Цель вашей жизни..

[Nik]

В чём она?

[kvazar]

kvazar, ну...это ж хрюшки

смысл главное ,а хрюшки это образ\мультик-не так важно

[Сергей Б]

Просто жить.

[Кент]

...цель жизни никто не знает, т.к. это можно проверить лишь в ее конце,когда все пофиг...

[Nik]

...цель жизни никто не знает, т.к. это можно проверить лишь в ее конце,когда все пофиг...

Кент, а что мешает пофигу случиться раньше конца жизни?

[monroe]

В чём она?

с высшей точки зрения, цель этого моего воплощения - любить земную жизнь.
то, что хочу лично я - это исцелить свою энергетику.

[Nik]

В чём она?

с высшей точки зрения, цель этого моего воплощения - любить земную жизнь.
то, что хочу лично я - это исцелить свою энергетику.

довольно эгоистично

[Мечтатель]

Вот когда покупаешь путёвку ... в Турцию ...там... иль Египет с Таиландом, то ты это делаешь сознательно, за свои деньги и на конкретный срок...
А здесь?
Тебя не спросили: "Куда ты хочешь"?... вместо путёвки дали тебе тётеньку и дяденьку, которые тебя обучили, как ложку держать, как до десяти считать... как дрова колоть... И, что самое главное - не сказали - какой ты срок здесь отбывать будешь!!!... хуже, чем у осужденных - они хоть срок свой знают...

И что остается делать?
Цель искать?
Ну, в общем-то правильно - надо искать приключения на свою задницу - чем больше приключений - тем, стало быть, лучше жизнь удалась!

[monroe]

мученики хренавы

[Alisa SU]

[Джулия]

phpBB [media]

[Мечтатель]

цель этого моего воплощения - любить земную жизнь.
то, что хочу лично я - это исцелить свою энергетику.

мученики хренавы

О себе: жду чуда

жди, блаженна женщина!!! ...жди...
...оно само к тебе в квартиру постучится...
... а ты его пошлёшь по русскому азимуту
... поскольку оно будет тебе не симпатично
жди...
следующего чуда жди, блаженна женщина!
... и молись!... молись!... молись!!!!!!!!...исцеляя свою энергетику...
чтоб ТАМ увидела - как ты хороша и чего ты достойна
жди...

