Мемуарные записи

[Монархист]

1. В селе

С 1978 по 1980 годы я проводил летние каникулы в отдалённом уголке Харьковщины, на границе с Россией, у своих дальних родственников. Мать дяди Вани*** была сестрой моей прабабушки, бабушки моей мамы. Таких родственников, конечно, в этом селе у меня было немало, т.к. крестьянские семьи раньше были большими, но, видимо, среди всех сестёр и братьев бабушка Вера, мать дяди Вани, больше всего дружила с моей прабабушкой и поэтому в память об этой дружбе покойных предков дядя Ваня был не против, чтобы я летом погостил у него. Детей у него было трое: старший, Пётр, в эти годы как раз служил в армии, второй его сын, Павел, был старше меня на 4 года, а младшей была его любимая дочь, моя ровесница, Люба.

ГРИШКА.
Все эти 3 лета моей жизни в степном русском селе я дружил с Гришкой, мальчиком, на один год старше меня.
Вообще же, тогда в том селе было очень много и моих ровесников, и детей, старше меня на год. В 1966 - 1967 годах был деревенский всплеск рождаемости. Отцы их, как правило, были детьми войны, а матери родились вскоре после Победы.
Наше село на речке Плотве было смежно с другим русским селом и первая хата соседнего села на нашей стороне реки была именно Гришки. Он также был из многодетной семьи - трое братьев и одна сестра. Гришка был младшим. Его отца в 1956 году выездным заседанием районного суда показательно в нашем сельском клубе осудили на 10 лет лагерей за взятый с тока мешок пшеницы. Из них он отсидел 8 и вернулся домой с подорванным здоровьем.
Гришка от природы был остроумен, весел и уверен в себе. Слегка вздёрнутый нос картошкой, складки под глазами, придававшие его лицу значимость и зрелые не по годам суждения. К сожалению, его юмор и шутки здесь я привести не могу, ибо они были пошлы и вращались, как и весь деревенский юмор в тех сёлах, где никогда не было церкви, вокруг отношений между полами. Каждый вечер он заходил за мной с залихватскими прибаутками на темы отношений с девушками и мы шли на т.н. "свидания" в сельский клуб или место сбора местной молодёжи - детский садик. Гришка пользовался успехом у сверстниц - пошлые анекдоты, добродушная нагловатость - всё это было в его манере вести себя. Ну а в остальное время у нас тоже были совместные дела: рыбалка, сбор земляники, а в уборочную страду добровольно нанимались с ним на загрузку и разгрузку зерна с грузовиков.

Однажды, то ли бросив смотреть в клубе скучный фильм, то ли уйдя с дискотеки, мы вышли с Гришкой вечером из клуба и направились в сторону другого крупного села, размышляя о жизни. И только вышли за пределы нашего села, как к нам подошёл местный авторитет тех лет по прозвищу Бобёр, белёсый крепкий мужик 27 лет в очках (он был близорук - редкая для села болезнь зрения). Бобёр работал шофёром на новеньком ЗиЛе и гонял обычно с такой скоростью, что полевые воробьи не успевали спастись из-под его колёс и гибли на дорогах. Один раз мне пришлось ехать из колхозной столовой на ток в кузове машины этого Бобра и я испытал тогда всю гамму острых ощущений, которые не забылись до сих пор. Ну и, конечно, в его арсенале способов достижения девушек были завозы девушек в поля. Отказавшиеся от интимных отношений с ним шли потом домой пешком много километров. Это была "классика" сельских будней. И умер Бобёр после описываемых событий лет через 15 от рака. В нашем сельском клубе он в те годы чувствовал себя полноправным хозяином. В разговоре с девушками он сначала трогал их груди и другие части тела, а потом уже говорил с ними. Его побаивались. Однако в том соседнем селе, в сторону которого мы шли, авторитет Бобра был не такой уж и незыблемый. Там для знакомства с новыми девушками ему нужна была дружба парней с того села. И вот Бобёр нам и говорит масляным тоном:
-Вы куда это так рано уходите? - мы с Гришкой переглянулись. Что за ерунда? Сам Бобёр интересуется вечерним досугом подростков. - Пойдёмте со мной в клуб. Я лично присмотрю, чтобы вас никто не тронул. Можете к любой девке подходить.
И Бобёр, взяв нас за локти, насильно повёл нас в клуб, обещая на сегодня беззаботный отдых. Так мы прошли с ним метров десять, пока нам не встретился некий Ванёк, односельчанин. Он поздоровался с Бобром и сказал ему:
-А куда ты ведёшь этих малолеток? Этого я не знаю, - Ванёк указал на меня, - а вот тот (Гришка) - тот с Не....вки (т.е. со смежного соседнего села).
И тут Бобёр разжал свои ладони у наших локтей, отряхнулся, и, уже не замечая нас, пошёл в клуб один.
-Он перепутал нас с ольховатскими, - сказал Гришка.

Однажды ночью на рыбалке мы лежали с Гришкой у костра. Очень хотелось есть, но на двоих была всего одна банка ставриды. Решили её съесть в полночь. Было красивейшее в своём звёздном рисунке августовское небо. И я решил ему рассказать, пока не спится, про чёрные дыры.
Вот, говорю, а сам думаю про банку консервов: "Когда же полночь?", есть во Вселенной такие небольшие объекты с ужаснейшей по силе гравитацией, которые втягивают в себя всё и т.п., и продолжаю...
Вдруг Гришка меня прерывает:
-А ты знаешь, как хорошо слушать про чёрные дыры и наяривать ставриду?
"Неужели, - подумал я, - он за то время, пока я рассказывал, выжрал всю консервную банку ставриды!?"
Но нет. Он пошутил. Банку ставриды мы съели поровну и вместе.

А ещё был случай, как мы с Гришкой поехали на одном велосипеде в заброшенную деревушку собирать землянику. Обратная дорога была под наклон и с высокой колеёй. Я рулил по грунтовой колее, а Гришка, сидя на багажнике, крутил педали. Но педали там крутить совсем не надо было, потому что велосипед быстро спускался сам. Однако Гришка, несмотря на мои мольбы и увещевания, продолжал педали крутить. До сих пор не могу понять, как мне, начинающему велосипедисту, не раз падавшему с велосипеда и разбивавшему себе лицо незадолго до этого, удалось тогда фиксировать руль на огромной скорости?
А где-то через недельку Гришка предстал передо мной с забинтованной шеей, которую он с трудом немного поворачивал лишь в одну сторону.
-Что там с тобой? - спросил я.
-Да упал с велосипеда на повороте в центре села. Вылетел в овраг вниз головой (а овраг тот был глубиной метра 3!), но в овраге был мусор и ... металлические пружины от старого дивана. Я на них головой и упал.
-Хорошо, хоть они спружинили. А то шею или позвоночник уже бы сломал.

//Нужно отметить, что местные мужики в дорожно-транспортном движении себя не берегли. И даже при том, что в селе не было скупченности на дорогах, гибли в ДТП довольно часто.//

Потом я в то родное село уже не ездил. Те мои родственники в 1984-м переехали под Харьков. Года через 3-4, когда Гришка окончил ПТУ и стал трактористом, он написал мне даже 3-4 письма. Что, дескать, всё хорошо, "рассекаю" по селу на тракторе Т-150, "катаю девок".
А лет 8 тому назад я спросил у одного своего родственника из того же села, военнослужащего, который временно у меня проживал пока подыскивал близ авиачасти комнату, как там поживает Гришка. Григорий уже к тому времени женился и у него родился ребёночек.
-Да он исчез как года 2. И скорее всего навсегда. Однажды он шлялся с перепоя по гаражу, что-то ворчал и надоедал трактористам, и завгар отправил его домой, проспаться. Он ушёл, но до дома так и не дошёл. Потом его никто никогда не встречал. От гаража до хаты полкилометра. Скорее всего, где-то упал пьяный и его переехало комбайном или трактором. И комбайнёр или тракторист, чтоб не привлекаться за неумышленное, тут же закопал его по-близости в поле.

[Монархист]

Куда я иду? А главное, зачем? Не легче ли смириться и плыть по течению, ибо всё равно ничего нельзя изменить из того, что тебе предначертано судьбой?.. И в чём заключается благо?
Как полюбить того, кто ежедневно и планомерно тебя избивает? И полюбить зачем? Чтобы, полюбив его, исчезло чувство страха к нему, и ты бы смог ему вырвать горло, или сломать челюсть, или перебить позвонок, чтобы он не опередил тебя в этом?

Но тогда я себе таких вопросов не задавал. Я просто жил или точнее – пытался выжить.

До декабря 86-го нашу часть "держал" некий казах Константин из другой роты. От руководящей работы его мышцы покрылись жировым налётом, а холёное лицо напоминало лицо богатого бая. В декабре демобилизовывался.

Каждое утро Константин, как бы нехотя, выходил в спортивном костюме на плац и по-хозяйски осматривал делающих утреннюю зарядку с голым торсом солдат. От его взгляда не ускользало и то, что его земляки и кавказцы в задних рядах лишь лениво имитировали гимнастические упражнения. И это не вызывало нареканий, потому что хорошо живущие солдаты должны укреплять своё тело по-настоящему уж никак не в компании вместе со всеми. Но стоило кому-то из молодых солдат или «чушков» где-то на краю строя лишь нешироко взмахнуть руками, как Константин сердито поворачивал в сторону сачкующих голову и те тут же прибавляли обороты.
Затем Константин жал руку или похлопывал по плечу встреченных офицеров или прапорщиков, давал мелкие указания сержантам и направлялся в роту контролировать заправку кроватей. Затем – построение на завтрак.

