Шаги В Любви

[tigrizia]

someone,

такие сложные аллегории в ваших стихах
но что-то такое проскальзывает, как свет сквозь густой туман.

[tigrizia]

Naomi,

препинаемся, а искры Божии разлетаются во все стороны

книжку не нашла.
но, буду искать. сегодня вот в другой магазин схожу.

Всем счастья и здоровья. Ну и любви конечно.

[someone]

Ухожу, ничего не оставив,
Только радость вчерашнего дня.
Красоту оговорнных правил
Я попрал, вспоминайте меня...
Ухожу - и к стене добровольно...
Я к обрыву - и что там внизу?
Там в низу я вдруг стану свободным.
Но однажды вернусь я в грозу.
Летний дождь, и раскатаим грома,
Внемля небу, трепещет земля.
А вообще-то я был или не был,
Кстати, может быть, это не я
Уходил, обещая вернуться
В вое ветра и шуме дождя?
Я, наверно, забыл улыбнуться,
Забывая о том, что есмь я.)

[someone]

Naomi
реально... абсолютно чётко. комментариев нет.

[tigrizia]

someone

Ухожу - и к стене добровольно...
Я к обрыву - и что там внизу?

стена внизу обрыва?
извини, просто не поняла.

[Naomi]

tigrizia
Я в "Белых облаках" ее купила - была там по делам, а оттуда каждый раз ну никак не могу уйти без ничего - обязательно глаз на что-то да "упадет"...
someone

[tigrizia]

«Человек должен уметь за скрывающими покровами видеть божественное, ибо здесь духовные очи должны открыться, и между душой и «я» других людей не должно быть более стен; благородное негодование должно очиститься от гнева и превратиться в одну святую силу помощи всем; в своей совершенной чистоте она готова помочь и тирану, и рабу, и тому, кто угнетает, и тому, кто угнетен…»
«Если испытывая и измеряя свою любовь, душа заметит в себе легкую дрожь разочарования при встрече с равнодушием и непониманием, и поток любви готов податься назад и приостановиться, потому что те, кому она дает свою любовь, не отвечают такой же любовью, то эта душа, не нашла еще той высшей радости, которая заключается в одном акте давания. … Ибо больше всего потребности в любви у того, кто мало умеет любить, и что больше всего нуждаются в ней те души, которые еще ничего не умеют давать взамен.»

Эх, учиться еще любви и учиться…. Так часто эту дрожь испытываю…. вот ведь…

[Klassika]

Над Израилем поставлен был когда-то мудрый царь.
Правил миром веря в Бога, тот строптивый государь.
Исходя томленьем духа, онт открыл на склоне лет:
"Все суета сует, все суета сует".

Отпускай свой хлеб по водам и опять его найдешь,
Благосклонным будет небо ти тебе подарит дождь,
Знаешь, нет путей у ветра и на все один ответ:
"Все суета сует, все суета сует".

Коли просишь - то получишь, постучишь - и и отворят,
Не суди - судим не будешь, сам простишь - тебя простят,
Коли дашь - тебе воздасться, и запомнишь ты завет:
"Все суета сует, все суета сует".

Эти стихи написал мой друг, вернее это выборка из его стихов, но они никогда не будут напечатаны, т.к. он считает, что все суета...
Мне жаль и поэтому может здесь кто прочитает.
Naomi, спасибо за предоставленную возможность

[Naomi]

tigrizia
Да чего там говорить...все ми человеки...

Klassika
И Вам спасибо за интересное участие!
Замечательные стихи.
Пишите нам еще их, почему бы нет?
Как говорил один известный философ( и по совместительству царь а по инкарнациям вообще страшно даже представить его крутизну )
- " и это пройдет".
Только любовь...

[Klassika]

Naomi

- " и это пройдет".
Только любовь...

Спасибо. Буду печатать его и свои

[Naomi]

Люблю…

Я не могу работать … ох уж этот «умственный» труд! - заставляю себя с трудом…
Не могу читать «умные книжки»… я не «въезжаю» в них…
Беседовать «на повседневные темы» больше двух минут, достаточных для решения текущего вопроса… зачем?