Спойлер

"-- Екатерина Маслова, -- начал председатель, обращаясь к третьей подсудимой, -- вы обвиняетесь в том, что, приехав из публичного дома в номер гостиницы "Мавритания" с ключом от чемодана купца Смелькова, вы похитили из этого чемодана деньги и перстень, -- говорил он, как заученный урок, склоняя между тем ухо к члену слева, который говорил, что по списку вещественных доказательств недостает склянки. -- Похитили из чемодана деньги и перстень, -- повторил председатель, -- и, разделив похищенное и потом вновь приехав с купцом Смельковым в гостиницу "Мавритания", вы дали Смелькову выпить вина с ядом, от которого последовала его смерть. Признаете ли вы себя виновной?
-- Ни в чем не виновата, -- быстро заговорила она, -- как сначала говорила, так и теперь говорю; не брала, не брала и не брала, ничего я не брала, а перстень он мне сам дал...
-- Вы не признаете себя виновной в похищении двух тысяч пятисот рублей денег? -- сказал председатель.
-- Говорю, ничего не брала, кроме сорока рублей.
-- Ну, а в том, что дали купцу Смелькову порошки в вине, признаете себя виновной?
-- В этом признаю. Только я думала, как мне сказали, что они сонные, что от них ничего не будет. Не думала и не хотела. Перед богом говорю -- не хотела, -- сказала она.
-- Итак, вы не признаете себя виновной в похищении денег и перстня купца Смелькова, -- сказал председатель. -- Но признаете, что дали порошки?
-- Стало быть, признаю, только я думала, сонные порошки. Я дала только, чтобы он заснул, -- не хотела и не думала.
-- Очень хорошо, -- сказал председатель, очевидно довольный достигнутыми результатами. -- Так расскажите, как было дело, -- сказал он, облокачиваясь на спинку и кладя обе руки на стол. -- Расскажите все, как было. Вы можете чистосердечным признанием облегчить свое положение.
Маслова, все так же прямо глядя на председателя, молчала.
-- Расскажите, как было дело.
-- Как было? -- вдруг быстро начала Маслова. -- Приехала в гостиницу, провели меня в номер, там он был, и очень уже пьяный. -- Она с особенным выражением ужаса, расширяя глаза, произносила слово он. -- Я хотела уехать, он не пустил.
Она замолчала, как бы вдруг потеряв нить или вспомнив о другом.
-- Ну, а потом?
-- Что ж потом? Потом побыла и поехала домой.
В это время товарищ прокурора приподнялся наполовину, неестественно опираясь на один локоть.
-- Вы желаете сделать вопрос? -- сказал председатель и на утвердительный ответ товарища прокурора жестом показал товарищу прокурора, что он передает ему свое право спрашивать.
-- Я желал бы предложить вопрос: была ли подсудимая знакома с Симоном Картинкиным прежде? -- сказал товарищ прокурора, не глядя на Маслову.
И, сделав вопрос, сжал губы и нахмурился. Председатель повторил вопрос. Маслова испуганно уставилась на товарища прокурора.
-- С Симоном? Была, -- сказала она.
-- Я бы желал знать теперь, в чем состояло это знакомство подсудимой с Картинкиным. Часто ли они видались между собой?
-- В чем знакомство? Приглашал меня к гостям, а не знакомство, -- отвечала Маслова, беспокойно переводя глазами с товарища прокурора на председателя и обратно.
-- Я желал бы знать, почему Картинкин приглашал к гостям исключительно Маслову, а не других девушек, -- зажмурившись, но с легкой мефистофельской, хитрой улыбкой сказал товарищ прокурора.
-- Я не знаю. Почем я знаю, -- отвечала Маслова, испуганно оглянувшись вокруг себя и на мгновение остановившись взглядом на Нехлюдове. -- Кого хотел, того приглашал.
"Неужели узнала?" -- с ужасом подумал Нехлюдов, чувствуя, как кровь приливала ему к лицу; но Маслова, не выделяя его от других, тотчас же отвернулась и опять с испуганным выражением уставилась на товарища прокурора.
-- Подсудимая отрицает, стало быть, то, что у нее были какие-либо близкие отношения с Картинкиным? Очень хорошо. Я больше ничего не имею спросить. И товарищ прокурора тотчас же снял локоть с конторки и стал записывать что-то. В действительности он ничего не записывал, а только обводил пером буквы своей записки, но он видал, как прокуроры и адвокаты это делают: после ловкого вопроса вписывают в свою речь ремарку, которая должна сокрушить противника.
Председатель не сейчас обратился к подсудимой, потому что он в это время спрашивал члена в очках, согласен ли он на постановку вопросов, которые были уже вперед заготовлены и выписаны.
-- Что же дальше было? -- продолжал спрашивать председатель.