При осмотре построившихся трёх рот от Константина не скрылся в общей массе и мой расцвечивающий всеми цветами радуги синяк под глазом.

-Эт кто так у вас? – спросил он меня.
Я молчал.
-Кто борзеет, спрашиваю, отвечай быстренько? – спросил Константин, подтверждая свой вопрос лёгким ударом мне в грудь.
В моей голове в это время сразу мелькнули все расклады после того, как я назову имя своего обидчика. «Да нет, пожалуй, - думал я, - хуже не будет. Костя командиру роты Витьку-немца не стукнет. А если не скажу, то он не успокоится, пока не узнает. Придётся говорить».
-Это Витька, немец.
-А-а, - одобрительно сказал Константин, - эт мой земляк, целиноградский. Ему уже пора подниматься, пора…

И Константин махнул рукой. Этот жест означал, что всем можно идти принимать пищу.

После приёма пищи Константин иногда становился в узком дверном проёме «камбуза» (стройбатовской столовой) и закуривал. А когда солдаты друг за другом выходили на улицу, он сурово всматривался каждому в глаза, загораживая выход своим массивным телом. Неказахи, не его земляки, обходили его осторожно, чтоб не дай Бог, не задеть. А тем, кто обступал его не вполне на его взгляд деликатно, он выпускал в лицо клуб дыма, чтобы лишний раз проверить на покорность и подчинение непонравившегося ему солдата.

Однажды я спросил хорошо живущего немолодого казаха-шофёра моего призыва про Константина:
-Кто он, по жизни?
-А, - махнул рукой знавший толк в жизни мужского коллектива казах, - баклан он….

Но в декабре Константин уехал домой. Это событие менее всего касалось моей роты. В других же ротах начался делёж власти.
Камбуз давно уже был узбекской вотчиной. Почти все повара и разносчики в части были узбеками. А по ночам самые достойные представители этой нации отдыхали в камбузных подсобках - пили чай со сгущёнкой, кушали плов или жареную картошку, которая для армии являлась роскошью, и вели степенные беседы.
После ухода Константина лучшие из лучших представителей Ферганской долины и горных кишлаков Тянь-Шаня стремились потеснить с командирства отделениями поставленных Константином казахов, его земляков, из которых самым колоритным был, конечно же, Хасан.

[Монархист]

Слухи об этих войнах докатывались до нашей роты.
Запомнился инцидент на рытье траншей, когда человек 10 узбеков затолкали лопатами в траншею поставленного над ними Хасана и забросали его там снегом.
Через несколько дней после этого инцидента я встретил Хасана в роте. Он зашёл к нам поговорить с одним из наших авторитетов, который слыл грозой «чурок».

После ухода Константина этот парень – а он был, как и Зайченко, из Кировограда – не стеснялся «прихватывать» своими неистовыми и размашистыми ударами даже казахов младшего призыва. А избить этот парень мог любого до полусмерти из-за пустяка. Он был настоящим украинским патриотом и всегда искренне радовался, если кто-то из молодых солдат с Украины проявлял себя отменно в драках с кавказцами, среднеазиатами и даже русскими. В глубине души он был добр и жалел тех "духов"-украинцев, кто пытался противостоять насилию и не ломался. Хотя я и не исключаю, что это моё субъективное мнение. Он долго и безрезультатно учил меня избивать всех нерусских и русских тоже хотя бы моего призыва, поднимая мой боевой дух разными житейскими сентенциями: «Ты, главное, бей, а потом уже думай, что будет. Бей всем, что под руку попадётся и всех, кто до тебя до…..я. Не с, хохол. Начни хотя бы с Балдериса. Вот тот же азербайджанец, - поучал меня этот парень из Кировограда, - он твоего призыва (он называл фамилию одного из тех азербайджанцев, кто не сломался духом при массовом избиении и не стал мыть полы), он чурка, а живёт намного лучше тебя!» Упомяну здесь одну из поощряемых им моих драк, которая произошла в рукомойнике, где я неплохо засадил по лицу тому рыжему рязанскому мужичку, однофамильцу известного советского хоккеиста. Поскольку в сборной СССР этот хоккеист играл в одном звене с Балдерисом, то по созвучию ему и дали такую кличку: «Балдерис». В моём отделении он был другом того Витьки-немца и поднимался (т.е. помогал ему командовать отделением) вместе с ним. Кировоградцу это не нравилось и он долго убеждал меня дать отмашку этому Балдерису, если тот на меня "наедет". "Наезд" и последующая драка с ним случились в рукомойнике. На шум прибежал сам Витька-немец - он был тогда дежурным по роте - и бросился на помощь своему другу. Вдвоём они меня утихомирили, но по лицу бить в этот раз меня всё же избегали, добивая по меня по корпусу. Запомнилось, что именно эта стычка закончилась для меня тем, что они в процессе её посадили в прямом смысле меня в рукомойник. Кировоградец потом очень корил меня за это и ругал, что я сломался в этой драке с однопризывниками и что надо было идти до конца, сколько бы не проливалось моей крови. И мстить потом при каждом удобном случае. И, главное, не нагибаться над полами. Но как это сделать, если в душе довлеет страх, а не любовь? Даже спустя много лет меня не покидает чувство вины перед этим земляком из Кировограда. Он верил мне, а я его подвёл. И, говоря прямым и честным языком, чухнулся, т.е. стал мыть полы.

Итак, я с этим парнем из кировограда украшал роту резьбой по дереву. Мы вырезали с ним, как сейчас помню, наличники, чтобы прикрепить их наподобие карниза под потолком. Ножовка была тупая и этот кировоградец попросил меня сбегать по близости в мастерские и обменять её на острую. Когда я вернулся в роту с уже острой ножовкой, я увидел оживлённый диалог этого моего товарища с Хасаном. Кировоградец что-то ему доказывал:
-Ну, Хасан, я ж маленьких не трогаю… если они сами, конечно, не нарываются.

В это время я подошёл к беседующим и подал кировоградцу ножовку, после чего отошёл в сторону. Это моё действие было явно к месту для него. Он взял эту ножовку и стал с энтузиазмом и знанием дела манипулировать ею около шеи Хасана. Хасан постоял с минуту молча, посмотрел на ножовку и на молоток, который кировоградец незаметно взял уже в другую руку, и пошёл к выходу. У дверей он столкнулся со мной и неожиданно как-то доверительно мне произнёс:
- А, а у нас узбеки совсем меня за….и!

Обстановка в части накалялась. И это было понятно уже потому, что Хасан сетовал на узбеков даже тем, кто никак не мог ему помочь в его борьбе за власть. Например, мне.

Развязка наступила 28 декабря, в воскресный полдень. Я, по-моему, выскочил в самоволку, в магазин, и на КПП встретил Хасана с его двумя лучшими друзьями. Он шёл с ними в часть, а из-за пазухи его бушлата выглядывал обух топора. В руках второго казаха блеснул кухонный нож.
Хасан был сумрачен, как Чингис-хан перед большим сражением.
Он обратился ко мне:
-…….. (моя фамилия), Шницель в части?
-Да нет вроде, уехал уже, - ответил я.

И тогда все трое решительным шагом направились в сторону камбуза, где беспечно пили чай с бубликами уважаемые узбеки.

[Монархист]

Тяжело продолжать эти армейские воспоминания. Ибо когда начинал их, то на душе было как-то сумрачно и беспросветно. Довлел какой-то гнетущий настрой и веяло безысходностью. Но за этот последний месяц я твёрдо осознал именно для себя, что опора на Бога даёт потрясающие результаты: приходит энергия и вместе с ней всё вокруг наполняется оптимизмом и на душе становится тепло и светло. Даже если кто-то тебе и крикнет что-то в спину.

Пробовал делиться этими воспоминаниями со сверстниками моего призыва на сайте Одноклассники, но они отмахивались от меня, как от назойливой мухи. Те, кто жил в стройбате хорошо, и те, кто жил плохо, старались забыть его, как дурной сон в своей жизни. Но я таким рождён, что каждый день моей жизни, наполненный событиями, хранится до поры до времени в скрижалях моей памяти и когда-нибудь приходит миг и он становится востребованным в моих воспоминаниях.

Взять хотя бы Славика, украинского композитора и певца. Когда он не пробился в большой шоу-бизнес Украины, то он замкнулся в себе и загрустил. А похвалу и славу, которые ему воздавали за его песни, он любил всегда, ещё со стройбата. Его сахарный диабет – это ревность (к чужой славе) вместе с вожделением.

Но что дальше?.. А дальше Хасан с этими двумя своими друзьями-казахами ворвался на камбуз, где мирно пили чай, как в чайхане, человек семь уважаемых узбеков. Друзья Хасана, в основном, их били ножом в живот и те с дикими криками, окровавленные, выскакивали из камбузной «кандейки» на плац. Все они потом отлеживались в госпитале с ранениями брюшной полости. Не повезло лишь одному, тёмному, долговязому, похожему на индуса, повару из Маргилана – ему Хасан почти отрубил голову, попав топором по шее. Через несколько минут все три казаха, несмотря на 25-градусный мороз, скрылись из части бродить по окрестностям Северодвинска. Вызванный на место преступления санинструктор Славик зафиксировал смерть этого повара-маргиланца после 20-минутной агонии.

