http://okopka.ru/img/s/sbornik/text_0270/sbornik.pdf Выборка..
..Только стоя по колено в брошенных вещах, понимаешь остро один из христанских постулатов — нагим пришел в этом мир, нагим и уйдешь. Крестик — деревянный,
венчик — бумажный, в подушке — стружка от гробовых досок, а все остальное тлен и суета.
В одной из битых хат, на полу кухни, лежал свернувшись калачиком рыжий пес с обрывком цепи на ошейнике, растянутом страшным, предсмертным усилием.
Пес был жив, худые бока чуть дрожали. Он нас не слышал — контузило сильно, мина приземлилась во в дворе, в десятке метров от его будки. Вход в кухню был завален поехавшей кирпичной стеной и я протискивал объектив камеры между частоколом битого стекла. Стекло сыпалось вниз хрустальным водопадом, но пес не шевелился. Снимал длинные статичные планы с двух, с трех ракурсов. Снимал и думал, что этого несчастного пса в Семеновке, уже ничто не переплюнет по эмоциям. Так уж устроен современный человек, стоящий на пороге Страшного суда. Положи перед ним на одеяльце десять трупиков младенцев и одного сбитого машиной котенка... Положи и спроси — кого тебя жальче? А? Через три дня мне на почту пришло письмо от каких добрых, но
сильно ебанутых людей с иной парадигмой сознания. Они посмотрели сюжет из Семеновки и слезно просили вывезти песика, хоть на специальном санитарном вертолете, они оплатят. То, что в том же сюжете, и на соседней с песиком улице под бомбами пока еще жили двухлетний Антон, пятилетняя парализованная Вера и ее сестра-близняшка Люба, эти люди как-то пропустили мимо своего милосердного сознания. Я не стал отвечать на письмо, просто стер его из почты, но ощущение, след от склизкого червя, проползшего между лопаток к затылку, осталось на всю жизнь. ...
Дмитрий Стешин. Пять этюдов о войне