-- Приехала домой, -- продолжала Маслова, уже смелее глядя на одного председателя, -- отдала хозяйке деньги и легла спать. Только заснула -- наша девушка Берта будит меня. "Ступай, твой купец опять приехал". Я не хотела выходить, но мадам велела. Тут он, -- она опять с явным ужасом выговорила это слово он, -- он все поил наших девушек, потом хотел послать еще за вином, а деньги у него все вышли. Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня послал к себе в номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Председатель шептался в это время с членом налево и не слыхал того, что говорила Маслова, но для того, чтобы показать, что он все слышал, он повторил её последние слова.
-- Вы поехали. Ну, и что же? -- сказал он.
-- Приехала и сделала все, как он велел: пошла в номер. Не одна пошла в номер, а позвала и Симона Михайловича и ее, -- сказала она, указывая на Бочкову.
-- Врет она, и входить не входила... -- начала было Бочкова, но ее остановили.
-- При них взяла четыре красненьких, -- хмурясь и не глядя на Бочкову, продолжала Маслова.
-- Ну, а не заметила ли подсудимая, когда доставала сорок рублей, сколько было денег? -- спросил опять прокурор.
Маслова вздрогнула, как только прокурор обратился к ней. Она не знала, как и что, но чувствовала, что он хочет ей зла.
-- Я не считала; видела, что были сторублевые только.
-- Подсудимая видела сторублевые, -- я больше ничего не имею.
-- Ну, что же, привезли деньги? -- продолжал спрашивать председатель, глядя на часы.
-- Привезла.
-- Ну, а потом? -- спросил председатель.
-- А потом он опять взял меня с собой, -- сказала Маслова.
-- Ну, а как же вы дали ему в вине порошок? -- спросил председатель.
-- Как дала? Всыпала в вино, да и дала.
-- Зачем же вы дали?
Она, не отвечая, тяжело и глубоко вздохнула.
-- Он все не отпускал меня, -- помолчав, сказала она. -- Измучалась я с ним. Вышла в коридор и говорю Симону Михайловичу: "Хоть бы отпустил меня. Устала". А Симон Михайлович говорит: "Он и нам надоел. Мы хотим ему порошков сонных дать; он заснет, тогда уйдешь". Я говорю: "Хорошо". Я думала, что это не вредный порошок. Он и дал мне бумажку. Я вошла, а он лежал за перегородкой и тотчас велел подать себе коньяку. Я взяла со стола бутылку финь-шампань, налила в два стакана -- себе и ему, а в его стакан всыпала порошок и дала ему. Разве я бы дала, кабы знала.
-- Ну, а как же у вас оказался перстень? -- спросил председатель.
-- Перстень он мне сам подарил.
-- Когда же он вам подарил его?
-- А как мы приехали с ним в номер, я хотела уходить, а он ударил меня по голове и гребень сломал. Я рассердилась, хотела уехать. Он взял перстень с пальца и подарил мне, чтобы я не уезжала, -- сказала она.
В это время товарищ прокурора опять привстал и все с тем же притворно-наивным видом попросил позволения сделать еще несколько вопросов и, получив разрешение, склонив над шитым воротником голову, спросил:
-- Я бы желал знать, сколько времени пробыла подсудимая в номере купца Смелькова.
Опять на Маслову нашел страх, и она, беспокойно перебегая глазами с товарища прокурора на председателя, поспешно проговорила:
-- Не помню, сколько времени.
-- Ну, а не помнит ли подсудимая, заходила ли она куда-нибудь в гостинице, выйдя от купца Смелькова?
Маслова подумала.
-- В номер рядом, в пустой, заходила, -- сказала она.
-- Зачем же вы заходили? -- сказал товарищ прокурора, увлекшись и прямо обращаясь к ней.
-- Зашла оправиться и дожидалась извозчика.
-- А Картинкин был в номере с подсудимой или не был?
-- Он тоже зашел.
-- Зачем же он зашел?
-- От купца финь-шампань остался, мы вместе выпили.
-- А, вместе выпили. Очень хорошо.
-- А был ли у подсудимой разговор с Симоном и о чем?
Маслова вдруг нахмурилась, багрово покраснела и быстро проговорила:
-- Что говорила? Ничего я не говорила. Что было, то я все рассказала, и больше ничего не знаю. Что хотите со мной делайте. Не виновата я, и все.
-- Я больше ничего не имею, -- сказал прокурор председателю и, неестественно приподняв плечи, стал быстро записывать в конспект своей речи признание самой подсудимой, что она заходила с Симоном в пустой номер.
Наступило молчание.
-- Вы не имеете еще ничего сказать?
-- Я все сказала, -- проговорила она, вздыхая, и села.
..............................................................................
Вернувшись из совещательной комнаты, председатель взял бумагу и прочел:
-- "188* года апреля 28 дня, по указу его императорского величества, окружный суд, по уголовному отделению, в силу решения господ присяжных заседателей, на основании 3 пункта статьи 771, 3 пункта статьи 776 и статьи 777 Устава уголовного судопроизводства, определил: крестьянина Симона Картинкина, 33 лет, и мещанку Екатерину Маслову, 27 лет, лишив всех прав состояния, сослать в каторжные работы: Картинкина на 8 лет, а Маслову на 4 года, с последствиями для обоих по 28 статье Уложения."