Конечно же, за 3 дня до Нового года по всем частям Северодвинска было объявлено чрезвычайное положение. Солдатами прочёсывались городские подвалы, чердаки и теплотрассы. Им удалось продержаться на свободе 2 дня. Один из казахов провалился где-то на прибрежной полынье под лёд, товарищи его вытащили, но мокрую одежду с него пришлось снять. Оставшаяся на двух сухая одежда была по-братски поделена на троих. Им срочно нужна была в лютый мороз сухая тёплая одежда с провиантом и они забрались в офицерское общежитие, где их к вечеру 30 декабря благополучно скрутили офицеры.

Потом я их видел в части на следственном эксперименте. У того, кто провалился под лёд, были ампутированы кисти ног, и Хасан с другом несли его на руках. Самому Хасану как будто дали расстрел, а остальным, по-моему, 12 и 15 лет.

Вскоре всех казахов из части раскидали по другим частям Северного флота. Это происшествие командование флота почему-то сочло как имеющее отношение к политике. В это время в Кахазстане проходили народные волнения из-за того, что с должности первого секретаря Компартии Казахстана был снят в декабре 86-го Кунаев и назначен русский Колбин. Затем из трёх рот оставили одну, а две роты перевели в Североморск. К лету 1987-го года расформировали и оставшуюся роту.

[Монархист]

В декабре 1986-го молодых солдат пришло в роту совсем немного – человек 5. Вообщем, вся тяжесть тех двух стройбатовский лет 1986 - 1987 годов легла на самый многочисленный из этих двух лет, весенний, 1986-го года, призыв. Потом, вероятно, не повезло тем, кто призывался весной 1988-го года.

Один из молодых солдат был плотным, с брюшком, интеллигентным питерцем лет двадцати трёх. Дома у него остались любимые жена и маленькая дочь, по которым он очень скучал. Свою тоску он выражал пением под гитару. Он знал аккордов немного больше, чем наши ротные старослужащие гитаристы. Поэтому в начале января 1987-го, после двадцати двух часов, т.е. после отбоя, «дедушки» во главе с Зайченко усаживали этого питерца напротив себя и выслушивали до часу ночи весь его репертуар. Особенно с надрывом он пел битлзовскую Yesterday – культовый хит поколения наших отцов.
[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=lwS_YDzxH3M[/youtube]

Но развлекал он «дедушек» недолго. В середине января он исчез. Как потом мы узнали, он переоделся в гражданскую одежду, которую скорее всего получил в посылке от родных, дошёл пешком до Архангельска, купил билет на поезд Архангельск – Ленинград и спокойно добрался до Питера. Ему дико повезло в том, что он нигде на своём пути не нарвался на патруль или милицейскую проверку документов. Однако это его везение нивелировалось тем, что он тупо пришёл к себе домой, к жене и дочке, где его уже ждала милицейско-военкоматовская засада. Больше мы его не видели.

Я тоже часто перед сном прокручивал вероятную картину своего побега. «Вот бы спрятать где-нибудь в тайнике тёплую одежду, желательно, гражданскую, сухари, - думал я, - потом перерезать какому-нибудь ненавистному спящему «дедушке» горло и убежать в тайгу. Но что дальше, не зная, где ты находишься и куда идти? Карты местности нет, сухари скоро закончатся. И что потом? Продлевать агонию тем, что нападать в поисках продуктов на местных? Нет уж, лучше держать оборону без дезертирства». Пожалуй, что на побег я бы даже не решился и в том случае, если бы знал, что Советскому Союзу осталось жить недолго и через 5 лет меня уже никто искать не будет.

Ну вот, пожалуй, на этом и всё по северодвинскому периоду моей жизни.
_________________________________
P.S. Занятно. Как быстро меняется политическая ситуация. Один мой товарищ, поисковик, где-то год тому назад нашёл в лесу близ города номерную бляху украинского солдата-срочника. Ради интереса он решил по номеру пробить у знакомого служащего военкомата её владельца. Работник военкомата навёл справки и сказал, что она принадлежала солдату такому-то, отслужившему год в 1994 году (тогда ещё в Украине срочная служба была 2 года), из нашего же города. (Он служил в своём городе, откуда призывался, что было бы невозможно в СССР).. Этот солдат во время утреннего лесного кросса в 1994 году неожиданно рванул в лес, в другую от всех сторону, и дезертировал. Вероятно, где-то недалеко у него был тайник с гражданской одеждой. В лесу он переоделся и выбросил военную форму вместе с бляхой. Как сказал этот наводивший справку военный, его никто в дальнейшем не искал, т.к. в те трудные годы Украинская армия обеспечивалась скудно, общество в ней не нуждалось и на дезертирство смотрели сквозь пальцы. А вскоре и с позиции закона предъявить беглецу было нечего, т.к. срок срочной службы в Украине был сокращён до одного года.

[Монархист]

Начну перетягивать с другого форума свои лучшие опусы, опубликованные там.

Пост от 17.12.2006 г.
В 90-е годы я часто ездил в Донецк по делам и останавливался переночивать там у одного знакомого по Партии славянского единства православного христианина и монархиста.
Естественно, бОльшая часть ночи проходила в разговорах о судьбе России и о жестоких нравах, царивших в эти годы. Я рассказывал ему о своих поездаках по странам СНГ, он с интересом слушал и однажды посоветовал мне записывать свои байки. Я отвечал ему: "Кому это нужно?" Но мысль такая в подсознании затаилась. И теперь я её осуществляю.

В АРХИВЕ

Как-то для написания спортивной книги в 2004 году я заполучил от одного из стадионов в городской архив направление, без которого не возможен допуск к документам.
За столиком в зале меня встретила слегка пухлая дама, завфондами, соответственной для работника архива национальности, бегло читающая в это время без словаря газету на иврите. Мы обменялись приветствиями.
-А у Вас от кого направление? - Спросила она.
-От стадиона.
-А кем Вы там работаете?
-Спортинструктором. - Чтоб не вдаваться в излишние подробности, я соврал. Я всегда при независмой Украине был безработным, но госслужащие этот социальный статус не уважают и это могло бы повредить мне в дальнейшем поиске информации.
-Так сразу ж видно, дорогой! Телосложение и морда - каковы!! - Сказала она доброжелательно, соглашаясь с тем, что я имею право доступа к документам по этому направлению от стадиона.
Я осмотрелся по сторонам. И действительно, за столиком сидели бледные и худые очкарики, научные работники, измождённые от ежедневной бумажной работы. Моё лицо действительно очень диссонировало на их фоне.
Я посмотрел на её газету и мне в этот момент так захотелось знать эти буквы иврита, чтоб, прочитав слова из газеты, ответить: "Да. Я на 100% потомок русских рабочих и крестьян, но на иврите читаю так же хорошо, как и Вы". Но этот "выдающийся" ответ остался, конечно, лишь в мечтах.

Однако языки надо учить!

В последствии я-таки накупил словарей по ивриту и по арабскому и стал учить их буквы, но иврит не пошёл.
А вот по-арабски читаю нормально.

[Монархист]

От 17.12.2006 г.

ЭЛЕКТРИК

В Харькове сейчас (на момент написания - в 2006-м) учится громадное количество студентов из Донецкой области. Дело в том, что в вузах Донецка стоимость образования на порядок выше, да и область густонаселённая (ок. 9 миллионов человек) и на всех вузов в облцентре не хватает. Весь этот студенческий поток в пятницу желает лишь одного - отбыть домой. Но как? Вечерний поезд на Донбасс - "Харьков - Мариуполь" - всего один и билеты на него раскуплены за несколько недель. Остаётся лишь один выход - поезд с общими вагонами "Харьков - Дебальцево". И вот я в нём. На нижних полках сидит по 4-5 человек, радуясь, что не пришлось стоять. На некоторых вторых полках лежит по две девочки. Шум, гам. То из одного, то из другого купе раздаются "очаги" студенческого юмора и смеха. В руках молодёжи приветливо светятся "глазки" мобильников, то тут, то там можно услышать подробный рассказ о счастливо сданной сессии. Я один на 150 человек - "дед". Ибо обычному пассажиру, не студенту, в пятницу вечером билеты на общие места этого поезда достать невозможно. А студенты готовятся заблаговременно.

Нужно отметить, что и молодёжь Донбасса сегодня уже не та, что в 90-х. А что из себя представлял этот поезд в девяностых по пятницам? Ругань, драки, мат, похабные анекдоты, льющиеся рекой водка с пивом и вырыгивающаяся затем из горла обратно на пол вагонов. Сейчас этого нет! Молодёжь стала более инфантильнее, но и культурнее. Молодые люди не возят сейчас и объёмных сумок с пирожками и вареньем. Их заменили кожаные кошельки в модных сумочках. Но я отвлёкся.

Лежу на полке и невольно подслушиваю их разговоры:
-Папа, мама, я проезжаю то-то. Всё хорошо. - это обычная песнь...
Какая-то красавица по мобильнику отказывает молодому человеку, какая-то - наоборот, от "своего" в восторге: "Ой, ты молодец, что, наконец, купил иномарку. Как только приеду, встретимся немедленно..." и т.д. и т.п. И здесь моё внимание привлёк рассказ одной девчушки из технического вуза:
-А математик-то у нас хитрый и чуткий. Уже, кажется, порой, что он успокоился, отвернулся, я уже открыла тетрадь под столом или развернула "шпору", списываю, и вдруг он, сидя, о чём-то задумавшись, говорит: "Тетрадочку-то прикройте, девушка, и мне на столик покладите. Не сдали Вы. Не сдали!". Мы в прошлом году все зачёты по 50 гривень посдавали, а в этом - по 150! И давать математику надо только через электрика...

