Стихи

[tatpit]

Стихи в качестве молитвы или заклинания.

[Saturnia]

***
Мне этой осени было мало.
Мне не хватило её дыханья.
Она ушла от нас очень рано
И не сказала нам "до свиданья".

Она ушла от нас безвозвратно
И пожалела слова прощанья.
Остался только зелёный мятный
Холодный чай пополам с печалью.

Она ушла от нас безнадёжно.
За ней ушли все дожди и ветер,
И вся листва закружилась в сложном
Безумном танце и ярком свете.

И не вернуться назад на месяц;
Не утереть золотые слёзы.
А дни бегут на вершины лестниц,
И впереди - лишь одни морозы.

[Helenka]

Мама, Маша и медведь

Мама стареет…В её песочных часах
Снизу крупинок больше. Как ни крути.
И за то, что мы с ней по разные адреса,
У меня по маме фантомная боль культи.
Мама сжимается…И походка её слегка
Напоминает странствующих бродяг.
Мама смеётся. Я, - говорит,- в стариках
Себя чувствую неуютно, но это так.
У меня презентации, конференции, дел орда.
У мамы работа и постпенсионный день.
Я прощаю ей предрассудки. Не без труда.
Она мне прощает мою рифмованную дребедень.
Я убеждаю себя, что она в порядке.
Так и вижу, как младшему брату корчит гримасы.
Мама смеётся: «Мало кому на шестом десятке
Дано муштровать шестнадцатилетнего лоботряса».
Мама сговорчивей и степенней на виражах.
Весь запал в ней как будто бы замер, осел, остыл.
Говорит, что бренности нужно учиться на муляжах
И только потом отправляться в реальность, имея тыл.
Мама стареет…Утверждает, что жизнь округла.
И никто не заметил, как мы поменялись ролями.

Продавец заговорщицки: «Вашей дочке понравится кукла».
Это не дочке, - ему отвечаю,- Маме.

Марьяна Высоцкая

[Скво]

Helenka,

Говорит, что бренности нужно учиться на муляжах
И только потом отправляться в реальность, имея тыл.

[dised]

Сегодня на концерте авторской песни в филармонии вспомнилось хорошо забытое старое....

Белая птица

Виктор Третьяков

Я по любви поминки справил, я как свеча по капле таю
И вот опять без летных правил над нашим городом летаю.
Зависло облако седое почти на том же самом месте.
Нас летний дождь разлил водою: мы никогда не будем вместе.

Но я забыл про обиды прошлые,
Я буду помнить только хорошее
И взгляд печальный твой иногда мне будет сниться.
Когда я в среду кружил над городом,
Ты шла в пальто с приподнятым воротом
И я подумал еще тогда: "Мол, белая птица".

А на дворе уже октябрь - небесных тайн стихотворенье,
Для тех, кто видел раз хотя бы, как клен меняет оперенье,
А дождь - лишь выписка из правил, я просто облако пришпорил
Я по любви поминки справил и снова Господу проспорил.

Но я забыл про обиды прошлые,
Я буду помнить только хорошее
И взгляд печальный твой иногда мне будет сниться.
Когда я в среду кружил над городом,
Ты шла в пальто с приподнятым воротом
И я подумал еще тогда: "Белая птица".

Я по любви поминки справил, я как свеча по капле таю
И вот опять без летных правил над нашим городом летаю.
Зависло облако седое почти на том же самом месте.
Нас летний дождь разлил водою: мы никогда не будем вместе.
Никогда, никогда ...


Подарите мне море

Я когда-то состарюсь, память временем смоет.
Если будут подарки мне к тому рубежу -
Не дарите мне берег, подарите мне море,
Я за это, ребята, вам спасибо скажу.

Поплыву я по морю, свою жизнь вспоминая,
Вспоминая свой город, где остались друзья,
Где все улицы в море, словно реки, впадают
И дома, как баркасы, на приколе стоят.

Что же мне еще надо? Да, пожалуй, и хватит.
Лишь бы старенький дизель безотказно служил,
Лишь бы руки устали на полуночной вахте,
Чтоб почувствовать снова, что пока что ты жив.

Лишь бы я возвращался, знаменитый и старый,
Лишь бы доски причала, проходя, прогибал,
Лишь бы старый товарищ, от работы усталый,
С молчаливой улыбкой руку мне пожимал.

Я когда-то состарюсь, память временем смоет.
Если будут подарки мне к тому рубежу -
Не дарите мне берег, подарите мне море,
Я за это, ребята, вам спасибо скажу.

23 мая 1974 Ю. Визбор.

[муля69]

Ко Дню матери.