Люблю…

Раньше я говорила: «люблю тебя»…
Человеческое…?
Теперь – просто «люблю», без «тебя»…
Да и тебя ведь «нет» со мной…
Но я люблю… Его…
И ты - со мной…

«Капли две летучие, ставшие ручьем…»

Человеческое…? Оно никуда не делось…
От него некуда деваться…
Твои теплые нежные губы… от них невозможно оторваться…
Но отрываюсь, чтобы чуть коснуться твоего бархатного лба…
И совсем-совсем-совсем не понимаю, почему же человеческое не вечно, если все это теперь происходит внутри меня всегда…
Мы - мост через вечность из звездной пыли всех наших «сейчас»…

Люблю…

[tigrizia]

это запечатлелось навсегда в памяти вселенной...
это никуда не исчезло....

и это здорово!

[tigrizia]

Казалось, грусть и стойкость
Поспорили, что больше ей к лицу.
Случалось ли вам видеть дождь сквозь солнце?
Так, улыбаясь, плакала она.
Улыбка на ее губах не знала
Про слезы, застилавшие глаза,
Как жемчуг бы затмили два алмаза...

"Король Лир"

Наоми, любовь всегда несет с собой частицу грусти, но красоту ее в улыбке узнаешь.

Как ты?

[tigrizia]

Жил был один одинокий, пожилой мужчина. Многое в своей жизни повидал, много где побывал, с разными знаменитостями был знаком и даже в близкой дружбе с ними был… Прочитал много-много книг. И всегда знал, каким должен быть мир, страна, люди…. Знал, какими они должны быть, но не были. И очень его это расстраивало и даже слегка бесило. Слушает, бывало, новости, и прям распирает его от чувства несправедливости. Позвонит другу и изольет душу, как же, мол, так? Слыхал?…
Вот так потихоньку жизнь прошла. Старость стала напоминать о себе болячками разными. А он все никак не уймется. Все не так. Все не так!!!! И вот однажды чувствует, что стал разваливаться на куски и почувствовал вдруг дыхание смерти… Что же делать?
Может стихи написать? А про что писать-то? Про жизнь неудавшуюся?
Хотя… бывало ведь время, когда любил, когда тосковал…
И вот воспоминания нахлынули на него, и полились стихи…Да какие! Дал знакомым своим почитать, те соседям. Всем нравится. Так вдруг плечи у него расправились. И вдруг болеть все перестало. Со скляночками по больницам все же бегал еще… Но, все оказалось не так страшно. Обычные, излечимые болезни, и вовсе не смертельные. Стал чаще выходить из дому. И даже устроился на работу. Его почему-то сразу приняли, как только он стал рассказывать, как он будет работать. С другом кой- какими идеями поделился, друга воодушевил на новые дела…
И недовольство куда-то отступило, правда по- инерции нет, нет да и вспыхивало временами, но быстро затухало.

Вот так, минувшая любовь, хоть и не со счастливым концом, вылечила того человека, с того света можно сказать, вытащила.
Какое же это, счастье если вам довелось испытать это чувство! Может также в старости придаст вам бодрости и здоровья лишь одно воспоминание о минувшем счастье…

Ты истину создал, событий суть
Пространство, время, жизни путь
Познал ты свет и
Что такое тьма
Материю и пустоту
И остроту ума.
Все выплесни в цветах и красках
В созвучиях и гениальных сказках.
Любви немеркнущая суть
Пространство, время, жизни путь
Она не ведает тоски
Цветет зимой среди тайги
В горах, песках, на дне реки.
И там, где дух давно устал,
Там, где лавина, сель, обвал.
В любви всегда одна лишь суть
Пространство, время, жизни путь.

[seom]