Стоп! Стоп! Неужели же и до вузов уже дошла система сдачи экзаменов по аналогии с ДОСААФовской школой водителей, когда мастер вождения служит эдаким "передаточным звеном" между учеником и капитаном ГАИ? И профессура, не желая марать своё учёное звание презренным "металлом" (купюрами), доверяет это деликатное задание институтскому электрику? Я сразу же представил электрика дядю Ваню с мотком проволоки за поясом, собирающего "дань" и проставляющего "галочки" карандашиком над фамилиями заплативших, а затем кладущего этот карандашик "по-рабочему" за ухо и относящего "пакет" в стол математику. И я даже хотел переспросить у стрекочущей девчонки: "ЧтО, правда, через электрика? Вот это да!!" Но вовремя спохватился и потом даже радовался, что не успел проявить эту свою дурь. Конечно же, это не дядя Ваня, а какой-нибудь молодой преподаватель по электротехнике, без научных регалий и званий выручает т.о. своих более маститых коллег.

Свою дурь всё же не так морально тяжело показывать своим "отцам" и ровесникам, как тем, кто подходит тебе по возрасту в дети.

[Скво]

Чего вы там поудаляли? Дайте почитать.

[Монархист]

От 17.12.2006 г.

ВСТРЕЧА НА УЛИЦЕ ЭНГЕЛЬСА

Представьте себе май 1995-го года. "Новые русские" с массивными мобильниками, оснащёнными радиоантеннами в оранжевых пиджаках. Москва каждый день выдаёт криманальные сводки: "Выстрелами в упор убит такой-то бизнесмен... Взорван джип такого-то авторитета..." Но в ростовских дореволюционных двориках по-прежнему сидят на скамеечках и судачат о чём-то своём армянские дедушки и бабушки, по ростовским аллеям всё также благоухают цветущие клёны, липы, каштаны и акации.
Однако центральная улица Энгельса в час пик так же, как и в мегаполисах, не способна вместить в себя всё автомобильное "стадо". Сантиметр за сантиметром продвигается автокараван, подолгу застывая, будто на парковке. В одну из таких остановок, проклиная всё вокруг и ругаясь, из джипа выходит мощный детина, украшенный золотой цепью. Он, чинно постучав по колесу, оставляет машину в общем потоке и сам идёт передохнуть к дорожной перегородке, вытирая обильный пот с лица. Вдруг из стоящего за его джипом следующего джипа раздаётся крик:
-Вована! Друг! Ты!? Какими судьбами?
-Колян! Брат!

И оба приближаются друг к другу с радостными приветственными воплями. О, как они целовались! Это надо было видеть. Это были не те сально-политбюровские поцелуи, которые практиковали руководители СССР 70-х, и не восторженные поцелуи футболистов после забитого гола... Вначале Вован и Колян, поблёскивая на солнце цепями, степенно прикоснулись друг к другу животами, затем с чувством праведного достоинства прислонили свои губы поочерёдно то к правой, то к левой щеке друга. Прохожие на миг поворачивали головы в их сторону, чтоб только увидеть, какие достойнейшие люди встретились на улице Энгельса. Уже двинулись черепашьим ходом передние автомобили, а джип Вована всё преграждал ход следовавшим за ним автомобилям. Друзья только прекратили поцелуи и приступали к беседе. Мимо, как мышка, прошмыгнул у них под ногами неумытый бродяга в драной телогрейке, подобрав лимонадную бутылочку Коляна. А колонна всё стояла. И более того, колонна молча и с восхищением внимала этой встрече. Ругань и сигнальные гудки доносились лишь из хвоста колонны, от тех водителей, кто не видел своими глазами причину их затора. Ведь это было то время (собственно, оно и не заканчивалось!), когда и работники ГАИ, потроша "копейки", "москвичкИ" и "запорожцы", отдавали на всякий случай под козырёк всем сидящим за рулём джипов и мерседесов.

На этом моя коротенькая зарисовка подошла к концу. Тот мой друг, православный христианин, прокомментировал её так: "Дурные. Как пробки". Ну я бы так не сказал. Многочисленные Вованы и Коляны по России-матушке, необременённые муками совести и души, несли на себе печать своего времени.

[Монархист]

От 17.12.2006 г.

СОВМЕСТНОЕ ДЕЛО

Разменяв 100 долларов в обменнике, я вышел прогуляться в хорошем расположении духа по центральной городской улице. Прекрасный февральский день. Год 1995-й. Оттепель. Вдруг - шлёп. На асфальт перед моими ногами из проходившего мимо худощавого очкарика в кожанке вывалилось толстое портмоне. Я решил всё же обойти его стороной, но напарник очкарика, высокий паренёк в стареньком "петухе" на голове и в вылинявшей куртке, молнией подобрал бумажник и, радостно его открыв, изобразил передо мной радость от подсчёта его содержимого. Затем громко произнёс: "Ух ты! Доллары! 1300 долларов!." Конечно, это была "кукла", но 2 титульных "зелёных" десятки в ней скорее всего были настоящими. Я уже слышал об этом и мои знакомые и родственники уже отдавали за такие "кукольные" бумажники и документы, и золотые украшения, но какой-то бес или неизжитая тёмная энергия шепнули мне: "Попробуй. Вдруг тебе улыбнётся удача. Заодно и проучишь кидал." Я оценил внешний вид "потерявшего" - поджарого, спортивного вида мужчину, лет за 50. "Нашедший" бумажник был парень моих лет и он слегка покачивался.
-Выпивши он, - пронеслось у меня в голове. - И это облегчит мне задачу.
-Э-э, дружище, погоди, - обратился я, - я всё расскажу тому мужчине, который потерял портмоне. Тебе надо поделиться и со мной.
-Хорошо, хорошо. - ответил парень. - Я согласен. Здесь 1300 долларов! Мы договоримся. Тебя как зовут?
-Вова.
-А я Валера. - мы пожали друг другу руки.
-Я эти деньги, Вова, - продолжал Валера, - уже никому не отдам. Ты просто не знаешь, как сейчас люди живут!!! Пацаны на "Мерседесах" ездят, а мне двоих маленьких детей кормить не чем.

При этом Валера понуро опустил взгляд. Я же постарался его утешить:
-Ничего, ничего, Валера. Вот поделим деньги, откроем совместное дело, лотки по городу поставим и всё у нас будет хорошо. И ты тоже "поднимешься".
При этом Валерий с удивлением посмотрел мне в глаза и даже воспрял духом.
В это время по сценарию аферы возвратился "потерпевший". Здесь я условно буду называть его "Поджарым". Он сразу же начал атаковать Валеру:
-Мои 1300 долларов!!! Где они, я тебя спрашиваю, где? - Валера что-то бессвязно лепетал ему в ответ. - Мне вон та женщина сказала, - он показал куда-то в даль, - что именно ты, ты, подобрал мой бумажник.
Тут я не выдержал и вступился за ставшего моим "единомышленником" по кошельку Валерия:
- Да как ты можешь? Я с детства Валерку знаю и он никогда ничего чужого сроду в руки не брал. Я видел, кто нашёл бумажник. Его нашёл во-он тот мужчина. - я также показал рукой в никуда. - А у нас с Валерой уже билеты на руках и мы опаздываем на симферопольский поезд.

Поджарый задумался и неожиданно отступился от своих требований, отправившись искать якобы поднявшего бумажник мужчину. Покружив по тротуару, он вскоре вернулся.
-Мужчина! - обратился Поджарый ко мне. - Вы поймите меня правильно. К вам лично я претензий не имею. Это скорее всего он. А-ну, гад, открой свою сумку.

И Поджарый стал рыться в приоткрытой сумке Валеры. Сумка была пуста. В ней лишь одиноко болтался тот бумажник, однако Поджарый его упорно "не замечал".
(Здесь была допущена небольшая оплошность. По технологии мошенничества обыск карманов и сумок напарника надо было делать уже после передачи "куклы" жертве, т.е. мне).
-Да. Нет ничего. - сказал Поджарый, вытащив руку из сумки. - Надо ещё того мужчину поискать.
Очкарик опять ушёл и Валера доверительно сказал мне:
-Совсем мне не будет от него жизни. Потянет он меня в милицию. А ты возьми-ка этот бумажничек себе. И мы в 6 часов сегодня встретимся в кафе "Ивушка" и поделим там эти деньги. Только дай мне что-нибудь в залог: долларов 100 - 150 или свой паспорт.

В ответ я стал убеждать Валерия, что я также очень честен, как и он, и ни в коем случае его не подведу, поэтому мне нет нужды давать что-либо в залог. Он может не переживать, всё будет хорошо и наша встреча в "Ивушке" состоится. В это время возвратился Поджарый и стал опять предъявлять претензии. Бумажник Валера уже отдал мне, а "залог" с меня так и не получил. Мы всё ещё пререкались.

Итак, в "пачке" оказавшихся у меня долларов, крепко стянутых резинкой, первая и последняя купюры настоящие.
Поджарый по-прежнему тянул Валеру разбираться. Я же медленно пятился от них, готовясь к спринтерскому рывку.
-Я уже в Симферополь опаздываю, мне на поезд надо. - крикнул я и резко побежал прочь.