Ты - мама. Это много или мало?
Ты– мама. Это счастье или крест?
И невозможно все начать сначала,
Ты молишься теперь за то, что есть:
За плач ночной, за молоко, пеленки,
За первый шаг, за первые слова.
За всех детей. За каждого ребенка.
Ты – мама! И поэтому права!
Ты – целый мир. Ты – жизни возрожденье.
И ты весь свет хотела бы обнять.
Ты – мама. Мама! Это наслажденье
Никто не в силах у тебя отнять!
(из инета)

[Holger]

Федеркио Гарсиа Лорка
МАЛЕНЬКАЯ БЕСКОНЕЧНАЯ ПОЭМА

Сбиться с дороги -
это слиться с метелью,
а слиться с метелью -
это двадцать столетий пасти могильные травы.

Сбиться с дороги -
это встретиться с женщиной,
которая режет по два петуха в секунду
и не боится света,
а свет - петушиного крика,
задушенного метелью.

А когда метель задохнется -
пробудится южный ветер,
но и ветры стонов не слышат -
и поэтому снова пасти нам могильные травы.

Я видел, как два колоска воскового цвета,
мертвые, хоронили гряду вулканов,
и видел, как два обезумевшие ребенка
отталкивали, рыдая, зрачки убийцы.

И я знаю, что два - не число
и числом не станет,
это только тоска вдвоем со своею тенью,
это только гитара, где любовь хоронит надежду,
это две бесконечности, недоступные
друг для друга.
и еще это стены мертвых
и напрасная боль воскрешенья.
Цифра два ненавистна мертвым,
но она баюкает женщин,
и они пугаются света,
а свет - петушиного крика,
петухам же в метели не спится,
и поэтому вечно пасти нам могильные травы.

перевод А.Гелескула (1934-2011)

[Шена]

бренности нужно учиться на муляжах
И только потом отправляться в реальность,

ого
Скво,

[Дежанейров]

Максимилиан Волошин

Китеж (1919)



1

Вся Русь - костер. Неугасимый пламень
Из края в край, из века в век
Гудит, ревет... И трескается камень.
И каждый факел - человек.
Не сами ль мы, подобно нашим предкам,
Пустили пал? А ураган
Раздул его, и тонут в дыме едком
Леса и села огнищан.
Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров -
Народный не уймут костер:
Они уйдут, спасаясь от пожаров,
На дно серебряных озер.
Так, отданная на поток татарам,
Святая Киевская Русь
Ушла с земли, прикрывшись Светлояром...
Но от огня не отрекусь!
Я сам - огонь. Мятеж в моей природе,
Но цепь и грань нужны ему.
Не в первый раз, мечтая о свободе,
Мы строим новую тюрьму.
Да, вне Москвы - вне нашей душной плоти,
Вне воли медного Петра -
Нам нет дорог: нас водит на болоте
Огней бесовская игра.
Святая Русь покрыта Русью грешной,
И нет в тот град путей,
Куда зовет призывный и нездешной
Подводный благовест церквей.

2

Усобицы кромсали Русь ножами.
Скупые дети Калиты
Неправдами, насильем, грабежами
Ее сбирали лоскуты.
В тиши ночей, звездяных и морозных,
Как лютый крестовик-паук,
Москва пряла при Темных и при Грозных
Свой тесный, безысходный круг.
Здесь правил всем изветчик и наушник,
И был свиреп и строг
Московский князь - «постельничий и клюшник
У Господа», - помилуй Бог!
Гнездо бояр, юродивых, смиренниц -
Дворец, тюрьма и монастырь,
Где двадцать лет зарезанный младенец
Чертил круги, как нетопырь.
Ломая кость, вытягивая жилы,
Московский строился престол,
Когда отродье Кошки и Кобылы
Пожарский царствовать привел.
Антихрист-Петр распаренную глыбу
Собрал, стянул и раскачал,
Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,
Наукам книжным обучал.
Империя, оставив нору кротью,
Высиживалась из яиц
Под жаркой коронованною плотью
Своих пяти императриц.
И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.
Штыков сияньем озарен,
В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской
Отстаивался русский трон.
И вырвались со свистом из-под трона
Клубящиеся пламена -
На свет из тьмы, на волю из полона -
Стихии, страсти, племена.
Анафем церкви одолев оковы,
Повоскресали из гробов
Мазепы, Разины и Пугачевы -
Страшилища иных веков.
Но и теперь, как в дни былых падений,
Вся омраченная, в крови,
Осталась ты землею исступлений -
Землей, взыскующей любви.

3

Они пройдут - расплавленные годы
Народных бурь и мятежей:
Вчерашний раб, усталый от свободы,
Возропщет, требуя цепей.
Построит вновь казармы и остроги,
Воздвигнет сломанный престол,
А сам уйдет молчать в свои берлоги,
Работать на полях, как вол.
И, отрезвясь от крови и угара,
Цареву радуясь бичу,
От угольев погасшего пожара
Затеплит ярую свечу.
Молитесь же, терпите же, примите ж
На плечи крест, на выю трон.
На дне души гудит подводный Китеж -
Наш неосуществимый сон!

