорей,т.к. ЭТО Превышо ТОГО,о чем несчастное человечество знает !!!
....
....
....а вы думали 007....полный идиот...

[DoriNoriOri]

Раньше Атланты Планеты ВОСПРИНИМАЛИ СВЕТ Тот и ЭТО было "ОБЫЧНЫМ ЯВЛЕНИЕМ",т.к. МНОГИЕ о НЕМ,ЕГО Существовании.... Знали !

Для меня это сомнительно: для восприятия этого Света необходимо быть в лоне Православной Церкви.
И, во-вторых: разве атланты не были поражены гордыней, к-рая, насколько известно (из тех источников, из к-рых мы об атлантах и знаем) , их и погубила? - слышал, что прототипом Нуменора Толкиена и была Атлантида.
А гордыня несовместима с созерцанием этого Света...

[DoriNoriOri]

"...У нас есть еще одно описание видения света, тоже относящееся к началу монашеской жизни пр. Симеона. Оно за мечтательно тем, что показывает, как видение непостижимого, становится ясным, хотя и несказанным познанием и заканчивается диалогом с Тем, Кто является в виде света. Можно также отметить здесь решающую роль духовного отца. «Так бывает без всякого изменения и относительно невидимого Бога. Когда кто - нибудь увидит Его открывшимся, он видит свет. И он дивится, увидев, но Кто явившийся - не знает сразу, и не смеет Его спросить, каким образом, (он спросит Его) на Которого не может даже взглянуть, подняв глаза, и увидеть, как Он велик? Он только смотрит в трепете и большом страхе как бы по направлению к Его ногам, зная, что Некто во всяком случае явился пред его лицом. И если существует (человек), ранее объяснявший ему такие вещи, как прежде познавший Бога, он отходит к нему и говорит: «Я видел». И тот говорит: «Что ты, чадо, видел?» «Свет, о отче, сладкий, сладкий, но каковой, сказать тебе, отче, мой ум для этого недостаточен». И когда он это говорит, скачет и бьется его сердце и разжигается сразу к желанию виденного. Затем он снова начинает говорить с горячими и многими слезами: «Явился мне, отче, этот свет. Было взято здание моей келий сразу, и минул мир, убежав, как полагаю, от Лица Его, остался же я один, сопребывая со единым светом. Не знаю, было ли это тело тогда там. Был ли я вне его, я не знаю, во всяком случае, я не знал, что я ношу тело и обложен им. Была же у меня радость невыразимая, и сейчас сопребывающая со мной, любовь и большое желание (ποθος), так что потоки слез полились у меня, как ты и сей час, конечно, видишь». В ответ (старец) говорит ему: «Это Тот, чадо!» С этими словами он снова видит Его и мало - помалу совершенно очищается, очищаясь же, приобретает дерзновение и спрашивает Того Самого и говорит: «Боже мой, это Ты? И Тот отвечает и говорит: «Да, это Я, Бог, для тебя ставший человеком. И вот Я сделал тебя, как видишь, и сделаю богом».

Но лишь постепенно неуверенность видения уступает место ясности. Это хорошо видно из рассказов пр. Симеона в его Благодарениях. «И Тебя я, таким образом, моего Бога видел, - говорит он, - не зная и не веруя до этого, что Бог, поскольку возможно быть видимым, бывает видим кому-нибудь, мне не приходила мысль, что Бог, или слава Божия, есть то, что иногда так, иногда иначе показывалось мне, но необычность чуда поражала меня и наполняла всю мою душу и сердце, так что самое мое тело, представлялось мне, причащалось этой неизреченной благодати. Но я еще не знал тогда ясно, кто Ты был, видимый (мною). Во всяком случае, я более часто видел свет иногда внутри, когда моя душа наслаждалась тишиной и миром, иногда же он появлялся где-то далеко вне, или даже совершенно скрывался, и, скрываясь, причинял мне нестерпимую скорбь, так как я думал, что он более совсем не явится. Но когда я опять рыдал и плакал, и всякое проявлял устранение и послушание и смирение, он появлялся, как солнце, рассекая толщину об лака и помалу обнаруживая себя милым и шаровидным». В другом месте пр. Симеон говорит скорее об ослепляющем, невыносимом для слабых глаз свете. «И тогда в первый раз Ты осиял со всех сторон мои немощные глаза пречистым блеском Твоего лица, и тот свет, который я полагал иметь, я его потерял, не будучи в состоянии Тебя познать. И как я мог бы видеть, или познать Тебя Самого, Кто Ты такой, когда даже не имел силы увидеть сияние Твоего Лица, ни узнать, ни понять?» Иногда это «световидные воды», в которых он омывается. «Я увидел молнии, меня облистающие, и лучи Твоего лица, смешавшиеся с водами, и изумился, видя себя омываемым световидною водою. Но где и откуда был или кто податель этого, я не знал, а только радовался омываясь, возрастая в вере, окрыляемый надеждою и восходя до неба». Или это видение неизвестного и безвидного солнца: «Затем, когда я был внизу, через недолгое время, Ты удостоил меня показать Твое лицо как безвидное солнце (ηλιον αμορφν) вверху на небесах, когда они раскрылись. Некто Ты был такой, даже так Ты мне не дал знать, каким образом (это могло быть), ведь Ты со мною не говорил? но скрылся сразу, и я блуждал, ища Тебя». Наконец, Тот, кого искал пр. Симеон, дает познать Себя, преобразуя его сердце в свет. «Когда я однажды, - рассказывает он, - отошел к пре чистому образу Рождшей Тебя, чтобы приложиться к нему. и припал к нему, Ты Сам, прежде чем я встал, стал видим мною внутри моего жалкого сердца, соделав его светом. И тогда я узнал, что я имею Тебя в себе познавательно». ..."