Мы бежали. Первым бежал я, а за мной на расстоянии 10 метров Валера с Поджарым. Как в знаменитом фильме "Пёс Барбос и необыкновенный кросс". Мимо меня десятками мелькали магазины центральной улицы, сквер с памятником Гоголя, сквер с памятником Пушкина, райотдел милиции. Пронеслась мысль: "Если забегу в райотдел с "куклой", то Валера и Поджарый скажут, что это я им подбросил, а у них отобрал настоящие деньги." Мысль забежать в райотдел само собой отпала. Мошенники мне что-то кричали вслед. Поджарый, в основном, проклинал меня нецензурными выражениями. А Валера молил меня, как Горбатый в фильме "Место встречи..." умолял Володю Шарапова в подвале открыть дверь: "Володенька, остановись. Стой. Что же ты делаешь, Вова? Нельзя же так. Нельзя!" Внешний вид мошенников оказался обманчив. У них было крепкое здоровье. Километра 2 они не отпускали меня дальше, чем на 10 метров. Открылось "второе дыхание", но, когда иссякли и эти силы, я пробегая по мосту, решил выбросить бумажник в речку: "Шлёп!". И бумажник ушёл на дно. Кидалы остановились, печально провожая портмоне. За это время я собрал последние силы и скрылся во дворах. Больше мы не встречались.

...Лет через 10 уже спустя, в начале двухтысячных годов, когда мне при подходе к железнодорожному вокзалу города Волгограда 3 раза за 5 минут разные люди подкидывали под ноги бумажники, я каждому из тех трёх, гомерически смеялся в лицо и отвечал: "Да вы что, ребята, с Луны свалились? Да у нас в Харькове - это позавчерашний день".

На следующее утро после того кросса я был прикован к постели. Мышцы ног и брюшного пресса с непривычки гудели от резких болей. Успокаивало лишь то, что и Валера с Поджарым, думаю, также не сразу вышли на "работу" после этого марафона.

[Монархист]

Чего вы там поудаляли? Дайте почитать.

Здрасьте. Проснулись. Поздно. Те, к-е я удалил, месяцев 9 здесь висели с февраля по декабрь прошлого года.

[сиять]

Монархист, ааа.Значит я читала.

[Монархист]

Конечно, это идут рассказики уже совешенно похожие на байки, а не на серьёзные воспоминания. Но я считаю, что, если какое-то воспоминание у меня вызывает мыслеобразы и ассоциации, то оно имеет право на жизнь.

От 18.12.2006

ВАШ БРАТ ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ УЧИТСЯ

Как-то, в январе 1989 года, забросила меня судьба в школу водителей троллейбуса.
После армии я не поступил в институт и, чтоб лучше подготовиться к экзаменам на следующий год, я пошёл сначала в культпросветучилище. Однако там мне нельзя было находиться до самых вступительных экзаменов в вуз, так как администрация училища после одного законченного курса могла не отдать документы, да и в институт с неохотой брали бросивших ранее какое-либо учебное заведение по данному профилю. Кстати, затем на вступительном экзамене по специальности, где всё решало субъективное впечатление принимающего мастера, это сыграло ключевую роль. На вопрос одной прекрасной женщины, педагога и режиссёра "А чем Вы занимались до института?" - я ответил: "На троллейбусах учился кататься". Она рассмеялась и я поступил. Факт же учёбы в культпровете тогда мне удалось скрыть.
Итак, мне надо было "перекантоваться" на курсах вождения троллейбуса с января по июнь, где мне запомнился один случай.

Однажды на перерыве в класс вошёл неуверенно державшийся на ногах хамовитого вида молодой человек. Он, никого не беспокоя, деловито сел за пустую заднюю парту и начал молча присматриваться ко всем: "Куда он вошёл? Где? Что?" А вскоре его взор затуманился и он "прикорнул".
Следующим уроком была механика, которую вёл строгий директор училища. Он обыденно тыкал указкой по чертежам на стене, что-то растолковывая, как вдруг наш гость проснулся и, теребя за плечо одного тихенького азербайджанца с предпоследней парты, внятно пробормотал:
-Слышь, братан, кто это? Чё он выпендривается здесь?
Директор, близорукий полненький интеллигент, сделал вид, что ничего не услышал и стал объяснять предмет ещё громче, но гость не унимался. 20 возмужалых парней и 4 девушки уже не слушали урок, а с любопытством то и дело оборачивались назад в ожидании продолжения. И гость на галёрке, обращаясь доверительно уже ко всем, с продолжением не подвёл:
-Чё он хочет? Вы посмотрите на него. Все сидят нормально, никто не выкаблучивается, а этот, - он показывал на директора, - выступает. - Чё за хмырь?

После такой наглой тирады директор уже не мог делать вид, что этого псевдоучащегося как бы нет в классе и он, сменив свою раскатистую менторскую тональность, робко поинтересовался:
-А вы по какому вопросу?
-Не, ну пацаны! Видали! Я не понял, ты блатной, чё ли, чудо? Я к брату пришёл! К брату. - При этом слово "брат" было произнесено с благоговейным почтением.
-Как фамилия брата? - спрсил директор, но гость, очевидно, не понял вопроса.
Тогда директор, набравшись смелости, отчеканил, как приговор:
- Ваш... брат... здесь... больше... не учится.

20 человек, отслуживших в армии, будущих водителей городского транспорта, уже понимали, что надо что-то предпринимать, ибо этот вердикт гостю был произнесен и как обращение к аудитории. Однако все понимали, что и гость может быть связан родственными узами с тем, кто пользуется уважением коллектива, пусть и из другой группы, поэтому все хранили сдержанное молчание.

-Да ты гонишь! Вы посмотрите, братва, он вообще обнаглел уже. Я к брату пришёл, понимаешь, к брату. Кто он такой? Чё он хочет от вас? - гость по-прежнему заигрывал с общественностью. - Он борзой, чё ли?!

-Ваш брат здесь больше не учится. - повторил своё решение директор и после этого на пару минут воцарилась тишина.
-Гдэ брат твой? - неожиданно проявил инициативу азербайджанец с предпоследней парты.
-В стройуправлении работает.
-А эт школ вадытэль. Стройуправлэнь далше находытца.

И только тогда класс наперебой загалдел, принялся доходчиво разъяснять гостю, как найти это стройуправление вместе с его братом. И только тогда "вожаки" группы, те, кому было под 30, засуетились, взяли под одобрительным взглядом директора качающегося гостя под руки и повели, наконец, из класса, придавая его поискам брата лёгкими пинками некоторое ускорение.

[Монархист]

Также из ростовских зарисовок начала 90-х годов.

От 20.12.2006

БЛОНДИНКА И "ПЕЖО"

Раннее утро на центральной ростовской улочке. По обочине проезжей части шествует стильная блондинка в красном платьице, едва заканчивающемся там, где начинаются её эффектные ножки. В том же направлении несётся красное "Пежо". За рулём сидит белокурый раскованный молодой пижон. Внешность парня как бы располагающая. Позднее с таким добрым лицом прогремит на всю Россию актёр Сергей Горобенко из "Бумера" (Петя Рама). Белокурый в миг оценивает ситуацию и тормозит около красавицы, однако она не обращает на него внимания. Она по-прежнему идёт, как и шла, с тревогой косясь на авто, которое сопровождает её на холостом ходу.
-Би-би-ип! Бип! - Жмёт на клаксон белокурый, словно, показывая: "Так вот же я, вот. Почему ты меня не замечаешь? Посмотри, какая у меня "тачка", под стать твоему платью. Папка мой - большой человек. Так почему же ты ещё не сидишь в салоне моего "Пежо"?"

Пройдя метров 20, блондинка переходит с обочины на бордюр. Но и белокурый - не промах. Он заезжает правой частью корпуса машины на бордюр, задевая задней дверцой машины бедро девушки. Благо, каменная "бровка" бордюра невысокая и между проезжей частью и тротуаром нет деревьев. И белокурый медленно едет за блондинкой, частично заехав корпусом авто на тротуар. Но блондинка хладнокровна и переходит под самую стену дома.
-Би-би-ип! Бип! - "Пежо" смело заезжает на тротуар вслед за девушкой своей мечты, оставляя ей небольшой коридорчик между стеной и корпусом машины.

Здесь бы мне хотелось присочинить, что тротуар был полон людьми и прохожие в ужасе отскакивали, ругаясь, из-под колёс. А один нерасторопный старикан с мешком таки не успел отскочить и был сбит наземь. Лёжа на асфальте, он с ненавистью процедил: "Бандиты проклятые. Распоясались. Сталина на вас нет". Но не было этого всего. Не было. И я стараюсь максимально правдиво излагать увиденное. Улица в 6.30 утра была пуста.
Блондинка, максимально ускорив шаг в отведенной ей автомобилем нише для ходьбы, дошла до ближайшего узкого прохода между домами и рванула что есть силы во двор. Очевидно, у неё уже был "свой" парень. Проезд для автомобиля здесь во двор был невозможен. Добродушный белокурый владелец "Пежо" только поклаксонил ей вслед, нажал на газ и поехал по своим делам.

[Монархист]

От 21.12.2006 г.