[monroe]

чтоб ТАМ увидела - как ты хороша и чего ты достойна

а почему надо ждать какого-то мифического "ТАМ" ?

[Nik]

цель этого моего воплощения - любить земную жизнь.
то, что хочу лично я - это исцелить свою энергетику.

мученики хренавы

О себе: жду чуда

жди, блаженна женщина!!! ...жди...
...оно само к тебе в квартиру постучится...
... а ты его пошлёшь по русскому азимуту
... поскольку оно будет тебе не симпатично
жди...
следующего чуда жди, блаженна женщина!
... и молись!... молись!... молись!!!!!!!!...исцеляя свою энергетику...
чтоб ТАМ увидела - как ты хороша и чего ты достойна
жди...

Спойлер

"-- Екатерина Маслова, -- начал председатель, обращаясь к третьей подсудимой, -- вы обвиняетесь в том, что, приехав из публичного дома в номер гостиницы "Мавритания" с ключом от чемодана купца Смелькова, вы похитили из этого чемодана деньги и перстень, -- говорил он, как заученный урок, склоняя между тем ухо к члену слева, который говорил, что по списку вещественных доказательств недостает склянки. -- Похитили из чемодана деньги и перстень, -- повторил председатель, -- и, разделив похищенное и потом вновь приехав с купцом Смельковым в гостиницу "Мавритания", вы дали Смелькову выпить вина с ядом, от которого последовала его смерть. Признаете ли вы себя виновной?
-- Ни в чем не виновата, -- быстро заговорила она, -- как сначала говорила, так и теперь говорю; не брала, не брала и не брала, ничего я не брала, а перстень он мне сам дал...
-- Вы не признаете себя виновной в похищении двух тысяч пятисот рублей денег? -- сказал председатель.
-- Говорю, ничего не брала, кроме сорока рублей.
-- Ну, а в том, что дали купцу Смелькову порошки в вине, признаете себя виновной?
-- В этом признаю. Только я думала, как мне сказали, что они сонные, что от них ничего не будет. Не думала и не хотела. Перед богом говорю -- не хотела, -- сказала она.
-- Итак, вы не признаете себя виновной в похищении денег и перстня купца Смелькова, -- сказал председатель. -- Но признаете, что дали порошки?
-- Стало быть, признаю, только я думала, сонные порошки. Я дала только, чтобы он заснул, -- не хотела и не думала.
-- Очень хорошо, -- сказал председатель, очевидно довольный достигнутыми результатами. -- Так расскажите, как было дело, -- сказал он, облокачиваясь на спинку и кладя обе руки на стол. -- Расскажите все, как было. Вы можете чистосердечным признанием облегчить свое положение.
Маслова, все так же прямо глядя на председателя, молчала.
-- Расскажите, как было дело.
-- Как было? -- вдруг быстро начала Маслова. -- Приехала в гостиницу, провели меня в номер, там он был, и очень уже пьяный. -- Она с особенным выражением ужаса, расширяя глаза, произносила слово он. -- Я хотела уехать, он не пустил.
Она замолчала, как бы вдруг потеряв нить или вспомнив о другом.
-- Ну, а потом?
-- Что ж потом? Потом побыла и поехала домой.
В это время товарищ прокурора приподнялся наполовину, неестественно опираясь на один локоть.
-- Вы желаете сделать вопрос? -- сказал председатель и на утвердительный ответ товарища прокурора жестом показал товарищу прокурора, что он передает ему свое право спрашивать.
-- Я желал бы предложить вопрос: была ли подсудимая знакома с Симоном Картинкиным прежде? -- сказал товарищ прокурора, не глядя на Маслову.
И, сделав вопрос, сжал губы и нахмурился. Председатель повторил вопрос. Маслова испуганно уставилась на товарища прокурора.
-- С Симоном? Была, -- сказала она.
-- Я бы желал знать теперь, в чем состояло это знакомство подсудимой с Картинкиным. Часто ли они видались между собой?
