Фотогалерея

[Айрим]

[ines-ik]

Через эти врата Иисус входил в Иерусалим......весеннего месяца Ниссана... температура около 45+ уже в 11 утра. Дорога после ворот обрывается сейчас. Пути нет. Ворота находятся высоко на холме. Мост, который вел от них в город, сейчас разрушен. Говорят, что откроются они тогда, когда Он снова придет...

[Айрим]

Ines-ik, здравствуй!
ты - оттуда?!

[ines-ik]

Айрим
Приветик, солнце! Аха! Оттуда
Монах у ворот храма Марии Магдалины

[ines-ik]

...говорят, что под этим оливковым деревом Он молился в Гефсиманском саду той самой ночью...

[Айрим]

Инеська!

Оттуда

ты благодатный огонь встречала?
а у стены плача была?
еще фотки выложи, пожалуйста

[ines-ik]

...говорят, что письма к Нему отсюда доходят быстрее всего
На нижнем фото видны записочки между камнями.
Стена Плача...

[Айрим]

Ines-ik

на нижнем фото в нише голубь, а еще кто (черный)? неужели, кошка?

[ines-ik]

Айрим

Маришка, Огонь нет...
Еще позже выложу...не все добыла из носителей

Эти колонны находятся слева от входа в храм Гроба Господня. На центральной - видна трещина... Она появилась в 16 веке, когда православного священника не допустили в храм...Тогда молния ударила в колонну и из нее появился Священный Огонь, от которого и зажглась свеча... Сейчас к колонне прикасаются, как к святыне...



А это - вход в храм...

[Stella]

Ines-ik
Спасибо за фото, очень интересно Ждем ещё

[ines-ik]

Маришкин, нет, это - черный голубь Пока рай там не наступил...

Этот - храм в храме...часовня над гробом Господним или кувуклия, где и находится священник, когда появляется Священный Огонь...



А это - отверстие в кувуклии (вид снаружи), откуда огонь передается священником стоящим снаружи монахам и они раздают его всем, кто находится в храме...

[Айрим]

Ines-ik
Инесь, какое у тебя общее впечатление о поездке?
а сколько людей! самых разных заметен отряд в ярких желтых бейсболках
рада тебя повидать, доброй ночи

[ines-ik]

Stella
Спасибо Мне очень приятно с вами делиться своими чувствами

Фреска недалеко от входа...

[Stella]

Ines-ik
Это Вам спасибо, а то я про колону с трещиной от молнии только слышала но не видела

[ines-ik]

Айрим
Маришкин, трудно ответить словами... Меня будто за руку привели туда...будто случайно и незаслуженно и почти без усилий... И эти чувства...они все зреют внутри и как-то живут в душе какой-то своей жизнью...

Но если попробовать словами, то...это такое место, где нет сомнений... и что-то переворачивается в душе тихонько и тепло...

И тебе - спокойной ночи!

...небеса голубые бездонные смилуйтесь...
Иерусалим...

[Айрим]

если попробовать словами, то...это такое место, где нет сомнений... и что-то переворачивается в душе тихонько и тепло...

Инесь! как точно ты передала ощущения где нет сомнений. да.
имхо, именно с сомнений начинаются грехи...
там, в Иерусалиме, - другая реальность
спаси и помилуй, Господи, нас многогрешных...

[RinkA]

Ines-ik
ПРосто нет слов , супер,
Спасибо , за то что поделились снами!

[Айрим]

Ines-ik
можно, дополню? на прошлой неделе случайно (на работе у сотрудницы взяла) читала журнал "Фома"... статья - личные впечатления - о Иерусалиме пронзила... как будто я сама там очутилась... наверное, в это же время в Царственном городе была ты - вот оно - живое Единство во Христе...
процитирую ту статью
автор Алексей Пищулин

//АЩЕ ЗАБУДУ ТЕБЕ...

В центре одного древнего восточного города есть маленькая, застроенная со всех сторон площадь. Взгляд впервые попавшего сюда человека сразу окунается в темный проем открытой внутрь тяжелой двустворчатой двери. Тот, кто шагнет со света в ее темноту, не вернется назад: он уже никогда не будет таким, как прежде.