БАРБИ

Однажды, осенью 2006-го, российские таможенники высадили меня на приграничной таможенной станции с последней белгородской электрички. В Белгороде мне нужно было пересесть на ночной поезд. Время было 18.45, а следующая электричка - в 6 утра. Местные жители посоветовали мне идти до ближайшего крупного посёлка, расположенного километрах в семи от приграничной станции, на последнюю белгородскую маршрутку в 8 часов вечера. Но и маршрутка на Белгород из этого посёлка уехала перед самым моим носом. Доброжелательная местная жительница этого посёлка, – девушка, шедшая со станции домой, - показала мне дом таксиста и даже, помогая мне, оторвала его от вечернего телевизора. Я предложил таксисту за эти оставшиеся 25 километров до города 500 рублей, но на ночь глядя он не хотел за такую сумму снаряжать машину.

Я был с сумкой на тачке и особенно неизгладимые впечатления у меня остались от булыжной мостовой этого посёлка. Было очень уныло брести по мостовой с тачкой на ночь глядя в чужом посёлке. Ибо с гружёной тачкой человек становится рабом своего груза. Теряется мобильность передвижения. Спустя 2 года я тоже шёл на ночь глядя по этому же посёлку, но не с товаром, а с металлоискателем, лопатой и флягой воды. Но тогда шаг мой был уверен и весел. Я знал, что иду сканить ближайшие постоялые дворы и знал, что в эту сентябрьскую тёплую ночь я найду до утра приют в стогу сена на поле. А в 2006-м я не знал, успею ли я на ночной поезд в Белгороде, не вернусь ли я домой с нереализованным товаром после ночных блужданий по посёлку и не потеряю ли я вообще свой товар, так как разных людей можно встретить ночью в незнакомой местности.

И я принял решение идти до московской трассы, чтобы там по пути в Белгород голосовать. До трассы было километра 4. Особенно ни на что не надеясь, я показывал всем попуткам большой палец на поднятой руке, но, естественно, что ни один нормальный человек в наше время не подберёт мужика ночью на трассе. Для верности я останавливался и на освещённых участках трассы, прилегающих к автозаправкам, чтобы некоторое время поголосовать при свете. На автозаправочной кафешке около 10 вечера для кого-то был праздник жизни. Между припаркованных у кафе иномарок струился дымок от мангалов. Среди летних столиков сновали нарядные дамы бальзаковского возраста с толстым слоем косметики, их степенные супруги-"боссы" разливали по стаканам увеселительные напитки, официанты подавали шашлык. И лишь я брёл, как сирота, по трассе к Белгороду и мне было не по себе ловить взгляды отдыхающих в притрассовом кафе уважаемых людей.

Однако километров за 12 до города мне вдруг улыбнулась удача. В полночь меня подобрала ночная маршрутка, возвращавшаяся с последнего рейса. Оставшиеся 20 минут езды до Белгорода я уже рассказывал остановившемуся толстяку-водителю о том, какой он обладает великой, широкой и незамутнённой страхами душой. А когда он попросил у меня всего-то 10 рублей за проезд, то я дал ему 50 и приравнял его доброту чуть ли не к доброте всех святых.

И вот я, обессиленный и уставший от ходьбы с коляской, наконец, в Белгороде! На свой поезд я успевал. Мне хотелось только одного - дойти до ближайшего ларька и упиться абрикосовым или персиковым соком.

Но от лицезрения ночной жизни города не уйдёшь. У ближайшего привокзального ларька остановились старенькие "Жигули" и из них в обнимку с двумя юными спутницами вышел подтянутый с проседью мужчина 40 лет с сосредоточенным лицом обитателя мест лишения свободы. Мужчина стал хлебосолить купюрами перед девочками. Это был, вероятно, развозчик девушек по вызову. Девчонки были совсем пьяные. Навсегда остался в памяти образ одной из них - барби. Ангельское детское личико 16 лет, светлые аккуратно уложенные длинные волосы с элементами дреда (африканских косичек), лишь обозначающая присутствие юбочка, на которой, кажется, ничего и поместиться не могло, а вот глядишь ты, и 2 разрезика по бокам до пояса поместились. Майка тоже лишь прикрывала груди, а татуированный животик - голый. Живая барби! Это ж ведь кто-то воспитывал её, лечил её когда она простужалась, делал с ней по вечерам уроки. И для чего? Чтобы эта "звонкая капелька" отправилась в плавание по ночным улицам Белгорода? Её подружка, также черноволосая фея, взяв купленные в киоске водку и закуску из рук рано поседевшего старшего друга, понесла их к "Жигулям", но к другим. Нечаявший такого счастья отдыхавший в них таксист приветливо приоткрыл дверцу, но Барби сзади, звонко рассмеявшись, окликнула её:
- Куда ты? Это не наша машина! Наша тачка - рядом.

Старший друг, похотливо поглаживая девчонок, усадил вначале Барби, а затем и брюнетку с покупками в машину.
Хотелось рассмеяться от увиденного, однако сил после такой прогулки от самой границы у меня не было и я пошёл на свой поезд, обнимая 2 пакета с абрикосовым соком.

[Монархист]

От 23.12.2006 г.

БЕЛОРУССКИЙ РЕЦИДИВИСТ

В конце ноября 1994 года я поздно вечером прибыл в Минск. В комнате отдыха свободных мест не было, а ночевать на незнакомом вокзале не хотелось. И я отправился пешком "на авось" в незнакомый мне город. Позднее, узнав о моём приключении в ту ночь, мои минские товарищи говорили, что, если бы я им позвонил, то они пристроили бы меня на ночь, но чувство деликатности не позволяло мне и тогда заявляться, как ком на голову, среди ночи.

Сначала я пристроился на скамеечке у подъезда среди жилых корпусов. Но, посидев минут 40, я понял, что всю ночь так не продержишься. И хоть с Балтики пододвинулся тёплый циклон и температура на глазах повышалась до 0 градусов, около полуночи я стал подыскивать себе новое место пребывания.
Обнаружив в этом же жилмассиве в центре города неограждённое строительство, я вспомнил рассказ того знакомого православного христианина, который здесь фигурировал в первом моём посте, о том, как он в Москве переночевал в незапертой кабине бульдозера, оставленного на дорожно-ремонтных работах. Фундамент дома только заливался, воровать ещё особо на стройке было нечего и, возможно, сторож спит себе в кандейке и меня не заметит. На неограждённом стройобъекте было несколько тракторов, кран над котлованом и пара времянок строителей. На моё счастье одна из дверц трактора была не замкнута. Я моментально воспользовался такой удачей, но в кабине не было даже на градус теплее, чем на улице, - в ней, увы, отсутствовало заднее стекло. У меня имелась клеёнка со скотчем, я вылез залепить ими зияющую раму и вдруг слышу за спиной:
-Стой! А то убью!

Я обернулся и увидел в 20 метрах коренастого седого мужичка с ломиком, вышедшего из кабины крана-бульдозера.
Не тронувшись с места, я начал объяснять ему своё положение:
-Вы меня извините. Я сам приезжий, из Харькова. Приехал на футбольный матч Белорусь - Норвегия, а переночевать негде.
-Так у чём праблема? - сказал мужичёк, опуская ломик. - Захадзи. Гостям будяшь.

И я скоротал ночь в гусеничном автокране МКГ - 25. Из угла кабины гнал жаркие воздушные потоки спиральный обогреватель. Мягчайшие кресла крана растворяли в себе любую позицию тела. Но спать мне было не суждено. Сторож поставил на плиту чайник, я достал кулёк с конфетами и печеньем. И понеслась неспешная беседа... За последующие 6 часов передо мною прошла, как на киноленте, вся незатейливая жизнь приютившего меня сторожа: случаи из ночных вахт, рассказ о тяжёлой жизни крановщика на стройке, работа за рулём в республиканском кинопрокате, "ходки" за драку по 206-й. Стройными рядами прошла колонна обесчещенных им и бросивших его женщин, в основном, работниц сельских клубов Белоруссии. Разумеется, со всеми интимными подробностями. Прошли в мои уши и вереницы поджимавших перед моим рассказчиком хвосты перехлестнувшихся с ним авторитетов на «хатах» и зонах ("-Слышь, братан, подай, пожалуйста, полотенце". А я уже прут подготовил: "Я сейчас этим прутом тебе по голове дам и сяду вместо тебя паханом..." и т.д.). За -надцатым стаканом чая передо мной предстала жизнь моего собеседника на "химии" в Заполярье. Из этой серии заполярных баек запомнилась лишь байка о чукче, который на вертолёте, завидя свой чум, прыгал с полукилометровой высоты.

Однако последняя "ходка" моего собеседника на "десятку" была всё же по серьёзной статье - 103-й - за "Умышленное убийство без отягчающих..." «Мой» сторож охранял пионерлагерь в лесу, когда бригада подвыпивших юнцов хотела туда "вломиться" для весёлого отдыха. Но мой собеседник, ныне крановщик, и по совместительству сторож, их не испугался. Он прицелился в лоб своей берданкой самому наглому кривлявшемуся парню из компании, предупреждая его о возможном с ним несчастии. Однако и под ружейным дулом заводИла группы продолжал нецензурно оскорблять "моего" сторожа. И сторож выстрелил ему в лоб… Тот паренёк был сыном высокопоставленного начальника, а сторож ранее был судим, поэтому суд не учёл смягчающих обстоятельств убийства - "при исполнении служебных обязанностей".

-Я вець и цябя убяваць не собирауся. Хоцел толька пряпугнуць. - доверительно растолковывал он мне пикантность положения, при котором состоялась наша встреча. - Я уже отгоняу аднаго тута прошлой ночью. Запчасци с трактора ацвинчивал. Садитца у тюрму больше не жалаю. А ты, вижу, някуда не убягаешь, то, значит, не вор, а по другому дзелу. Што, у вас на Украине, народ злой? У нас – ня так. Если ты госць, то заходзи к нам у любой дом.