-- В чем знакомство? Приглашал меня к гостям, а не знакомство, -- отвечала Маслова, беспокойно переводя глазами с товарища прокурора на председателя и обратно.
-- Я желал бы знать, почему Картинкин приглашал к гостям исключительно Маслову, а не других девушек, -- зажмурившись, но с легкой мефистофельской, хитрой улыбкой сказал товарищ прокурора.
-- Я не знаю. Почем я знаю, -- отвечала Маслова, испуганно оглянувшись вокруг себя и на мгновение остановившись взглядом на Нехлюдове. -- Кого хотел, того приглашал.
"Неужели узнала?" -- с ужасом подумал Нехлюдов, чувствуя, как кровь приливала ему к лицу; но Маслова, не выделяя его от других, тотчас же отвернулась и опять с испуганным выражением уставилась на товарища прокурора.
-- Подсудимая отрицает, стало быть, то, что у нее были какие-либо близкие отношения с Картинкиным? Очень хорошо. Я больше ничего не имею спросить. И товарищ прокурора тотчас же снял локоть с конторки и стал записывать что-то. В действительности он ничего не записывал, а только обводил пером буквы своей записки, но он видал, как прокуроры и адвокаты это делают: после ловкого вопроса вписывают в свою речь ремарку, которая должна сокрушить противника.
Председатель не сейчас обратился к подсудимой, потому что он в это время спрашивал члена в очках, согласен ли он на постановку вопросов, которые были уже вперед заготовлены и выписаны.
-- Что же дальше было? -- продолжал спрашивать председатель.
-- Приехала домой, -- продолжала Маслова, уже смелее глядя на одного председателя, -- отдала хозяйке деньги и легла спать. Только заснула -- наша девушка Берта будит меня. "Ступай, твой купец опять приехал". Я не хотела выходить, но мадам велела. Тут он, -- она опять с явным ужасом выговорила это слово он, -- он все поил наших девушек, потом хотел послать еще за вином, а деньги у него все вышли. Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня послал к себе в номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Председатель шептался в это время с членом налево и не слыхал того, что говорила Маслова, но для того, чтобы показать, что он все слышал, он повторил её последние слова.
-- Вы поехали. Ну, и что же? -- сказал он.
-- Приехала и сделала все, как он велел: пошла в номер. Не одна пошла в номер, а позвала и Симона Михайловича и ее, -- сказала она, указывая на Бочкову.
-- Врет она, и входить не входила... -- начала было Бочкова, но ее остановили.
-- При них взяла четыре красненьких, -- хмурясь и не глядя на Бочкову, продолжала Маслова.
-- Ну, а не заметила ли подсудимая, когда доставала сорок рублей, сколько было денег? -- спросил опять прокурор.
Маслова вздрогнула, как только прокурор обратился к ней. Она не знала, как и что, но чувствовала, что он хочет ей зла.
-- Я не считала; видела, что были сторублевые только.
-- Подсудимая видела сторублевые, -- я больше ничего не имею.
-- Ну, что же, привезли деньги? -- продолжал спрашивать председатель, глядя на часы.
-- Привезла.
-- Ну, а потом? -- спросил председатель.
-- А потом он опять взял меня с собой, -- сказала Маслова.
-- Ну, а как же вы дали ему в вине порошок? -- спросил председатель.
-- Как дала? Всыпала в вино, да и дала.
-- Зачем же вы дали?
Она, не отвечая, тяжело и глубоко вздохнула.
-- Он все не отпускал меня, -- помолчав, сказала она. -- Измучалась я с ним. Вышла в коридор и говорю Симону Михайловичу: "Хоть бы отпустил меня. Устала". А Симон Михайлович говорит: "Он и нам надоел. Мы хотим ему порошков сонных дать; он заснет, тогда уйдешь". Я говорю: "Хорошо". Я думала, что это не вредный порошок. Он и дал мне бумажку. Я вошла, а он лежал за перегородкой и тотчас велел подать себе коньяку. Я взяла со стола бутылку финь-шампань, налила в два стакана -- себе и ему, а в его стакан всыпала порошок и дала ему. Разве я бы дала, кабы знала.