Войдя, можно так и остаться стоять, прижав руки к груди; а можно, сдерживая бешеную колотушку сердца, двинуться направо. В одной из алтарных ниш увидим за стеклом обломок камня, на который резвящиеся идиоты когда-то посадили Человека, чтобы воздать Ему издевательские почести: увенчать терновым венцом и набросить на плечи кусок материи кровавого цвета…
Над этой невысокой и сильно изъеденной временем полуколонной положена, как столешница, толстая мраморная плита престола с надписью по торцу. Говорят, если приложить к ней ухо, услышишь то, что происходило на этом самом месте две тысячи лет назад. Я так и сделал: лег ухом на ледяной белый мрамор и закрыл глаза… А когда открыл, прямо перед собой увидел глаза ребенка, смотрящие куда-то мимо меня. Так мы и лежали, каждый на своем ухе, почти не видя друг друга и прислушиваясь к тому, что происходило в толще времени, в толще этого камня, и вообще всех камней и скал этого города с громким, всем известным именем.
Не хочу обидеть наших двоюродных родственников католиков, но ничего нет в этом городе «католического» — сентиментального, изящного, претенциозного, способного дать пищу для размышлений эстету или моралисту. Из колючего камня сложенный холм со страшным именем стал точкой, где исполнились все предсказания и повернулась ось истории. Тело холма треснуло от вершины до самого основания — и эту трещину можно видеть и осязать сегодня, недоверчивый Фома даже может вложить в нее руку… Но самого холма не увидать: он укрыт, как в гигантском ларце, внутри постройки, объединившей десяток церквей (во всех смыслах этого слова — и религиозных организаций, и богослужебных сооружений). Каждый приходит сюда со знаками своей веры, такими различными, но с одной кричащей дырой в сердце и с одним Именем, которое под сводами Храма страшно произнести вслух…
И то, что было до последней запятой известной, тысячи раз воспроизведенной в воображении историей, здесь приобретает выпуклость и зримость почти невыносимую. Прикасаясь к месту действия, обжигаешь не только ладони, но и душу — до кровавых волдырей. А главное — ничего не прошло и не притупилось, всё как тогда: и толпа, жаждущая знамений, и религиозная нетерпимость, и древние пророчества, въевшиеся в камень. Царственный город по-прежнему ждет своего Царя — и ожидание все так же чревато смертью.
В теснине крытой торговой улочки, по которой Его вели убивать, даже сегодня становится не по себе европейцу, одетому в броню полицейской безопасности, с загранпаспортом и обратным билетом в кармане… Низкие, покрытые вековой грязью своды давят на плечи. В глаза требовательно и неотступно заглядывают горячими восточными глазами жадные и нетерпеливые продавцы разной туристической дряни… Нетрудно представить, как чувствовал себя в этой недоброй толчее полуголый смертник, приговоренный к ужасной казни и тем самым поставленный вне любых проявлений жалости и милосердия! Среди смуглых лиц торгашей и карманников мелькает искаженное и почерневшее от времени лицо Агасфера — именно здесь две тысячи лет назад у него вырвались слова, обрекшие его на вечные скитания: «Иди на смерть!» Они все еще летают под перекрытием, ищут путь к небу — и не находят.
Хочется поскорее выбраться наружу, чтобы отдышаться и с высоты увидеть ползущую наверх дорогу и весь город — азиатский, бескомпромиссный, покрытый могилами и минаретами, начиненный болью и племенными и религиозными претензиями и предрассудками. Опаленный солнцем, многократно разрушенный и отстроенный заново, для каждого он становится концом пути — и началом нового, на котором уже не избавиться от памяти о нем.
А потом вернуться назад, в Храм, и в этот раз с порога увидеть розоватую каменную плиту, на которую было положено Его тело… И согнуть колени, и дотронуться, и убедиться, что она до сих пор вся мокрая от слез! И если станет на то Божьей милости, добавить свои к тем, что были пролиты на этом месте за двадцать веков… У этого камня — вечная Страстная Пятница, вечные сумерки потери, в которых светит лишь Пасха Христова: до нее — всего несколько шагов на восток, к Кувуклии, где сидит на отваленном камне Ангел, вестник Воскресения.
С этой вестью, словно с Благодатным Огнем в фонаре грудной клетки, я вернусь в Россию… Отныне при чтении Евангелия перед моим мысленным взором будут оживать не детские глянцевые картинки, а треснувшее скальное тело Голгофы, ужасные каменные оковы для ног приговоренных к смерти и узкая кишащая людьми улица, политая потом и кровью Сына Божия… Я увижу черные свечки кипарисов и высокие небеса, исчерченные следами ангельских крыл. И с новым чувством причастности стану повторять про себя рожденные здесь в начале времен слова:
Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя! (Пс 136:5)//
журнал "Фома" №4

[ines-ik]

В одной из алтарных ниш увидим за стеклом обломок камня, на который резвящиеся идиоты когда-то посадили Человека, чтобы воздать Ему издевательские почести: увенчать терновым венцом и набросить на плечи кусок материи кровавого цвета…

Над этой невысокой и сильно изъеденной временем полуколонной положена, как столешница, толстая мраморная плита престола с надписью по торцу. Говорят, если приложить к ней ухо, услышишь то, что происходило на этом самом месте две тысячи лет назад.

Mira

[ines-ik]

В теснине крытой торговой улочки...

это стыдно было - фотографировать там... есть ли оправдания этому - не знаю... я их конечно, себе создала. Но то, что там живешь в нескольких реальностях - это несомненно... и в нескольких временах...И то, что Это навсегда остается и живет в тебе в тебе - это тоже истина...

А мне еще ощущается, что это такое место, которое влечет всех, независимо от религиозной принадлежности. Для мусульман это считается второе после Мекки по святости место... Там такое смешение народов, будто только что разрушена Вавилонская башня... И одновременно, люди не могут отойти от этого места... Оно объединяет всех...

Храм Всех Наций расположен практически в Гефсиманском саду. Еще он называется Церковью Агонии...Построена в 1924 году на месте древнего святилища 4 века на пожертвования со всего мира. На 4-х колонах - 4 евангелиста. Но все-таки она - католическая...


(прошу прощения за качество снимков... )