Жил да был некогда и вовсе не за тысячу верст отсюда старый и бедный дровосек. Жена у него умерла, но осталась маленькая дочь.
Каждый день, еще засветло, он уходил в горы, а оттуда возвращался с нарубленным хворостом. Увязывал его поудобнее, завтракал и отправлялся в ближайший город, где ему удавалось продавать хворост и где он мог немного передохнуть перед обратной дорогой.
Однажды он задержался в городе и вернулся уже затемно. Бедную девочку клонил сон, но она все-таки дождалась отца. И когда он вошел в дом, она, даже позабыв поприветствовать его, жалобным голоском сказала:
- Папа, мне иногда хочется чего-нибудь вкусненького, необычайного, такого, чтобы и на следующий день тоже оставалось.
Призадумался старик, почесал затылок.
- Ну что ж, - говорит, - хорошо, доченька. Поднимусь я завтра пораньше да схожу-ка подальше в горы, туда, где деревьев больше, может, и нарублю побольше
дров. Продам их, и будет у нас много денег. Вот на них-то я и куплю тебе всяких сластей.
На следующее утро поднялся дровосек, когда на дворе было еще совсем темно. Стряхнул с себя сон и ушел в горы. Изо всех сил он старался нарубить побольше дров, и получилась такая огромная вязанка, каких никогда у него не получалось, даже в молодости. Поднатужился, взвалил на спину и потащился к тесной лачуге. Скинул он свою нелегкую ношу у дверей, разогнул спину, глянул на небо, а солнце еще только-только из-за макушек деревьев показалось. Обрадовался старик, что все так удачно складывается, постучал в дверь и кличет дочь:
- Доченька! Дочурка, отопри дверь, устал я, проголодался. Поесть бы мне надо, а потом уж и на базар пойду.
Но крепок был сон у девочки, ничего не слышала. И дверь как была заперта, так и осталась. Устал старик звать дочь. Дай, думает, отдохну маленько. Лег на траву возле вязанки, да тут же и уснул. А девочка тем временем проснулась, прибрала в доме, наскоро поела да и убежала гулять. Про давешний разговор она даже и не вспомнила, но, увидев, что отца с утра нет дома, решила запереть дверь, ведь отец, как ей казалось, должен был уже уйти в город.
Дровосек, проспав несколько часов, наконец, проснулся, потянулся со сна, солнце стояло уже куда как высоко, а есть хотелось еще пуще прежнего. Подошел он к двери, дернул, но она, как и утром, была заперта.
- Доченька, - крикнул он, - хватит спать, отопри поскорее, мне надо хоть немного поесть и скорее отправляться в город, и так-то я уже изрядно припозднился.
Но ведь девочки-то дома не было, и открыть дверь она не могла.
Так постоял старик перед закрытой дверью, постучал, покричал да и подумал: "Времечко, чай, уже позднее, чтобы в город-то идти. Пойду-ка я лучше в горы да принесу еще вязанку дров, а назавтра все и продам зараз".
Весь день в горах разносился стук топора дровосека да треск падающих деревьев. Только поздно вечером вернулся он к своей лачуге с новой вязанкой дров за плечами.
Свалив свою ношу на землю, он, едва волоча от усталости ноги, доплелся до двери, прислонился к косяку и раза два стукнул ладонью в дверь.
- Доченька, - прохрипел он срывающимся голосом, - отопри дверь, устал я, сил нет... За весь день и росинки маковой во рту не побывало. Первый раз за всю жизнь
столько дров нарубил. Ну, отопри же ты поскорей, мне ж поспать надо, отдохнуть...
Но ответом ему была лишь тишина. Дочка его уже давно сладко спала, за день она так нагулялась, что и есть-то почти ничего не стала, а как пришла домой, так сразу и юркнула в свою кроватку.
Сперва она, правда, удивилась, что отца еще нет, а уже так поздно, но потом решила, что он, видать, заночевал в городе, вот и заперла дверь на ключ.
Постоял старик у дверей, постучал немного, покричал дочь, да все без толку. Вздохнул тяжело, покряхтел еще немного и улегся спать опять на землю около своих вязанок. За весь день он так измотался, что у него даже не было сил побеспокоиться, не случилось ли чего с его дочкой, и как положил голову на полено, так сразу и уснул.
Проснулся он рано-рано утром, задолго до рассвета, и первое, о чем подумал, что он ужасно хочет поесть и согреться.
Сел старик, огляделся вокруг, но ничего не увидел, такая стояла темень, хоть глаз выколи, все одно...
И вдруг произошло нечто странное. Ему причудилось, будто кто-то говорит ему:
- Поторапливайся, поторапливайся! Брось ты свои деревяшки, иди за мной. Если ты действительно в беде и можешь довольствоваться немногим, я помогу тебе.
Вскочил дровосек, испугался, конечно, но на голос пошел. Долго он шел, но так ничего и не обнаружил, а только продрог еще больше, проголодался, хоть волком вой, но, мало того, теперь он еще и заблудился. Надежда-то у него появилась, да вот пользы от нее, похоже, никакой не было. И такое отчаяние овладело им, что слезы готовы были хлынуть из глаз. "А что толку в слезах", - решил он, лег на землю и уснул снова.
Не долго удалось поспать бедняге, да и какой тут сон, когда весь дрожишь от холода, а в животе пусто, как в барабане. И тогда, чтобы успокоиться, он начал рассказывать себе обо всем, что с ним случилось: как дочка пожаловалась, что ей хочется чего-нибудь очень вкусного, как он не мог попасть в дом, как он замерз и проголодался и как он заблудился. И только закончил он свою печальную повесть, как вновь ему почудилось, будто откуда-то сверху, с уже занимавшегося зарей неба, раздался голос:
- Старик, отчего ты сидишь здесь?
- Да вот, рассказываю себе сказку про себя.
- И что в ней интересного?
Старик повторил все сначала.
- Ну что ж, все понятно, - промолвил голос и тут же приказал старому дровосеку закрыть глаза, встать на ступеньку и подниматься по лестнице.
- Но я не вижу никакой ступеньки, - удивился старик.
- Ты бы поменьше говорил и делал, как тебе велят, - прервал его странный голос.
Что старому оставалось делать? Закрыл глаза, и вдруг оказалось, что он уже и не сидит вовсе, а стоит, и правая нога сама собой поднимается, становится на нечто, очень похожее на ступеньку. Очень осторожно старик стал подниматься по этой чудной лестнице. И вдруг... что это? Все ступеньки пришли в движение, поползли и понесли его вверх с удивительной быстротой. Старик, было, испугался и готов уж был открыть глаза, но в эту секунду голос приказал:
- Не смей открывать глаза, пока я не разрешу тебе! Прошло еще немного времени, и голос разрешил дровосеку открыть глаза. Старик осторожно приподнял веки и увидел, что перед ним простирается какая-то странная, невиданная равнина. Она скорее была похожа на пустыню - такая же бескрайность и такое же безжалостное, палящее солнце, сверкающее высоко в небе. Вокруг, насколько хватало глаз, валялось несметное количество каких-то камешков разных цветов и оттенков, тут и красные, и зеленые, и голубые, и белые. Но больше ничего и
никого, он был один. Снова осмотрелся вокруг - никого, и вдруг опять услышал голос:
- Возьми столько камешков, сколько сможешь унести, закрой глаза и ступай вниз тем же путем, каким пришел сюда.
Все исполнил дровосек, что ему было приказано, и, когда он вновь открыл глаза, увидел, что стоит перед дверью своей лачуги. Несколько нерешительно постучал, но на сей раз девочка отозвалась. Открыла дверь и, увидев отца, радостно запрыгала и захлопала в ладоши. Потом она принялась расспрашивать его, где это он так долго пропадал. Старик сбивчиво рассказал свою странную историю, но девочка, похоже, ничего не поняла, слишком уж бессвязен был его рассказ, да и не слышала она раньше ничего подобного.
Вошли они в дом, разделили поровну ту пищу, которую смогли отыскать по полкам, а была там лишь пригоршня сушеных фиников. И когда закончили они свою скудную трапезу, старику почудилось, будто он снова слышит все тот же таинственный голос. Прислушался, и правда, он. А голос говорил:
- Ты, конечно, не мог этого знать, но отныне знай, что спасен ты был Мушкилом Гушой, и помни - Мушкил Гуша всегда рядом. И еще прими за правило: каждый четверг вечером ты должен поделиться с любым нуждающимся финиками и съесть их вместе с ним, при этом не забывай рассказывать историю о Мушкиле Гуше. Или же вручи подарок во имя Мушкила Гуши любому, кто окажет помощь нуждающемуся. Старайся, чтобы история о Мушкиле Гуше никогда не забывалась. Если ты исполнишь это и если так же будут поступать те, кому ты поведаешь свою историю, тогда все, кто действительно нуждается, всегда смогут обрести поддержку и получить помощь в трудную минуту. - Сказал и смолк.
- Дровосек сложил камешки в углу своей жалкой лачуги. Они так были похожи на обыкновенную щебенку, что он ума не мог приложить, зачем они ему. А на следующий день отнес он обе огромные вязанки дров на базар и без труда продал их по дорогой цене. И принес, наконец, дочери много-много всяких сладостей, о которых она никогда раньше и не слышала. После того как они насытились, старый дровосек сказал дочери:
- Ну а теперь я расскажу тебе историю о Мушкиле Гуше. Мушкил Гуша - это избавитель от всех трудностей. Вот видишь, и наши беды мы преодолели с помощью Мушкила Гуши, и мы никогда не должны забывать об этом.
Прошла неделя, все было как обычно: он уходил в горы, возвращался с вязанкой дров, завтракал, отправлялся на базар и продавал дрова. Все было как прежде, только теперь ему почему-то все чаще и чаще попадались невероятно сговорчивые покупатели.
Настал следующий четверг. Старик, как это водится у людей, забыл исполнить свои обещания, данные им во имя Мушкила Гуши.
День угас, вот уж и вечер готов был превратиться в ночь, а старик так и не вспомнил про Мушкила Гущу. А в это время, надо же было такому случиться, у соседей задуло огонь в печи. И не от чего им было зажечь новый огонь, погоревали они, да делать нечего, хоть и дурная примета, но пришлось им идти к соседу-дровосеку. А тот уж собирался укладываться спать, и вдруг - стучится кто-то.
- Сосед, - послышалось из-за дверей, - не откажи в милости, позволь нам взять у тебя огня от той лампы, что так ярко пылает в твоем окне.
- Какая еще лампа? - удивился он.
- Ну, если ты изнутри не видишь, выйди на улицу и посмотри.
Вышел старик, глянул в окошко своей лачуги, да чуть чувств не лишился - из его окна лился ярчайший радужный поток света, в котором смешались все мыслимые и немыслимые тона и полутона. Немного опомнившись, он кинулся в свою хижину и - о чудо, этот сказочный свет испускали камешки, небрежно сваленные в кучу в самом темном углу лачуги. Но лучи этого света были столь же холодны, как и зола в давно угасшем очаге, и зажечь от них огонь не было никакой возможности. Еще не оправившись от потрясения, доставленного ему этим чудом, он вышел к соседям и совершенно упавшим голосом произнес: "Нет, м-м... весьма жаль, друзья, но у меня нет огня". И, что уж было верхом неучтивости, захлопнул дверь перед самым их носом. Это смутило и оскорбило соседей, и они так и отправились восвояси ни с чем, что-то рассерженно бормоча. Ну да ладно, на этом мы, пожалуй, и распрощаемся с ними.
Дровосек с дочерью тем временем бросились укрывать тряпьем, какое они только смогли найти в своей лачуге, эти удивительные, ослепительно сияющие огоньки, испугавшись, что кто-нибудь ненароком прознает об их сокровище. А поутру, когда они приподняли покрывало, под ним оказались вовсе не какие-то камни, а самые настоящие драгоценные самоцветы.
Один за другим они носили самоцветы в близлежащие города и продавали их там по баснословной цене. И вот надумал дровосек выстроить для себя и своей дочери невиданной красоты дворец. Место для него выбрали как раз напротив замка повелителя их страны. Дворец вырос так скоро, что люди даже удивиться не успели.
У шаха была красавица дочь, и однажды утром она, подойдя к окну своего дворца, вдруг увидела великолепнейший, словно из сказки, невиданный дворец. Вид его настолько потряс ее воображение, что она тут же созвала своих слуг и стала расспрашивать, кто выстроил этот сказочный дворец и по какому праву осмелился вытворить подобное под самыми ее окнами.
Слуги тут же бросились выяснять, в чем же дело. Вскоре они вернулись и рассказали принцессе, что к чему. Но так мало смогли рассказать слуги и так велико было любопытство принцессы, что она нетерпеливо перебила их и приказала, чтобы к ней немедленно привели дочь дровосека. Сердита была принцесса, но, когда увидела девочку и поговорила с ней, сердце ее оттаяло, и они сделались неразлучными подругами.
Теперь не проходило и дня, чтобы они не гуляли вместе. Больше всего девочки любили купаться и играть в небольшом водоеме, который был сооружен шахом в дворцовом саду для своей дочери. Как-то, спустя несколько дней после их первой встречи, играли они у водоема. И во время игры принцесса сняла с себя очень дорогое ожерелье, оно, видать, очень мешало ей плескаться, и повесила его на ветку дерева, что росло рядом с протокой. А потом, заигравшись, напрочь забыла о нем и хватилась, лишь, когда пришла домой. Поначалу принцесса решила, что потеряла его где-нибудь, но потом ей вдруг пришло в голову: а если дочь дровосека украла у нее это замечательное ожерелье? И так принцессе стало обидно, что она расплакалась, побежала к отцу и рассказала ему все. Разгневанный шах приказал арестовать несчастного дровосека, отнял у него все имущество и чудесный дворец. Старика заточили в темницу, а дочь его отправили в приют для сирот.