Обогреватель в кабине челябинского крана-красавца поддерживал африканскую жару, но мне удалось вздремнуть в ней лишь часок перед самым рассветом, пока не появился первый рабочий-стропальщик. Я тепло попрощался с коренастым седым крановщиком, рассказ о жизни которого я должен был выслушать в благодарность за гостеприимность.

Жизнь трепала его и испытывала по полной подготовленной ею программе. И я подумал совсем как Аркадий Гайдар в «Сказке о Мальчише-Кибальчише»: "Что же это за страна такая - Белоруссия? Где даже рецидивисты оказывают незнакомцам столь радушный приём"...

[Монархист]

От 25.12.2006

ПОБЕГ ИЗ ДЕТДОМА С КИЗЯКОВЫМ
(Из дедушкиных воспоминаний)

Дед мой от рождения почти ничего не видел. Как только позиции Советской власти стабилизировались, в 1921 году отец отдал его в 12-летнем возресте из села в губернский интернат для слабовидящих и слепых детей. Харьков тогда был столицей Украины с неплохим для тех лет снабжением и питанием в детских учреждениях, но один дедушкин интернатский дружок из Воронежа (его имя для истории не сохранилось) по фамилии Кизяков часто подбивал его на побег:

- Давай сбежим в Москву, в интернат для слепых. Там каши и компота больше дают, а к ужину, говорят, там какава с конфектами. И уроки преподают по-русски. А то я по-хохляцки я ничё не понимаю.

И друзья, собрав сухарей, двинулись в путь. Для удачного исхода затеи им ни в коем случае нельзя было попадаться милицейским отрядам Дзержинского по борьбе с беспризорностью, иначе их возвратили бы к месту побега. Искать столичный детдом для незрячих нужно было самим в незнакомом городе. Ситуация усугублялась тем, что издали дед мой совсем ничего не видел и Кизяков был для него поводырём. Ночевали в подвагонных ящиках, которыми были оснащены старые вагоны, а также на крышах поездов. Когда приехали в Москву, для ночёвок выезжали с Казанского вокзала на владимирское направление и обратно. На вокзалах из-за милицейских облав ночевать было опасно. К сожалению, многие подробности этой увлекательной истории я так и не узнал от деда, так как он всегда уважал благополучный социальный статус и о своём беспризорничестве вспоминал с неохотой. Однажды милиция всё-таки поймала дедушку и возвратила в Харьков. Друг же с относительно средним зрением смог убежать от патруля.

Через несколько месяцев дедушке в детдом пришло письмо от Кизякова из Москвы, что, мол, всё нормально, специнтернат для слепых я нашёл и пребываю там в полном здравии и на полном госбеспечении.

В 1991 году, когда грянуло ГКЧП, дедушка интересовался:
- А это с Янаевым не сын моего друга Кизякова говорит?
- Нет. – отвечал я. – Там Тизяков, Александр Иванович. ТИ, а не КИ, ясно?

Ну а после того, как на ОРТ появился Тимур из "Пока все дома", предполагаемый кандидат во внуки к тому самому Кизякову, я тщетно пытался объяснить слепому деду, как он выглядит:
-Лицо у Тимура круглое, - говорю. - И улыбается он как-то так саркастически... Он?

Примета с круглым лицом, конечно, мало что давала в описании для невидящего и мы хохотали после этого полчаса. Но всё же типы лиц условно можно разделить на несколько категорий: круглые, овальные, скуластые, квадратные (с широкой нижней челюстью), грушеобразные, большелобые....

А так вроде бы по всем параметрам Тимур во внуки тому Кизякову подходил. Он одного со мной года рождения. Его мама - из Пермской области, а папа с этой фамилией - из Подмосковья.

[Монархист]

От 2.01.2007

БАЯНИСТ

-А чем ты занимаешься в свободное время? - спросил я, находясь в гостях у того православного христианина из Донецка, который просил меня опубликовать эти воспоминания.
-Читаю богословскую литературу, иногда играю на баяне, - указал он на стоящий поверх книжных полок инструмент.
-Да? Тогда я расскажу тебе о своём учителе в музыкальной школе.

Он был настоящим фанатиком. Когда я заходил с неразученным домашним заданием в класс, где ещё играл предыдущий ученик, и тихонько присаживался в уголку, то он, покачивая умиротворённо головой в такт мелодии, по исходящей от меня энергетике имел уже представление о степени моей готовности к уроку. И, если я не занимался домашним заданием, он мельком бросал, прослушивая предшественника, в мой угол, будто Зевс, молниеподобные взгляды. Когда я издавал фальшивые звуки и сбивался, то в тишине пауз было слышно, как между его желваками нервно циркулирует слюна. Затем следовала сопровождавшаяся сотрясением кулаков в воздухе тирада, обличающая мою леность, которая неизменно завершалась фразой: "Да провались ты на этом месте в Тар-ТарарЫ!" Но, если же предшествующие дни я усиленно штудировал музыкальную пьесу, а предыдущий ученик в классе еле ковылял по нотному стану, то сквозь чертыхания и прохаживания в его адрес, он уже светло посматривал на меня. Мол, "...что с него возьмёшь? Но ты-то сегодня меня не подведёшь?" Когда же я начинал играть хорошо отрепетированное произведение, он запрокидывал подбородок и впадал в блаженное состояние полудрёмы, которое сегодня я бы назвал общением с Высшими Сферами.
Когда моё исполнение какой-либо пьесы достигало определённого технического и художественного уровня, учитель баяна тогда начинал, - и это был высший элемент положительной оценки моего усердия, - доверительный разговор о жизни со вставками эпизодов из своей биографии:

-Детство моё прошло в таком-то районе Комсомольска-на-Амуре, где жили одни пьяницы и бывшие заключённые. Но однажды я побывал на концерте народной музыки. В тот день я как бы родился вновь, увидев, с какой лёгкостью рука баяниста парила над клавиатурой... Мне очень-очень захотелось научиться играть на баяне. Но у моей матери не было возможности купить мне новый инструмент. А старый баян в Комсомольске найти тоже было проблемно. И тогда я взял две дощечки, расчертил на них клавиатуру и стал отрабатывать на них гаммы и аккорды, а затем якобы играть по нотам. Отсюда у меня привычка постоянно тренировать пальцы.

Как-то еду в троллейбусе, - продолжал он, - тренирую пальцы на портфеле.

Тема троллейбуса.. Здесь - попутная блиц-байка о троллейбусах.
Как-то пришлось скупать по бросовой цене у одного отъезжающего в Нью-Йорк к дочери на ПМЖ простого харьковского работяги, русского, спортивную литературу. (В перестроечное время старая спортивная литература ещё имела спрос). И работяга сказал:
-Забирайте все книги! Не выкидывать же оставшееся. Оставьте только семейный альбом с фотографиями и книги о троллейбусах.
Хотелось сказать:
Дорогой! Зачем тебе в Нью-Йорке книги о троллейбусах? Троллейбусов в Америке не бывет!!!
Но я, конечно, промолчал.

...А сидящий рядом со мной сосед говорит:"Что это вы отбиваете ритмы без участия большого пальца? Вы, случайно, не баянист?" Мой попутчик тоже оказался профессиональным музыкантом, баянистом. Мы познакомились с ним и потом долго дружили.

Если бы ты смог только, Владимир, достигнуть такого мастерства, чтобы работать аккомпаниатором в школах или клубах! Представь себе летний пионерлагерь. Ты отыграл репитиции и целый день свободен. Благодать… Хочешь - иди в лес. Хочешь - на речку. А какая свадьба без баяна? За один вечер гонорар может быть и 100, и 200 рублей! (Советских, естественно) Нет лучше профессии на свете...

А однажды мне эта история выхода в люди благодаря баяну вспомнилась, но не при виде бредущего по вагонам метро или электрички баяниста, а в скором поезде, когда после вынужденной стоянки, связанной с ремонтом колеи, скорый, наконец, медленно тронулся. Я стал вглядываться в цепочку стоящих вдоль галечной насыпи путевых рабочих. Вон долговязый в ушанке с ломиком. Почему он не играет на аккордеоне или саксофоне в ансамбле? Вон краснолицый толстяк с кувалдой, а вон расхристанный сгорбленный дед с большим гаечным ключом и крашеная крепкая женщина с лопатой... Почему они не сидят за оркестровыми пультами или на худой конец не стоят над баночкой где-нибудь в переходах или на улицах Барселоны?

-А кто будет тогда пахать и сеять, разливать сталь по формам, класть кирпичи и стучать под землёй отбойным молотком, если все станут людьми искусства? – ответил мне тот православный христианин на эту мою псевдофилософскую вставку.
-Ерунда, - ответил я, - для тяжёлой работы можно набрать иностранцев - негров, индусов, турков. Как Москва для своего строительства набирает украинцев, молдован, узбеков...

К сожалению, в последнем 5-м классе музыкальной школы я своего учителя баяна не увидел. Он слёг в 47 лет с инфарктом. 3 пьесы для выпускного экзамена я разбирал с другим, менее эмоциональным преподавателем. Для него я был временным учеником.

Через несколько лет, вернувшись из армии, я хотел посетить за короткое время сразу все дорогие для меня в городе места. И ноги сами понесли в музыкальную школу.