[Saturnia]

Lifelover,
Я вообще люблю такие поэмы...

[tatpit]

Заклинание - Мирра Лохвицкая
Ты лети, мой сон, лети,
Тронь шиповник по пути,
Отягчи кудрявый хмель,
Колыхни камыш и ель.
И, стряхнув цветенье трав
В чаши белые купав,
Брызни ласковой волной
На кувшинчик водяной.
Ты умчись в немую высь,
Рога месяца коснись,
Чуть дыша прохладой струй,
Звезды ясные задуй.
И, спустясь к отрадной мгле,
К успокоенной земле,
Тихим вздохом не шурши
В очарованной тиши.
Ты не прячься в зыбь полей,
Будь послушней, будь смелей
И, покинув гроздья ржи,
Очи властные смежи.
И в дурмане сладких грез,
Чище лилий, ярче роз,
Воскреси мой поцелуй,
Обольсти и околдуй!

[Saturnia]

tatpit, вот под этот стих пойду спать)))

[RinkA]

Молились женщины: одна, другая, третья…
И мимо каждой проходил Христос.
На все вопросы первой Он ответил
И осушил глаза её от слёз.

Он говорил с ней мягко, долго, нежно,
И улыбался ей, и утешал.
Он ждал, когда засветится надеждой
Молящаяся женская душа…

Вот с женщиной второй Христос встал рядом
И положил ей руку на плечо,
Ободрил душу любящим Он взглядом,
Когда она молилась горячо…

И третья женщина склонилась низко,
Слова слетали тихо с уст,
Но к ней не подошел Спаситель близко,
Не вымолвил ни слова Иисус…

На три молитвы Он дал три ответа –
Для каждой женщины ответ был свой:
Одной досталось много света,
Другой – чуть меньше, третьей – ничего…

Господь мой, как же так? Мне непонятно:
Ты на молитву третьей промолчал!
Любовь не может быть лицеприятной,
Ты – Бог любви, и Ты – не отвечал?!

Иисус открыл мне то, что тайной было:
«Когда молилась первая душа,
Я должен был умножить её силы,
Чтобы она могла свой путь свершать.

Должны окрепнуть крылья её веры,
Чтобы взлететь могла под небеса.
Мне нужно рядом быть с душою первой,
С ней долго говорить, смотреть в глаза…

Душе второй ещё нужна опора,
Но вера этой женщины – сильна!
Достаточно ей любящего взора –
Я знаю, что поймёт Меня она.

Но иногда гнетут её сомненья,
Когда услышит грозной бури шум.
И ей необходимо подкрепленье –
К душе второй на помощь Я спешу.

А третья… Много лет мы с ней знакомы,
Преграды никакой меж нами нет.
И дом её давно Моим стал домом –
Она всецело доверяет мне!

Душа прошла чрез испытаний школу,
Я труд любой доверить ей могу,
Я провожу её путем тяжелым,
Я с ней бываю мягок и суров.

Она теперь нисколько не смутится
И в час нелегкий духом не падет,
Но будет верить, верить и молиться,
Ни слов, ни взгляда Моего не ждёт.

Та, третья, знает, что Я с нею буду,
До вечной цели доведу её,
И как бы ни было ей в жизни трудно,
Она поймёт молчание мое.

Моя любовь превыше слов и взглядов,
Несёт благословение она,
И тот, кто стал однажды Божьим чадом,
Научится мне доверять сполна.

И ты доверься мне, – сказал Спаситель, –
Когда Я говорю, когда молчу…»
«О, мой Господь, мой Пастырь и Учитель,
Я ПОНЯЛА: Я ТРЕТЬЕЙ БЫТЬ ХОЧУ!»

[Ученик]

"...И как бы ни было ей в жизни трудно,
Она поймёт молчание мое.

Моя любовь превыше слов и взглядов,
Несёт благословение она,.."

Mira, СПАСИБО!

[bypath]

Пётр Андреевич Вяземский

Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.

Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней.
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.

Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк, — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.

Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?

По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдешь, быть может, след вчерашний, —
Но ничего уж завтрашнего нет.

Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.

[Helenka]

Мешали нам татары, турки, шведы,
Мешали добрый царь и злой тиран,
Мешали нам буржуи и полпреды,
Мешали пролетарии всех стран,

Мешали дураки и бездорожье,
Мешали трезвый ум и пьяный бред,
Мешали атеизм и слуги Божьи,
Мешали все, кто "да", и все, кто "нет".

Мешали воровство и щепетильность,
Мешали пофигизм и фанатизм,
Мешали перемены и стабильность,
Пустой прилавок и капитализм.