[DoriNoriOri]

"..В Нравственных Словах преп. Симеон говорит о простом свете, все увеличивающемся и причиняющем боль, когда он исчезает. «Что же такое, что они (бесстрастные) видят и понимают? Сам простой свет Божества, его они видят изобильно умными очами. Осязая его невещественными руками, неудержимою любовью (ερωτι) едят неядно духовными уста ми их ума и души. Созерцанием его красоты и сладости они никогда не могут вполне насытиться. Потому что он, самое новое! всегда точит прибавление сладости и более сильно разжигает их желание. А если когда-нибудь он снова не явится им более ясно, они расположены, как лишенные всего. А если он захочет совершенно скрыться, хотя бы на короткое время, он соделывает в них резкую и непереносимую боль несказанного желания». Этот свет недоступен для грешников, есть степени его созерцания, это общий опыт святых. «Свет неприступный всем грешникам, - как говорит пр. Симеон, - доступный же, когда он в них восходит, и становящийся для них неизглаголанной радостью, миром, пре восходящим всякий ум, наслаждением и удовольствием и веселием в ненасытной сытости». Бог, говорит он еще, дарует нашему, еще несовершенному, уму «как из какого - то отверстия высовываться и видеть Его несколько тускло, насколько возможно (видеть) круг солнца иди луны». Однако, «от века святые, в древности и теперь духовно зрящие видят не начертание, или вид, или отпечаток (их), но безвидный свет, также как и они являются светом от Духа». Следовательно, чтобы видеть простой и безвидный свет Божий, нужно самому стать светом.

Бог есть свет, и Его видение и познание есть свет, таков основной духовный опыт пр. Симеона. «Бог есть свет и как свет Его видение; поэтому в видении света первое знание, что Бог есть», - говорит он. Познать Его можно только через Его энергии и через видение света, которое Он посылает. «Ибо иначе, - говорит пр. Симеон, - невозможно кому-нибудь познать Бога, если не через созерцание посылаемого из Него света.. так и относительно невидимого Бога, и относительно неприступной славы Его лица, и относительно энергии и силы Всесвятого Его Духа, то есть света, никто не может сказать, если сначала не увидит очами души сам свет и точно не познает Его осияния и энергии в себе». Пр. Симеон развивает здесь теорию познания, согласно которой зрение преобладает над слухом. Относительно Бога это означает, что, дабы познать Бога или Его славу и Его светящиеся энергии, свет, из Него исходящий, нужно обладать личным опытом, быть самому просвещенным им. Пр. Симеон часто возвращается к этой теме: «Бог есть свет и свет беспредельный и непостижимый. Свет то, что около Него... Кроме того, все, что из Него, есть свет, как от света нам подаваемое». В последний день Бог явится во всей славе света, но даже тогда только одни праведные его увидят. «Бог и Владыка всего воссияет тогда славою Своего Божества. И чувственное солнце покроется Владычною светлостью и станет невидимым, как теперь звезды покрываются им и становятся невидимыми... и будет Он един вместе День и Бог, ныне для всех невидимый и живущий в неприступном свете, тогда Он всем откроется, каков Он есть, и наполнит все Своим светом и станет незаходимым, нескончаемым днем вечной радости во святых Его, а ленивым и грешным... совершенно неприступным и невидимым... Так как для еще живущих не стало предметом тщания увидеть свет славы Его через очищение и вселить Его всего в себя, что Он будет для таковых по справедливости и в будущем неприступным». Ангелы постоянно созерцают Божественный свет: «Достоинство ангелов Божиих, их состояние и желание быть освещаемыми первым и Божественным светом, как они суть вторые светы, видеть славу и светлость самого неприступного и беспредельного света и наслаждаться неизреченным и триипостасным Божеством». Что же касается сказанного в Писании, что Бог соделал тьму Своим сокрытием, то это нужно понимать как касающееся нас, а не Бога, живущего о недоступном свете. «Он находится в Своей славе, в наполняющем все и то, что выше всего, Божестве, в Славе, в которой Он был и прежде него (мира), но щадя нас, чтобы мы не погибли, Он положил тьму, покрывающую не Его, но нас». Это не заимствованный свет, но свойственный Богу, «пришедшему в мир, чтобы просветить всех в мире, то есть во тьме сидящих, не чуждым каким-нибудь светом, но светом собственной Его славы и Божества». Слова Божий - молнии: «Бог есть Слово, а слова Его, наподобие некоей молнии, воссиявающие и более ясно износимые или, скорее, открываемые нам, являются Его озарениями и осияниями, которые мы не в состоянии высказать».