-- Ну, а как же у вас оказался перстень? -- спросил председатель.
-- Перстень он мне сам подарил.
-- Когда же он вам подарил его?
-- А как мы приехали с ним в номер, я хотела уходить, а он ударил меня по голове и гребень сломал. Я рассердилась, хотела уехать. Он взял перстень с пальца и подарил мне, чтобы я не уезжала, -- сказала она.
В это время товарищ прокурора опять привстал и все с тем же притворно-наивным видом попросил позволения сделать еще несколько вопросов и, получив разрешение, склонив над шитым воротником голову, спросил:
-- Я бы желал знать, сколько времени пробыла подсудимая в номере купца Смелькова.
Опять на Маслову нашел страх, и она, беспокойно перебегая глазами с товарища прокурора на председателя, поспешно проговорила:
-- Не помню, сколько времени.
-- Ну, а не помнит ли подсудимая, заходила ли она куда-нибудь в гостинице, выйдя от купца Смелькова?
Маслова подумала.
-- В номер рядом, в пустой, заходила, -- сказала она.
-- Зачем же вы заходили? -- сказал товарищ прокурора, увлекшись и прямо обращаясь к ней.
-- Зашла оправиться и дожидалась извозчика.
-- А Картинкин был в номере с подсудимой или не был?
-- Он тоже зашел.
-- Зачем же он зашел?
-- От купца финь-шампань остался, мы вместе выпили.
-- А, вместе выпили. Очень хорошо.
-- А был ли у подсудимой разговор с Симоном и о чем?
Маслова вдруг нахмурилась, багрово покраснела и быстро проговорила:
-- Что говорила? Ничего я не говорила. Что было, то я все рассказала, и больше ничего не знаю. Что хотите со мной делайте. Не виновата я, и все.
-- Я больше ничего не имею, -- сказал прокурор председателю и, неестественно приподняв плечи, стал быстро записывать в конспект своей речи признание самой подсудимой, что она заходила с Симоном в пустой номер.
Наступило молчание.
-- Вы не имеете еще ничего сказать?
-- Я все сказала, -- проговорила она, вздыхая, и села.
..............................................................................
Вернувшись из совещательной комнаты, председатель взял бумагу и прочел:
-- "188* года апреля 28 дня, по указу его императорского величества, окружный суд, по уголовному отделению, в силу решения господ присяжных заседателей, на основании 3 пункта статьи 771, 3 пункта статьи 776 и статьи 777 Устава уголовного судопроизводства, определил: крестьянина Симона Картинкина, 33 лет, и мещанку Екатерину Маслову, 27 лет, лишив всех прав состояния, сослать в каторжные работы: Картинкина на 8 лет, а Маслову на 4 года, с последствиями для обоих по 28 статье Уложения."

Мечтатель, не хочется превращать тему в перепосты мудрых мыслей... Свои есть?

[Мечтатель]

нет
только твои - ты ими весь форум заполонил

[Мечтатель]

почему надо ждать какого-то мифического "ТАМ" ?

да, хрен тебя знает почему ты ждёшь чуда...

[monroe]

Мечтатель, как почему? оно мне надо, вот и жду.

[Brittany]

Nik, всё стеснялась спросить... А зачем тебе чужие цели?

[Мечтатель]

Мечтатель, как почему? оно мне надо, вот и жду.

да, жди себе во благость и исцеляй!... исцеляй свою энергетику - я что?... против?
я ж не виноват, что у тебя на этом фоне блаженства и ждущего оргазма чуда находятся такие слова, как

мученики хренавы

в мой адрес
ты не мученица
ты блаженная
жди и исцеляй свою энергетику... если тебе надо
я не против

[Кент]

а что мешает пофигу случиться раньше конца жизни?... разумный вопрос, но ответ банален - именно конец жизни...

[Nik]

а что мешает пофигу случиться раньше конца жизни?... разумный вопрос, но ответ банален - именно конец жизни...

рождение не столь банально?