Venus писал(а):Кстати, то что Толстого отлучили от церкви, вовсе не говорит о том, что он "погорел".
Согласен,

неудачное слово употребил.
Скажем - заблуждался...
"Есть ли в моей жизни такой смысл, который не уничтожался бы неизбежно предстоящей мне смертью"
Толстой обнаружил, что его жизнь, его ценности не выдерживают проверки смертью. "Я не мог придать никакого разумного смысла ни одному поступку, ни всей моей жизни. Меня только удивляло то, как мог я не понимать этого в самом начале. Все это так давно всем известно. Не нынче-завтра придут болезни, смерть (и приходили уже) на любимых людей, на меня, и ничего не останется, кроме смрада и червей. Дела мои, какие бы они ни были, все забудутся - раньше, позднее, да и меня не будет. Так из чего же хлопотать?"
Эти слова Толстого из "Исповеди" раскрывают и природу, и непосредственный источник его духовного недуга, который можно было бы обозначить как панику перед смертью.
Правильное отношение к другим людям определяется тем, что они - дети того же бога, что и я. Они - мои братья. Отсюда вытекает требование любить людей как братьев, сынов человеческих, любить всех, без каких-либоизъятий, независимо от каких бы то ни было мирских различий между ними.
Перед богом все равны. В перспективе его бесконечности теряют какой бы то ни было смысл все человеческие дистанции между богатством и бедностью, красотой и безобразием, молодостью и дряхлостью, силой и убожеством и так далее. Необходимо ценить в каждом человеке достоинство божественного происхождения.
Через непротивление человек признает, что вопросы жизни и смерти находятся за пределами его компетенции, что это дело хозяина, а не работника.
Душа самозаконодательна. Это значит, что человек властен только над собой. "Все, что не твоя душа, все это не твое дело", - говорит Толстой. Этика непротивления - это по сути и есть требование, согласно которому каждый человек обязан думать о спасении собственной души.
Называя кого-то преступником и подвергая его насилию, мы отнимаем у него это человеческое право; мы как бы говорим ему: "ты не в состоянии думать о своей душе, это мы позаботимся о ней". Тем самым мы обманываем и его и себя. Можно властвовать над чужим телом, но нельзя властвовать и не нужно властвовать над чужой душой.
Отказываясь сопротивляться злу насилием, человек признает эту истину; он отказывается судить другого, ибо не считает себя лучше его. Не других людей надо исправлять, а самого себя. Непротивление переводит человеческую активность в план внутреннего нравственного самосовершенствования.
Толстой считал также несостоятельной утилитаристскую аргументацию в пользу насилия, согласно которой насилие оправдано в тех случаях, когда оно пресекает большее насилие.
Когда мы убиваем человека, который занес нож над своей жертвой, мы никогда не можем с полной достоверностью знать, привел ли бы он свое намерение в действие или нет, не изменилось ли бы где-нибудь в последний миг в его сознании . Когда мы казним преступника, то мы опять-таки не можем быть стопроцентно уверенны, что преступник не изменится, не раскается, и что наша казнь не окажется бесполезной жестокостью .
Но и допустив, что речь идет о преступнике закоренелом, который бы никогда не изменился, казнь не может быть прагматически оправдана, ибо казни так воздействуют на окружающих, в первую очередь близких казнимому людей, что порождают врагов вдвое больше и вдвое злее чем те, кто были убиты и зарыты в землю. Насилие имеет тенденцию воспроизводится в расширяющихся масштабах.
Американец Джордж Кеннан рассказывает о своей беседе с Л.Н.Толстым, в ходе которой он поставил перед ним прямой вопрос, стал ли бы он, великий писатель граф Л.Н.Толстой, убивать грабителя, готового убить невинную жертву, если нет никакой другой возможности спасти жизнь этого последнего.
Толстой на это ответил: "Если бы я увидел в лесу медведя, который собирается задрать крестьянина, я бы размозжил ему голову топором, но я бы не убил человека, готового сделать то же самое". В данном случае Толстой на конкретном эпизоде лишь повторил истину, которая в обществе является таким же непреложным законом, как в природе - закон тяготения; "не противься злому - значит не противься злому никогда".