Прыжок в свое собственное кровавое прошлое совершила Киргизия в минувшие выходные. В этом июне жители республики должны были отметить двадцатую годовщину страшной узбекско-киргизской резни в Ошской области. Но вместо поминовения погибших кровавая баня повторилась в еще более страшном варианте. С лета 1990 года в Киргизии, да и в бывшем СССР в целом поменялось почти все. Но причины нынешней бойни те же самые, что и у трагедии эпохи распада Советского Союза. Полное отсутствие нормальных жизненных перспектив у простого населения, атмосфера безвластия, проникновения криминала во все сферы жизни, желание политиков набрать очки любым способом — вот главные ингредиенты кровавого коктейля и тогда, и сейчас.
- Спойлер
- “Началось все с земли, которую стала просить киргизская молодежь. Первый секретарь ошского обкома Усен Сыдыков сказал им: “Выбирайте сами”. Они выбрали поле по соседству с узбекским селом. Возмутились узбеки: “Мы здесь пасем скот”. А Сыдыков сказал представителям киргизской молодежи: “Десять тысяч человек собрать сможете? Собирайте и берите землю” — так тогдашний помощник председателя КГБ республики, а ныне секретарь совета безопасности Киргизии генерал Алик Орозов описал недавно подоплеку возникновения ошских события 1990 года.
Что последовало потом, очевидцы даже 20 лет спустя не могут вспоминать без содрогания. Киргизы применили силу. Узбеки ответили тем же. Вскоре участники конфликта потеряли человеческий облик. Одних людей сажали на кол. С других заживо сдирали кожу. Беременным женщинам после изнасилования вспарывали животы. Счет погибшим шел на тысячи. А вот партийный чиновник Усен Сыдыков особо не пострадал. В новой Киргизии он сделал хорошую карьеру и еще недавно занимал при Бакиеве пост главы президентской администрации. Лишь в минувшем мае его арестовали за попытку разжечь огонь бунта на юге страны.
Почему в Оше снова рвануло именно сейчас? Чтобы получить ответ, надо понять, что на самом деле представляет собой сегодня Киргизия. Еще на заре независимости будущий отец всех туркмен Сапармурат Ниязов жестоко расправился с лидерами местной организованной преступности: тем, кто избежал смерти, пришлось покинуть республику. Злодеяний от этого в Туркмении меньше твориться не стало. Но все виды незаконного бизнеса, включая контрабанду наркотиков, стали крышевать представители властных структур.
В Киргизии произошло нечто прямо противоположное. Разбогатев на контрабанде наркотиков, организованные преступные кланы усилились настолько, что по сравнению с ними официальные государственные органы стали напоминать сборища картонных воителей. К 2005 году дело дошло до смешного. Королем организованной преступности в республике являлся тогда Рыспек Акматбаев. А его брат тем временем занимал пост председателя комитета по законности и правопорядку жогорку кенеша (местного парламента).
Если лишенный богатых родственников молодой человек в Киргизии не хотел быть гастарбайтером в Москве или нищим, для него оказывался открытым только один карьерный путь: боевика на службе местного наркобарона или местного кланового лидера.
Даже когда лидеров банд иногда сажали в тюрьму, от этого мало что менялось. Они строили себе роскошные резиденции прямо на территории исправительных заведений и продолжали рулить оттуда своими боевиками. Именно с разгулом организованной преступности Аскар Акаев связывает свое свержение с поста главы Киргизии весной 2005 года. “Мы тогда сформировали сильное агентство по борьбе с наркотиками. Его финансировала ООН. Поэтому и с зарплатой сотрудников, и с оборудованием там все было в порядке. Мы стали прижимать наркобаронов — и те тут же нанесли ответный удар. Только один южный авторитет Баяман Эркинбаев привел на площадь перед Белым домом в Бишкеке около двух тысяч боевиков. А когда Бакиев пришел к власти, он это антинаркотическое агентство быстро упразднил”, — с грустью поведал мне бывший президент.
Не будем показывать пальцем и обвинять кого бы то ни было в “порочных связях”. Но за пять лет президентства Бакиева члены его семьи окончательно превратились в неформальных хозяев юга страны. После изгнания Курманбека Бакиева из Бишкека казалось, что его клан может вот-вот рухнуть. Попытки бывшего президента натравить юг страны на охваченный антибакиевским бунтом север провалились.