Мешали муж - жене, свекровь - невестке,
Соседи сверху, снизу, за стеной,
Интеллигент в очках и бомж в подъезде,
Родной язык - словесности родной,

Мешали гениальность и бездарность,
Мешали большинство и меньшинство,
Мешали зависть и неблагодарность,
А больше всех мешало естество.

Мы все - война и мир, стихи и проза,
С загадочным диагнозом души,
Мы все - клиенты клиники неврозов,
Мы можем что угодно совершить!

Всё можем потерять в одну минуту.
Всё можем обрести любой ценой.
Не все ль равно, быть битым или гнутым?
Не все ль равно, кто властвует страной?!

Нас легче обмануть, чем успокоить.
Нас легче пристрелить, чем уберечь.
Одной рукой мы пилим, чтобы строить,
Другой - строгаем спички, чтобы жечь.

Мы, даже победив, подставим спину,
Чтоб сохранить лицо в последний миг.
Мы ищем золотую середину,
Но заблудились в крайностях своих.

Мы - странники пожизненного детства.
Ребенок - он и ангел, и злодей.
Все в ужасе от нашего соседства!
Мы в ужасе от собственных затей...

Любовь Захарченко

[Helenka]

Владимир Высоцкий

Оплавляются свечи
На старинный паркет,
И стекает на плечи
Серебро с эполет.
Как в агонии бродит
Золотое вино...
Все былое уходит, -
Что придет - все равно.

И, в предсмертном томленье
Озираясь назад,
Убегают олени,
Нарываясь на залп.
Кто-то дуло наводит
На невинную грудь...
Все былое уходит, -
Пусть придет что-нибудь.

Кто-то злой и умелый,
Веселясь, наугад
Мечет острые стрелы
В воспаленный закат.
Слышно в буре мелодий
Повторение нот...
Пусть былое уходит, -
Пусть придет что придет.

1972

[Helenka]

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды
прекрасным утром
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую
по размерам
шинель.

...А когда он упал
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня...
в полный рост!

Роберт Рождественский, 1969

[RinkA]

Говорят, без Бога легче жить.
Спорить я не буду. Может быть...
Ведь без Бога – широка дорога,
Можешь всё, что хочешь ты творить.

Можешь красотой своей хвалиться
И себя всё больше украшать.
И к богатству, почестям стремиться.
И своей ты плоти угождать.

Но настанет с жизнью час расстаться,
Ты о чём подумаешь тогда?
О наживе? Почестях? Богатстве?!
Бога, вспомнишь ты, наверняка.

Страшно будет перед дверью смерти
Одному тогда тебе стоять.
Ты без Бога жил на этом свете
И без Бога будешь умирать.

Выбирать ты должен сам дорогу,
Я лишь об одном хочу сказать:
Может быть и легче жить без Бога,
Тяжело без Бога умирать.

[Helenka]

ТЫ ДУМАЕШЬ В ЖИЗНИ БЕЗ БОГА ИДТИ

Ты думаешь в жизни без Бога идти,
Без Бога любить, собирать и терять,
Ты думаешь, счастье без Бога найти,
Подумай, - без Бога счастливым не стать.

Ты думаешь много хороших идей,
Творенья прекрасны и гений не спит,
Ты думаешь мир не без добрых людей,
Но там, где нет Бога – добра не найти.

Ты веришь лишь в силу, - она победит,
Ведь крепкий стоит, там, где слабый упал,
Ты веришь, что сильный везде устоит,
Но сильный без Бога мудрее не стал.

Ты носишь на счастье серебряный крест,
Он может тебя от невзгод защитить?
Ты веришь, что смысл в кресте все же есть,
Но он был лишь средством, чтоб души спасти.

Ты знаешь, что смертен, и с трепетом ждешь
Тот час, когда в вечность откроется дверь.
Но что же за дверью ты этой найдешь?
Без Бога лишь вечные муки поверь.

Без Бога и счастье ничтожно мало,
Как карточный домик, рассыплется в прах.
Без Бога спастись никому не дано,
И сильный и мудрый потерпят лишь крах.

Признай, что ты грешен, раскайся пред Ним,
Отныне никто тебе не повредит.
Ничто не отлучит тебя от любви,
Которую Бог на кресте нам дарит.

И больше не думай без Бога идти,
Не сможешь без Бога любить, собирать.
Без Бога немыслимо счастье найти,
Без Бога счастливым бессмысленно стать.

[Ishtal']

А снег - это просто такой пешеход,
Который все время куда-то идет -
По лицам прохожих, по стенам домов,
По спинам немыслимо черных котов,

По стеклам спешащих куда-то машин,
По свежести женщин и следу мужчин.
И где его цель, окончанье пути?
А цель его в том, чтобы просто идти.

А.Кукса
__________