-Здравствуйте! - поприветствовал я узнавшую меня в школе завуча. - Скажите, пожалуйста, а Николай Семёнович сейчас где?
-Так он умер лет 6 тому назад.

[Монархист]

От 18.12.2008 г.

НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИК НА КНИЖНОМ РЫНКЕ

Этот забавный случай произошёл осенью 1990 года, когда ещё любой товар, в том числе и книги, незамедлительно находил своего покупателя. А первый стихийный рынок книг в городе, в просторечии, "книжная балка", располагался тогда в самом центре, в переулке Короленко,

именно на этом месте,


где находится старейшая Центральная областная библиотека им. В.Г.Короленко.


Иногда местные жители со сталинской шестиэтажки, под которой нашла своё прибежище книжная балка, поливали инкогнито шутки ради всю эту торгующую и галдящую кутерьму кружечкой-другой воды. Вода попадала на литературу и тогда разозлённые торговцы гневно орали в адрес спрятавшихся шутников:
-Только покажись мне на глаза, мразь, и я тебе твою глупую башку оторву моментально!
Но никто уже в этот день с балконов больше не показывался.

Поливали отсюда.


И вот в один прекрасный день плотные ряды книголюбов прорезала нетрезвая маргинальная тройка молодых людей лет 18-19. Говоря более простым языком, "гопников", очевидно приехавших в город на поиски приключений. Эта тройка, прощупывая ситуацию и не совсем понимая, где она находится, задевала по очереди встречных книголюбов. К сожалению, я уже не помню всех подробностей тех стычек, но запомнилось отчётливо, что на деньги и тем более книги своих "оппонентов" эта тройка особо не претендовала. Эта тройка, думаю, и сама толком не знала, чего она хотела. Она тыкала кулаками в книги, указывала торгующим о недопустимости торговли этими предметами, "когда правильные пацаны идут здесь по улице и ищут, где бы можно было попить пивка", выдёргивала отдельные книжки из «дипломатной» раскладки и бросала их наземь.

И, если покупатели робко шарахались от этой тройки, то продавцы стойко держали удар.
Кто они были, те перестроечные продавцы книг? Ведь книги надо было привезти из Москвы, зная на них спрос, реализовать потом нелегальным образом, с рук. И если с участковым можно было договориться, то рейды ОБХСС или налоговой не давали возможности разложить этот товар на столике или на земле. Торговец всегда должен был, пока представители власти забирают одного, успеть захлопнуть свой дипломат с книгами и, как ни в чём не бывало, воплотиться в простого прохожего с дипломатом. Т.е это были люди не робкого десятка.

Запомнились лишь коренастая фигура и волевое григорийгоринское лицо одного из торговцев, вероятно, потерявшего работу инженера, который твёрдым басом, одной рукой держа дипломат, а другой, взяв "главаря" этой тройки за плечо, растолковывал ему ситуацию:
-Послушай, сынок, ты не на того нарвался. Если ты сейчас же не покинешь рынок, у тебя будет много неприятностей.
И главарь в алкогольном кайфе как-то обмяк, сник и молча повёл своих друзей на другой конец базарчика в поисках другой добычи, подальше от уверенно чувствующего себя торгаша.

Другая жертва не замедлила возникнуть. Ею был худенький очкарик лет 19, видимо, студент. Его эта тройка взяла в оборот уже уверенно:
-Да как ты посмел, гад! Ты чё, борзой? Чего у тебя в руках? Книжка? Какая ещё книжка? Сунь эту книжку себе...
И интеллигентный паренёк, видя, что нет уже иного выхода, испуганно пятился от нападавших, а затем рванул по-спринтерски что есть силы по переулку. И тройка, не унимаясь, восторженно, с утроенной энергией, погналась за ним. Наконец-то хоть кто-то со всего этого непонятного для них собрания людей поступил так, как они хотели.

[Монархист]

Но торговцы, надо отдать им должное, отбившись от хулиганов сами, не продолжили торговлю как ни в чём не бывало. Человек 6 самых смелых и крепких из них, рассерженных до этого очередной порцией воды с балкона на свои головы, дружно захлопнули свои дипломаты с книгами и решительно направились вдогонку за хулиганами.
Очкарик исступлённо убегал. За ним пьяной рысью бежала тройка хулиганов, которые ещё не знали, что в свою очередь и за ними уже бежит группа взрослых мужчин. Так они бежали все до библитеки Короленко, пока напротив неё первый хулиганский кулак не достал очкарика. И тут же на асфальт высыпалось содержимое его интеллигентского портфеля - ручка, тетрадь, учебник. Однако пока главарь бил по лицу перепуганную жертву второй раз, третий из его друзей, долговязый блатарь, уже был сбит с ног перестроечными коммерсантами и лежал на асфальте вместе с портфелем очкарика. Туфли крепких мужиков пинали его со всех сторон, а "Григорий Горин", не останавливаясь в погоне, как на спортплощадке, тройным прыжком-"солдатиком" вместе со своим дипломатом уже прыгал на пытающемся воспрянуть хребте долговязого блатаря. С каждым прыжком "Горин" прижимал этот охающий от боли хребет опять к асфальту и фиксировал свою стойку на спине поверженного хулигана ударами каблука по почкам.

Этот процесс 15-минутного избиения хулиганов ногами, полагаю, можно не описывать. Потом торговцы, как ни в чём не бывало, вернулись на свои рабочие места и опять открыли дипломаты и чемоданчики с книгами.

Некоторое время тройка хулиганов лежала в полубессознательном состоянии на тротуаре. Первым очнулся главарь. В изодранной рубашке с кровяными подтёками он медленно поплёлся к бывшему полуподвальному книжному магазинчику напротив балки. В то время этот магазинчик уже обанкротился и новые хозяева там делали ремонт. Его второй друг, также весь избитый, очнувшись, стал голосовать тут же у дороги. Естественно, шофёры даже не думали останавливаться, а он всё выкрикивал и выкрикивал вслед машинам и всему неласкаво принявшему их городу нецезурные оскорбления. Главарь, понимая, что битва програна и все усилия тщетны, сел на подоконник бывшего магазина и от досады разбил оконное стекло, порезав вдобавок себе руку.

Он здесь сидел.


А здесь тогда тщетно голосовал второй хулиган.


Третий из них, долговязый, был избит особенно сильно. Его глаза заплыли кровоподтёками, рубашка была изодрана в клочья. Он бродил снова по самому базарчику, на этот раз ничего не понимая, где он и что ему надо делать. Доведенные час назад до агрессии книголюбы мирно расступались перед его пустым, ничего не несущим взглядом, не обращая на него внимания. Балка продолжала жить своей обыденной куплепродажной суетой.

[Монархист]

От 28.04.2008 г.

МОНОЛОГ СТАРОГО ШАХТЁРА
(Без собственных мыслей и комметариев)

На днях подслушал этот монолог в электричке, следующей на Донбасс.

Произносящий его, 70-летний измождённый старик, не искал слушателей или собеседников. Он рассказывал это, не ожидая услышать откликов, в 12 ночи, забитой украинской бабке, к-я лишь поддакивала ему при случае. Постараюсь как можно точнее воспроизвести сей глас народа.

–Многие говорят, что в СССР мы, шахтёры, были привилегированным классом. Ерунда! За эти 300-400 рублей мы могли себе позволить кроме еды отдохнуть раз в год в санатории, костюм за 80 рублей и туфли за 20. Мы уходили рано на пенсию - в 50. Но никто из нас на пенсии уже не жил. Обычно в 40 с чем-то умирали. С моей шахты Засядько из моих сверстников никого уже нет в живых. А мы, дураки, по молодости ещё и харахорились, работая без респираторов. А чё, если все так? Я проходчиком работал. В 89-м на пенсию ушёл.
Били стахановские рекорды. По 20 тонн угля за день лопатой перебрасывали и дышали чёрной пылью. А к 35 годам кровью харкали.
Рестораны? Это не для нас. В 60-е в Донецке было 2 ресторана и туда попадали лишь по предварительной, а простых шахтёров туда не пускали. Там начальство отдыхало. А наше - это распить пол-литра в посадке или у забегаловки. По всей посадке у шахты после смены народ остограммливался. Пили все по-чёрному....
А жили в бараках около шахты. Человек ко всему привыкает. Всей семьёй из трёх-пяти человек на 10-15 квадратных метрах. На кухне - всё общее. Женщины стираются, дети кричат, пьяные поют. Покоя не было никогда. Под бараком сараев понастроено. В них кто-то умудрялся держать кур и коз. Но зато на улицах летом.... стояли длинные столы и на них все жители барака совместно отмечали праздники, дни рождения, поминки.
(Здесь я постарался запомнить каждую его интонацию. Неужели и дальше этот уцелевший старый горняк выдержит свой рассказ о своей судьбе в том же духе скептицизма и критиканства? И тут тон его высказываний, о чудо, принял подобие тёплой ностальгии).
Целое лето - за столами звучали баян с гармошкой. Пели всем бараком. Лилось вино, водка, стучало домино. И никуда, никуда тогда уезжать из барака от своих не хотелось. Некоторые так и поступали. Получали через 20 лет квартиру в городе, а туда до шахты полчаса троллейбусом ехать. "Да ну её, эту изолированную квартиру.... Лучше со всеми, как все..." И отказывались от законных квартир, жили и дальше в бараке. Человек ко всему привыкает....