Но, как выяснилось, клан Бакиева всего лишь сменил способ достижения своих планов. Родственников бывшего президента не обвинишь в особой ненависти к узбекам. Например, именно на Бакиевых работал недавно убитый на юге авторитетный клановый лидер Черный Айбек, узбек по национальности. Однако, столкнувшись с отсутствием альтернатив, семья бывшего президента прибегла к крайнему средству.
“Нельзя сказать, что за беспорядками на юге Киргизии стоят только одни Бакиевы, — сказал мне высокопоставленный российский чиновник. — Есть данные об активной деятельности в регионе некой “третьей силы”. Но при этом мы располагаем информацией, что с подачи сына экс-президента Максима и его дяди Джаныша боевикам вбрасываются чемоданы денег”.
Как бы там ни было, но своей цели Бакиевы уже достигли. После свержения президента временное правительство планировало раскулачить всю его семью. Бакиевы наглядно продемонстрировали, чем могут закончиться подобные попытки. Как быть с тем, что отсиживающийся в Минске бывший президент категорически отрицает свою причастность к организации беспорядков? А никак. Что он еще может сказать? Громогласно заявлять: “Да, люди добрые, это сделал я, смотрите и ужасайтесь!” — бывшему президенту незачем. Курманбеку Бакиеву сейчас важно преподнести себя в роли незаменимого политика, единственно способного восстановить мир в своем регионе. Этим он и занимается.
Где все это оставляет Россию? Очень может быть, что минувшей весной нам стоило предоставить Курманбеку Бакиеву политическое убежище. Оказывать гостеприимство человеку, который несколько раз кидал Москву в особо циничной форме, — занятие не из приятных. Зато у нас сейчас бы был рычаг давления на клан Бакиевых. Вместо этого рычаг давления есть у Лукашенко. И это рычаг давления на нас. Впрочем, что было, то прошло. Что Россия должна делать сейчас?
Призывы ввести наши войска в зону бойни сейчас слышны со всех сторон. Однако продемонстрированное Кремлем нежелание очертя голову рваться в бой — самая разумная линия поведения. Администрация Розы Отунбаевой, мягко говоря, не обладает особой легитимностью. Заместитель Отунбаевой Омурбек Текебаев вскоре после прихода к власти как-то прямо сказал: “Мы здесь все узурпаторы”. Вводить войска по просьбе такой власти — занятие рискованное.
Однако, даже если бы у Отунбаевой был мандат управлять страной, это бы мало что изменило. Вспомним лето 1990 года. Тогда Советская Армия смогла за несколько дней прекратить резню. Но им оказывали ожесточенное сопротивление. И расквартированных в регионе солдат продолжали исподволь убивать еще в течение многих месяцев после бойни. А ведь это были еще времена Советского Союза, когда ни наркоторговля, ни исламский фундаментализм не набрали своих нынешних оборотов.
Юг Киргизии не Афганистан образца 1979 года. Но определенное сходство налицо. В Киргизию легко войти. Но может оказаться, что оттуда довольно проблематично выйти. Российские военные могут перестрелять или обезоружить “людей в белых масках”. Но им не под силу распутать клубок экономических и политических проблем региона. Невинных людей, которые стали жертвами кровавой резни, жалко просто до слез. Однако мы не можем позволить себе увязнуть в киргизском внутриполитическом конфликте. Тем более что опыт показывает: благодарность местных жителей за спасение часто бывает кратковременной. Очень быстро на спасителей начинают смотреть как на чужаков-захватчиков.
Другое дело, что занять позицию “моя хата с краю” Москва тоже не может. И проблема здесь даже не в том, что это ударит по авторитету ОДКБ. Если кто забыл, то ОДКБ — это не священный союз эпохи императора Николая I. В задачу этого блока входит не борьба с внутренними политическими потрясениями стран-членов, а отражение внешней агрессии.
Но Россия слишком тесно связана с Киргизией и Средней Азией в целом, чтобы остаться в стороне. Если мы умоем руки, то вскоре в регионе укрепится другая внешняя сила — не обязательно дружелюбно настроенная в нашем отношении. А ведь от стабильности в Центральной Азии напрямую зависит и безопасность самой России.
Москве предстоит пройти между Сциллой и Харибдой. Вмешаемся чуть больше, чем нужно, и все пропало: накрепко завязнем в болоте. Вмешаемся чуть меньше, чем необходимо, — и опять все пропало: юг Киргизии станет напоминать Сомали, где все государственные институты разрушены до основания.