В соответствии с древним обычаем той страны, по прошествии некоторого времени старика вывели из темницы и приковали цепями к столбу на базарной площади, а к шее привязали табличку с надписью: "Вот что ожидает тех, кто крадет у шаха".
Поначалу люди собирались у столба большими толпами, издевались над стариком, осыпали насмешками и проклятиями, а то и кидали в него всем, что попадалось под руку. И не было на всем белом свете никого несчастнее старого дровосека.
Однажды он в полузабытьи услышал, что наступил четверг. И тут произошло чудо, туман в его голове рассеялся, и он совершенно ясно осознал, что близится вечер Мушкила Гуши, избавителя от всех трудностей, а он так много дней забывал почтить это святое имя. И только он так подумал, как у ног его что-то зазвенело, это была мелкая монета, брошенная каким-то добрым человеком, который в эту минуту проходил мимо. Дровосек испугался, что он пройдет мимо, не выслушав его, и слабым, дрожащим голосом взмолился:
- О добрый человек, ты пожертвовал мне деньги, в которых для меня нет пользы, но если ты будешь, великодушен до конца и купишь на эти деньги несколько сушеных фиников, а потом придешь и мы с тобой съедим их, то до конца дней своих я буду молиться за тебя!
Удивился прохожий, но все же купил старику несколько фиников, а потом разделил их с несчастным. Когда они закончили скудную трапезу, дровосек рассказал доброму человеку историю Мушкила Гуши.
- Э, приятель, - протянул ошарашенный прохожий, - да ты, видать, не в своем уме.
Но он был хорошим человеком, да и у самого у него была нелегкая жизнь, поэтому он не стал издеваться над несчастным. Однако, когда он вернулся домой, то заметил, что все у него стало получаться как-то слишком ладно и удачливо, и те немногие проблемы, которые изрядно мучили его, как и любого смертного, как-то сами собой разрешились. Вот тогда он и вспомнил историю, рассказанную ему однажды несчастным дровосеком. Здесь мы с ним и распрощаемся.
Через два дня после этой, казалось бы, незначительной истории принцесса отправилась с утра к бассейну. И когда она нагнулась над водой, ей показалось, что на дне протоки лежит нечто очень похожее на ее ожерелье. Только девушка собралась нырнуть в воду, чтобы рассмотреть получше, как что-то защекотало у нее в носу, и она чихнула. Голова ее слегка приподнялась, и принцесса увидела - то, что она приняла за ожерелье, было всего лишь его отражением в воде. Само же оно по-прежнему висело на ветке дерева, на которой она его оставила. Принцесса поскорее сорвала ожерелье с ветки и, счастливая, со всех ног кинулась к отцу, чтобы рассказать о своей радости. Шах, которому было свойственно чувство справедливости, приказал отпустить дровосека домой и публично извиниться перед ним от имени шаха. Маленькую дочь дровосека вернули из сиротского дома, и с тех пор они зажили счастливо, как никогда.
Это лишь небольшой отрывок из сказания о Мушкиле Гуше. Оно велико и конца у него нет. У него множество форм. Иногда даже не говорится, что это история о Мушкиле Гуше, и люди не узнают ее. Но в каком бы виде история ни рассказывалась, все равно это о Мушкиле Гуше, и обязательно, каждую минуту, днем ли, ночью ли, везде, где есть люди, хоть кто-нибудь да рассказывает, ибо об этом печется сам Мушкил Гуша. И поскольку конца у нее нет, то и рассказывать ее будут вечно.
А вы будете по четвергам рассказывать историю о Мушкиле Гуше и помогать тем самым его нелегким трудам?

[tigrizia]

Надо за финиками на базар сбегать, ведь завтра уже четверг...

[Naomi]

tigrizia

В любви всегда одна лишь суть
Пространство, время, жизни путь.

Класс!

seom
Аллегорично!
Или метафорично?
Или символично?

[tigrizia]

Naomi,

привет!

Спасибо, но это стихи того дядьки, а не мои
Это не выдуманная история.

У меня теперь стопка стишков его лежит, читаем с подружками

[Naomi]

tigrizia
И тебе привет, дорогая!
Я правда соскучилась!
Да поняла, конечно, что это - его!
Просто и мне тоже они оч. понравились! Пиши их еще когда-нибудь, может... Ок?

[tigrizia]

ок

я тоже соскучилась